Леонид Млечин - Вожди СССР

Из глубины квартиры раздался девичий смех. Появился заспанный Сталин в окружении смеющихся дочерей рабочего питерской электростанции Сергея Яковлевича Аллилуева — старшей Анны и младшей Нади.

— Что случилось? — потребовал объяснений Сергей Аллилуев, несколько смущенный непринужденным поведением дочерей в присутствии гостей.

— Иосиф-то! Иосиф! — Указывая на Сталина, Анна Аллилуева пыталась объяснить, что именно приключилось.

Но она просто заходилась от смеха. В конце концов выяснилось, что в соседней комнате Сталина разморило и он задремал с дымящейся трубкой в руке.

— Проснулся, когда комната уже наполнилась гарью: тлело одеяло, прожженное огнем из трубки! — Девушек это почему-то страшно веселило.

— Это со мной не впервые, — с досадой объяснил Сталин, — как ни креплюсь, а вдруг и задремлю.

— Ну ты и ленивец! — не выдержал Свердлов. — Так все на свете проспишь!

Повернувшись ко всем, Яков Михайлович стал рассказывать:

— Мы же вместе отбывали ссылку в Туруханском крае. Места, понятное дело, курортные, так что приходилось самим о себе позаботиться, иначе пропадешь. Хозяйство какое-никакое завели. Печку надо топить, а то замерзнешь как цуцик. Убираться, чтобы в грязи не утонуть. Готовить. Словом, договорились с Иосифом — дежурим по очереди.

— И как у вас получалось совместное хозяйство? — заинтересовалась Надежда Константиновна Крупская. — Мы с Володей тоже через это прошли в Шушенском. Но мы приехали с мамой, она обо всем позаботилась. И девушку наняла — в помощь по дому.

— Иосифа не знаете? — фыркнул Свердлов. — Отлынивал от всего! А я же не мог допустить, чтобы заслуженный кавказский большевик мерз и голодал.

Сталин и не стал ничего отрицать. Ему нравились эти воспоминания:

— Сколько раз старался провести тебя, увильнуть от хозяйства. Проснусь, бывало, в свое дежурство и лежу, будто заспался.

— Ты думаешь, что я этого не замечал? — рассмеялся Свердлов. — Прекрасно замечал.

С улицы доносились злобные выкрики, отзвуки гневных речей.

— Читайте сегодняшние газеты! Документы подтверждают: большевистские лидеры получают деньги от немецкого генерального штаба. Немецкие шпионы! Изменники! Убийцы! Смерть им! Смерть большевикам!

Зиновьев — его одутловатое лицо покрылось потом — не выдержал:

— Нельзя ли, наконец, закрыть окно!

— Жарко сегодня в городе, — робко заметила жена хозяина квартиры Ольга Евгеньевна Аллилуева. — Душно станет, задохнемся.

— Не задохнемся, — успокоил ее Зиновьев. — Нас быстрее передушат.

Все перешли в столовую и устроились за обеденным столом, накрытым белой скатертью. Стол находился в самом центре комнаты. В углу печка. Рядом горка для посуды, столик с самоваром. На стене часы с боем.

— Надо уходить на нелегальное положение, — предложил Свердлов. — В город вошли верные правительству войска. Все воинские части, которые выступили на нашей стороне, капитулировали и ушли в казармы. Всему конец.

Лица у всех были хмурые. Нервы — на пределе. Хозяйка дома разливала чай из самовара. Рука дрогнула, граненый стакан полетел на пол и со звоном разлетелся на куски. Все вздрогнули. Свердлов ринулся к двери, Зиновьев встал у окна и, приоткрыв занавеску, стал смотреть, что происходит на улице. Член ЦК и секретарь Петроградского комитета партии Глеб Иванович Бокий выхватил из-за пояса револьвер.

Сталин бросил в стакан крепко заваренного чая два больших куска рафинада, шумно поболтал ложечкой:

— А варенья домашнего не найдется? Или меда?

Хозяйка квартиры подобрала осколки разбитого стакана и протерла тряпкой мокрое пятно. В коридоре раздался звонок.

— Вы кого-то ждете? — тревожно спросила Надежда Константиновна.

Сергей Аллилуев недоуменно пожал плечами:

— Все, кого приглашали, собрались.

Гости насторожились.

Ольга Евгеньевна побежала открывать:

— Я знаю, кто пришел!

Через секунду в столовую заглянула Надя и таинственно подмигнула Сталину:

— Иосиф, вы нам очень нужны!

Сталин неспешно поднялся и вышел, провожаемый недоуменными взглядами.

— Что случилось? — недовольно спросил Свердлов. Старшая дочь Аллилуевых простодушно объяснила:

— Принесли костюм, который мы купили Иосифу.

Возмущенный Зиновьев выскочил вслед за Сталиным:

— Какой еще костюм! Куда ты уходишь? Надо решать, идти нам на допрос или нет. Судьба партии решается!

— Ты — еще не вся партия, — приостановившись на мгновение, холодно заметил Сталин. — Я сейчас вернусь. Попей пока чаю.

Зиновьев, взъерошенный, вернулся на кухню.

— Костюм у него был один, давнишний, очень потертый, — объясняла Анна оставшимся в комнате. — Мама два дня назад взялась починить пиджак и после тщательного осмотра заявила: «Нельзя вам больше, Иосиф, ходить в таком обтрепанном костюме. Обязательно нужен новый». Сталин говорит: «Мне времени нет этим заняться. Вот если бы вы помогли». Мама вместе с тетей Маней обошли магазины и раздобыли Иосифу костюм.

В соседней комнате на кровати разложили новенький мужской костюм. Сталин, довольно потирая руки, с готовностью сказал:

— Надо бы примерить. Вдруг не подойдет.

Размер его вполне устроил. Попросил Ольгу Евгеньевну:

— Сделайте мне под пиджак теплые вставки. Галстуков я все равно не ношу. А горло часто болит. Нам, кавказцам, питерский климат не подходит.

Ольга Евгеньевна, складывая костюм, спросила:

— Иосиф, а вы как считаете, Ленину и Зиновьеву нужно являться на суд?

Анна вмешалась:

— О чем ты говоришь, мама? Да их же могут убить! Кто тогда встанет во главе партии?

— Иосиф! — вмешавшись в разговор, вместо матери ответила Надя. Повернулась к сестре: — А что ты так на меня смотришь? Неужто Иосиф не справится?

Она произнесла эти слова взволнованно и искренне. Сталин внимательно посмотрел на юную девушку, зардевшуюся под его взглядом. Скромно, но с достоинством заметил:

— Я не так известен, как Владимир Ильич.

Квартира Аллилуевых. Сергей Яковлевич Аллилуев сорвал листок с календаря — сегодня 25 октября 1917 года.

— Погода — типично питерская, промозглая, холодная. Над Невой молочный туман. На улицу выходить неохота. Как они тут живут?

— Тише, папа! — предостерегающе сказала Надя. — Иосиф еще отдыхает.

— Пора бы и встать, — ворчал Аллилуев. — Уж обеденное время. Хорошо быть профессиональным революционером — спи, сколько пожелаешь. У нас на электростанции такого себе никто не позволяет.

— Он очень поздно ложится, — заступилась за гостя Надя.

Сергей Яковлевич пожал плечами:

— Я проголодался и иду на кухню.

Девушки остались одни.

— А помнишь, — сказала сестре Надя, — еще на той квартире Сталин заходил к нам поздно вечером совершенно усталый? Сидел на диване в столовой, и у него глаза закрывались. А мама ему предложила: «Если хотите немного отдохнуть, Сосо, прилягте на кровать. В этом гаме разве дадут задремать».