Петр Яшек - Заключённый с боевиками ИГИЛ

Более десяти лет я руководил служением «Голоса мучеников» в Африканском регионе. Поскольку моя работа требовала, чтобы я путешествовал по опасным местам — враждебным странам, в которых граждане-христиане подвергаются жесточайшим преследованиям, — мы с Вандой установили простой способ общения, состоящий из текстовых сообщений, телефонных звонков и видеозвонков по скайпу. Мы также договорились о ряде кодовых слов, которые могли использовать, если бы нам нужно было тайно общаться посредством писем. Моя жена и дети знали, что каждая, совершаемая мной, поездка сопряжена с определённой степенью риска и что в посещаемых мною местах я мог столкнуться со множеством опасных ситуаций. В то же время я не хотел без необходимости пугать свою семью. Я не желал, чтобы каждый раз, когда я уезжал из дома, они испытывали страх.

В тот день, зная, что во время моего путешествия Ванда будет спать, я собирался отправить ей текстовые сообщения перед вылетом из Судана, после приземления в Найроби, когда вылечу из Найроби, когда приземлюсь в Амстердаме, и после вылета из Амстердама. Если бы всё прошло по плану, Ванда получила бы последнее сообщение после приземления моего самолёта на взлётно-посадочной полосе пражского аэропорта. Она немедленно выехала бы в аэропорт, чтобы забрать меня, синхронизируя своё прибытие с моим выходом из здания.

Поскольку во время этой поездки я путешествовал по туристической визе, поэтому я и одет был как турист, в повседневную одежду: футболку и джинсы; в потайном поясе, сшитом женой, хранились деньги и второй паспорт. Так как мой рейс отправлялся очень рано, всю ночь я не мог уснуть. Я принял душ и выбрил голову.

Я сложил одежду в небольшой чемоданчик, служивший мне ручной кладью, и открыл сумку для ноутбука. Там находились мой заграничный паспорт, водительские права, фотоаппарат, солнцезащитные очки, сотовый телефон, USB-накопитель, внешние жёсткие диски и ноутбук. Карта памяти Micro SD с зашифрованными учётными данными аккуратно лежала во внутреннем кармане моего кошелька на случай кражи ноутбука.

Ноутбук представлял собой машину новейшего поколения, которая сошла с конвейера всего лишь месяц назад. Моя жизнь и жизнь преследуемых христиан, чьи истории были задокументированы на устройстве, зависели от моей способности защитить их. Между сеансами интернета я очищал кеш браузера и деактивировал WiFi, чтобы минимизировать свой цифровой отпечаток. Ноутбук никогда не покидал поля моего зрения. Но если даже кому-то и удалось бы заполучить его, он увидел бы только туристические фотографии, сделанные во время моей последней поездки в Нигерию.

Эти фото Нигерии были предназначены для того, чтобы ввести человека, добравшегося до содержимого моего компьютера, в заблуждение. Вся важнейшая информация — фотографии, которые я сделал прошлой ночью, — была зашифрована на разделённом жёстком диске ноутбука, к которому было почти невозможно получить доступ.

В течение последних четырёх дней я проводил секретные встречи в «Озоне», шумном кафе под открытым небом, расположенном прямо напротив отеля «Парадис», в котором я остановился. «Озон», с его огромными коричневыми зонтами, защищающими столы и кушетки, был идеальным местом для проведения моих встреч — одна за завтраком, другая — за обедом и последняя — за ужином. В окружении эмигрантов, в том числе иностранных студентов и преподавателей, учившихся и преподававших в различных международных школах Судана, в моём присутствии, присутствии белого человека, не было ничего необычного.

Прежде чем покинуть гостиничный номер, я зашифровал оставшиеся фотографии и, стерев их с камеры, перенёс изображения на тайный раздел жёсткого диска. Я бросил последний быстрый взгляд на комнату. С небольшим чемоданчиком и ноутбуком через плечо я прошёл по коридору и пересёк холл. Был всего лишь очередной обычный ночной выезд из очередного отеля на очередной рейс; который закончится тем, что я, наконец-то, окажусь дома.

К счастью, в этот поздний ночной час дороги были относительно свободны. Поездка от отеля до аэропорта займёт не более трёх минут. Я запланировал, что водитель встретит меня ровно в 2 часа ночи, чтобы у меня был час для регистрации и прохождения паспортного контроля перед отправлением моего рейса.

Однако было уже 02:05, а я всё ещё стоял в темноте на улице. Я не находил никаких признаков присутствия водителя. Через несколько минут я решил вернуться в вестибюль, чтобы поинтересоваться о задержке у администратора.

— С вами едет ещё один пассажир, — сообщила она. Я вышел на улицу и стал ждать. Каждая проходящая минута казалась маленькой вечностью. Не появился и никто из гостей, чтобы ехать со мной. «Не отговорка ли это, которую портье использует, чтобы задержать меня?»

Я вернулся на ресепшен, и портье, наконец-то, вызвала водителя. Он предложил взять мой багаж, но я передал ему только чемоданчик с одеждой. Мы сели в шаттл, и водитель захлопнул за мной дверь. Шаттл тронулся с места.

Как и ожидалось, в аэропорт мы прибыли за считанные минуты. Я вошёл в малолюдный терминал и направился к стойке «Авиалинии Кении». Служащий вручил мне три посадочных талона — по одному на каждый отрезок моего пути. Я сунул два посадочных талона в сумку для ноутбука и взглянул на очередь пассажиров, ожидающих паспортный контроль. К этому времени на следующий день я уже вернусь из Африки домой и буду спать в собственной постели.

Как только я сделал шаг по направлению к будке паспортного контроля, я почувствовал, как кто-то похлопал меня по плечу.

— Служба безопасности Судана, — строго представился на ломаном английском языке один из подошедших мужчин. — Просим пройти с нами.

Меня не особенно беспокоил тот факт, что я был остановлен офицерами. В некоторых странах, в которых я бывал, службы безопасности аэропорта часто проводят выборочный обыск, чтобы убедиться, что путешествующие не вывозят контрабандой из страны деньги.

«Это рутинная проверка, — сказал я себе. — После нескольких незначительных вопросов и быстрого осмотра багажа я отправлюсь в Кению».

Сопровождающие меня были одеты в чёрные брюки и светлые рубашки с воротниками и короткими рукавами. Я заметил на боках у них пистолеты, когда меня вели в маленькую импровизированную комнату для допросов, в которой стоял стол и несколько стульев. Временные перегородки, которые служили стенами, были серыми. Из-за отсутствия потолка комнату наполнял шум терминала аэропорта.

Я посмотрел на часы. Если я хотел успеть на свой рейс, который должен был отправляться через сорок пять минут, мне нужно было найти способ ускорить этот опрос. Сотрудники службы безопасности не говорили по-английски, поэтому я попытался поговорить с ними по-французски. Они лишь безучастно посмотрели на меня. Судан и Россия поддерживают тесные отношения, поэтому я сказал им несколько слов по-русски. Никакой реакции. Затем я попробовал немецкий и в конечном итоге чешский, мой родной язык. Но, что бы я ни говорил, все мои слова были встречены молчанием.