Ганс Рот - Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителя танков. 1941–1943

Вокруг все в черном, зловонном дыму. «Газ горит!» – выкрикнул кто-то. Тут из облака дыма вынырнул низкорослый русский, водитель заправщика. Объятый пламенем, спотыкаясь, он сделал несколько шагов, потом свалился, и тут же обрушившаяся стена дома похоронила его под собой.

Обливаясь кровью, упал и Гейнц Штихель, Айхлер лежит рядом со своей машиной с разбитыми ногами. Из воронок от бомб поднимаются клубы желтого дыма. Там же лежат тела разорванных на куски Мюллера и Фрица Кнолля. Как жаль беднягу Фрица, хороший был парень! Нольте, наш начмед, сидит у разрушенной стены какой-то хатенки и смотрит куда-то вдаль, как будто впал в дрему, ни на что не обращая внимания. Видимо, вспомнил о своем чуть больше недели назад появившемся на свет малыше. По его мальчишескому лицу тоненькой струйкой стекает кровь, а на макушке я различаю белую массу – мозг! Непривычно низким голосом он произносит одно-единственное слово: «Жаль!»

Последние несколько дней мы оставались в Россоши, 18–20 километров за новой линией фронта. Противостояла врагу лишь одна, да и то сильно поредевшая рота (выбыло 50 процентов личного состава). За считаные дни вновь сформированная сильная дивизия была разгромлена, сотни пропали без вести. Сколько еще остается в живых за позициями противника?

24 декабря

Канун Рождества! Через снег и лед, через ветер и холод, через темноту наши мысли летят домой, к нашим родным – женам, детям, родителям, любимым. Сейчас там в это время зажигают праздничные свечи. Их мягкий свет падает на лица детей – Эрика! У моей любимой жены письмо в руке от меня, а мыслями она где-то далеко – за скованными льдом речками, заснеженными лесами, где тоскливо воют волки, за превращенными в груды битого кирпича городами, за жалкими деревенскими хатами. «Тихая ночь, святая ночь…»

Тихая? От гула и грохота фронта дребезжат оконные стекла.

Святая? Русские ниспослали гибель на малочисленный тыловой пункт сбора. Штыками винтовок они добили наших товарищей. «Мир на земле». Бог, тот, который на небесах, ответь: когда вновь наступит на земле мир?

Свечи на елке потушены, мы прочли в письмах слова любви, в нашей комнатенке тепло и в наших сердцах тоже. Я счастлив и спокоен. А что, для этого есть причины? Нас не атакует враг, мы получили много вкусных вещей, есть что поесть и выпить. Чуть-чуть вина и злобные призраки боев и стычек куда-то исчезают. Остается чувство благодарности судьбе за то, что ты еще живой. И мечты. Кто не мечтает оказаться сейчас в родной Германии в объятиях жены и детей?

Красный поток вроде бы замер, остановился перед дамбой из бравых немецких солдат, сумевших удержаться на позициях. На юге другая история: там враг пробился на юго-запад, овладел Миллеровом и теперь грозно стоит под Ростовом-на-Дону.

Несмотря на гордость нашими последними успехами, нас не может не беспокоить каша, которая заваривается на юге. Наш следующий вопрос: а где венгры и будут ли они удерживать позиции севернее от нас?

Дни в Россоши проходят беззаботно. Ежедневные авианалеты русских не омрачают настроения. Мы спокойно дожидаемся Нового года с припасенной к этому случаю бутылочкой шампанского, позабыв обо всех перипетиях и невзгодах года 1942-го. Что ждет нас в наступающем 1943 году? Мы крепко выдохлись на востоке и на западе, и сейчас одни только русские способны мобилизовать все имеющиеся у них резервы.

15 января 1943 г.

В это утро небо ясное. Температура – около минус 30 градусов. Туман белой пеленой покрыл болотистые берега Черной Калитвы. Наш товарищ Герберт вышел по нужде в 5 утра (у него нелады с мочевым пузырем) и хлопнул дверью. Вскоре он возвратился белее мела, крича: «Русские танки! Русские танки!» Сон как рукой сняло, и я тоже выскочил на улицу. Я ясно услышал лязг танков и тут же взрыв. Черт, они успели подобраться вплотную! Теперь танки показываются на другой стороне улицы, один за другим сминают сады и огороды. Потом вдруг замирают на месте, стреляют и ползут к центру города. 10, 15, 18, 20 тяжелых машин – стальные громадины Т-34 и КВ-1. Танки доезжают до моста. С них соскакивают пехотинцы и убегают. Танки же, развернувшись, возвращаются. Так и не заметив нас, они направляются к железнодорожной станции.

Иваны хотят отрезать наши войска. Самое время для нас очнуться.

У нас ни гранат, ни пушек. И в городе почти нет войск. Бросаем пожитки на тележки и медленно бредем к главной улице, держась поближе стен домов безопасности ради. Над городом повсюду черные клубы дыма. Пикирующие бомбардировщики бомбят русские танки и тем самым отвлекают от нас русских. Час спустя мы выходим из кольца окружения. Теперь горящая Россошь осталась позади. Последние из группы танков посылают несколько снарядов по нашей колонне. Бегом!

Каждому солдату Восточного фронта хорошо известна зимняя спешка в России: повсеместный хаос и ужас – брошенные танки, горящие грузовики вдоль дорог, постоянные бомбежки русской авиации, горящие колонны войскового подвоза, снег по пояс, обмороженные руки, ноги, лица. Самое пустяковое ранение превращается в проблему, ибо медицинской помощи нет в принципе. Никто тебе не поможет, каждый сам за себя. Слабый остается лежать помирать в придорожной канаве или замерзает в буран.

Десять, а может, двадцать перепуганных солдат гроздью повисли на грузовике и, когда машина перевернулась, погибли. Некоторые потеряли или забыли надеть в суматохе рукавицы и обморозили пальцы. Ослабевшие, они падают в обморок, и тут же их переезжают грузовики колонны. Они умоляют, бранятся, стонут, скулят и даже стреляют… Разве можно забыть подобные сцены?

Ужас все же не заставил себя ждать: венгры отступают на севере, точнее, их армия в панике бежит.

Николаевка! Ночью светло как днем из-за многочисленных пожаров. Бомбы падают постоянно. Грохот разрывов, рушащихся зданий, вспышки загоревшихся автозаправщиков и куда-то бегущие солдаты. Объятые паникой лошади галопом несутся по пылающим улицам, сшибая все и всех на своем пути.

Куда нам идти? Присоединиться к колонне беженцев, направляющихся в Валуйки? Или повернуть на Буденный [50] До 1919 г. – город Бирюч, в 1919–1958 гг. – Буденный, Буденное, в 1958–2007 гг. – Красногвардейское, с 2007 г. – снова Бирюч. , который ближе к фронту. Использую всю остающуюся у меня силу убеждения, пытаясь уговорить своих товарищей все же идти в сторону Буденного.

Русские танки прорываются везде. После Буденного я уже прекрасно ориентируюсь на местности, что немаловажно на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. На следующее утро получаю донесение: вблизи Валуек русские танки атаковали и уничтожили всю колонну полностью. Боже, помоги нам!

Буденный оставлен! Валуйки отданы врагу! Отходим в Волоконовку. И Волоконовка тоже на грани потери после атаки русских танков! Бежишь или отступаешь, и больше ничего. Тут есть от чего впасть в отчаяние.