Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Со всѣмъ тѣмъ, какъ всѣ ни веселились, но я находился болѣе въ разстройкѣ мыслей и задумчивости, отчасти по поводу ожидаемаго пріѣзда моего командира, при которомъ случаѣ не сомнѣвался я, что произойдетъ множество всякихъ дрязговъ, вздоровъ, досадъ и неудовольствій, а того болѣе от помышленій о ѣздѣ своей въ Петербургъ, куда и хотѣлъ, и не хотѣлъ я ѣхать. Всѣ начали твердить, что произвожденіе тамъ туго и невозможно, и всѣ не совѣтовали мнѣ ѣхать только за тѣмъ, чтобъ явить сына и выпросить его опять обратно, и за то потерять многія сотни рублей. Я, слушая все сіе и не зная, что дѣлать, мятуся мыслями. Наконецъ, предлагаютъ мнѣ совѣтъ, чтобъ просить еще объ отсрочкѣ, и увѣряютъ, что сіе легко сдѣлать можно чрезъ Дмитрія Васильевича Арсеньева.

Наконецъ, по-утру въ слѣдующій день прискакалъ и командиръ мой, привезя вмѣстѣ съ собой и г. Толбузина. Я, радуясь, что пріѣхалъ онъ одинъ и не привезъ съ собой своей супруги, и оставивъ своихъ гостей, бѣгу его встрѣчать и вводить въ приготовленныя и натопленныя для него комнаты во флигелѣ зимнемъ, и принужденъ (позабывъ о своихъ гостяхъ, кои, отобѣдавши у насъ, поѣхали) проводить тамъ весь день и тамъ и обѣдать, и ужинать.

То, что я предугадывалъ, и совершилось дѣйствительно. И не успѣлъ онъ пріѣхать, какъ и начались разныя дрязги, и первый всѣ поводы къ тому подалъ нашъ князь городничій. Онъ, прискакавъ къ нему, началъ тотчасъ съ одной стороны къ нему подлещаться, а съ другой шептать и надувать ему въ уши всякія злоковарныя клеветы на меня, а того болѣе на бѣдняка нашего капельмейстера, на котораго онъ, какъ змѣй, злился за то, для чего дерзнулъ онъ потребовать съ него заплаты за ученіе двухъ его мальчиковъ, а ему заплатить было нечѣмъ да и не хотѣлось. Онъ насказалъ г. Давыдову столь много худаго объ немъ и о нашей музыкѣ, что онъ восхотѣлъ въ тотъ же день ее самъ испытать и слышать. Тотчасъ притащены были они со всѣми своими инструментами и загремѣли, и тутъ-то прямо не могъ я довольно насмѣяться глупымъ и непомѣрнымъ каверканьямъ и жестамъ, дѣлаемымъ княземъ для опорочиванья игры, хотя онъ столько же мало разумѣлъ музыку, сколько я китайскіе тайцы, которыхъ я никогда не видывалъ. Но сколько онъ ни старался всячески и насильно увѣрить г. Давыдова, что они играютъ дурно и ничего не знаютъ, однако сей, разумѣя болѣе сіе дѣло, принужденъ былъ признаться и сказать, что играютъ они хотя не въ совершенствѣ, но, судя по недолгомъ еще времени ихъ ученія, довольно и предовольно хорошо, и нашъ князь долженъ былъ замолчать и остаться въ стыдѣ.

Не успѣла сцена сія кончиться, какъ непосредственно затѣмъ открылась другая. Пріѣзжалъ въ сей разъ г. Давыдовъ къ намъ для двухъ надобностей. Во-первыхъ, чтобы присутствовать самому при скучнѣйшей у насъ въ самое сіе время переторжкѣ казенной, отдаваемой въ оброкъ, земли и покичиться притомъ своею властію; а во-вторыхъ, и наиглавнѣйшее за тѣмъ, чтобъ, съѣхавшись тутъ вмѣстѣ съ прочими своими товарищами винными откупщиками, счесться между собою въ доходахъ и расходахъ по дѣламъ откупа виннаго, въ которомъ самъ онъ былъ тайный соучастник. И какъ всѣ они къ нему тотчасъ слетѣлись и съ нетерпѣливостью ожидали окончанія музыкальной пробы, то не успѣли они вытить, какъ и начались у нихъ разговоры о дѣлахъ винныхъ. И Господи! какой поднялся у нихъ тутъ шумъ, какое кричанье, какое другъ друга упреканье, какія хвастовства и прочее тому подобное. Я слушалъ, слушалъ, да и сталъ! И какъ мнѣ было сторона дѣло и я ни малѣйшаго соучастія въ ихъ шайкѣ и дѣлѣ не имѣлъ, то, стоючи въ уголку, хохоталъ только мысленно всему этому вздору. Напротивъ того князь, желавшій невѣдомо какъ втереться въ ихъ сообщество и домогавшійся, чтобъ и въ тогдашній годъ приняли они и его къ себѣ въ часть и пріобщили къ своей компаніи, сталъ, безъ всякой о томъ просьбы, а самъ собою, играть роль миротворителя въ ихъ несогласіяхъ и согласителя въ ихъ спорахъ и распряхъ. На что, смотря только, я дивился и самъ себѣ мысленно говорилъ: «Боже мой! вотъ въ чемъ упражняются сами начальники и командиры!» и пожималъ только плечами.

Таковыя ихъ распри и споры, крики и неудовольствія ихъ другъ на друга продолжались до самаго ужина. И какъ надлежало за оный садиться, то наконецъ попріутихли и начали разговоръ о тогдашнихъ военныхъ дѣлахъ и о новыхъ побѣдахъ надъ турками, пріобрѣтенныхъ нашими войсками, потомъ о тогдашней опасной гвардейской службѣ. И какъ при семъ случаѣ нечувствительно дошла рѣчь до моего сына, то г. Давыдовъ вновь и при всѣхъ подтвердилъ, еще разъ, что скоро пришлется къ нему пашпортъ, что меня — сколько-нибудь повеселило, хотя я и отваживался тому вѣрить и на слова сіи полагаться. А симъ и кончился тогдашній шумный день.

Наутріе наполнился весь городъ съѣхавшимся для торга и найма нашихъ земель со всѣхъ сторонъ разнымъ народомъ. Съѣздъ былъ превеликій: кромѣ простаго народа и множества повѣренныхъ, однихъ дворянъ съѣхалось болѣе десяти человѣкъ. Всѣ сіи и вмѣстѣ съ ними и пріѣзжіе изъ Дѣдилова карабинерные офицеры, равно какъ наши городскіе, собрались по-утру къ г. Давыдову для поздравленья, ибо случилось сіе на самое Крещенье. И онъ послѣ обѣдни трактовалъ ихъ у себя на мой счетъ обѣдомъ. А послѣ обѣда и ввечеру было полное собраніе у меня, и я угощалъ ихъ всѣхъ баломъ и ужиномъ, и было ихъ такъ много, что какъ ни велика была моя зала, но всѣ они не могли умѣститься за столомъ, ибо набралось всѣхъ болѣе 30 человѣкъ. Итакъ, весь сей день провели мы довольно весело, и ничего дурнаго не было.

А въ послѣдующій день съ самаго утра и началась наша переторжка. Количество съѣхавшихся дворянъ увеличилось еще больше: никогда еще такова большаго съѣзда не было какъ въ сей разъ, но никогда не было и такого пристрастія и безпорядка при отдачѣ земли въ наемъ. Господа, другъ передъ другомъ наперерывъ, подлещаясь всячески къ г. Давыдову, старались выпрашивать у него себѣ земли безъ переторжки и какія имъ были надобны, а сей, по вѣтренности и любочестію своему, желая играть роль знаменитаго вельможи и самовластнаго повелителя, кичася тѣмъ, шваркался оными, какъ ему хотѣлось. И сколько наилучшихъ земель роздано имъ было тогда за сущій безцѣнок! И можно было сказать, что сіи господа одни только и были счастливы, ибо что касается до бѣдныхъ повѣренныхъ и крестьянъ, желавшихъ также получить въ наемъ себѣ земли и начинавшихъ переторговываться, то ихъ не хотѣли почти и слушать, а иныхъ выгоняли даже вонъ, и случившійся быть тутъ егаза Темешовъ юлилъ и мутилъ всѣми. Словомъ, вся святость прежняго обыковенія моего при переторжкахъ такихъ рушилася и наблюдаемый прежде во всемъ порядокъ превратился въ шутовство, и я, смотря на все сіе, от негодованія пожималъ только плечами и только въ мысляхъ своихъ твердилъ: «Боже мой, что это происходитъ такое!» Наконецъ, г. Темешовъ вывелъ меня уже изъ терпѣнія. Перевертываясь какъ сущій бѣсъ, ввелъ было онъ командира моего въ превеликій простак (sic). Но случилось какъ-то подъѣхать и подоспѣть къ сему времени крестьянамъ графа Румянцова, владѣвшимъ изстари знатною частію сихъ оброчныхъ земель безъ переторжки. Почти что всѣ предмѣстники мои, да и самъ я, по приказанію бывшаго намѣстника, уважалъ ихъ для знаменитаго ихъ господина и никогда не отнималъ от нихъ сей крайней нуждной имъ земли. А какъ г. Темешовъ, жившій подлѣ ихъ въ сосѣдствѣ давно уже острилъ на сію землю свои зубы, дабы можно было ему наживать от нея тысячи, то, пользуясь ихъ непріѣздомъ, употребилъ онъ все пронырство къ увѣренію г. Давыдова, что они от земли сей отказались и къ убѣжденію его, чтобъ онъ землю сію отдалъ ему. А сей, не поговоривъ и не посовѣтовавъ о томъ со мною, по легкомыслію своему и махнулъ и ее ему подсунулъ. Господи, какъ сіе меня тогда вздурило! Не утерпѣлъ уже я, но сказалъ: «помилуй, братецъ Алексѣй Ивановичъ, что ты это проказишь; можно ли такъ статься, чтобъ они отказалися; мнѣ извѣстно, какъ необходимо земля сія имъ надобна; они, того и смотри, сюда подъѣдутѣ». И потомъ, отозвавъ командира своего къ сторонѣ, разсказалъ ему, какъ уважалъ ихъ и старикъ мой князь и самъ намѣстникъ и на-силу-на-силу убѣдилъ его и уладилъ такъ, что хотя ее ему и отдали, но такъ, чтобъ ее можно было и возвратить и отдать Румянцовскимъ, ежели они пріѣдутъ. А они въ самое время подъѣхали и заревѣли, услышавъ, что земля от нихъ отнята и отдана Темешову. Но, по счастію, дѣло было уже сдѣлано и былъ способъ прекратить ихъ вопли и, возвратя имъ землю, удовольствовать оныхъ.