Марк Эглинтон - So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда [litres]

Хэтфилд пребывал в хорошем расположении духа, и у группы было достаточно разминочных концертов, чтобы убедиться, что новые живые выступления Metallica были крутым событием. Тур World Magnetic был немного необычным, потому что группы разогрева менялись с регулярным интервалом, и в этом не было ничего плохого. К примеру, первые концерты в США в октябре и ноябре прошли с участием тяжелой супергруппы Down и первобытных думовцев Sword. В декабре группу разогревали Lamb of God, за исключением двух шоу в лос-анджелесском «Форуме», где были Machine Head. Down были подходящим выбором, и не в последнюю очередь потому, что в составе играл бывший басист Pantera Рекс Браун.

Браун вспоминает: «Мы отыграли с Metallica первую часть тура World Magnetic, и было очень круто. Мы с Джеймсом каждый день болтали – и не только о реабилитации. Мы с ними вообще стали родственными душами».

Браун с Хэтфилдом одинаково смотрели на многие трудности, и Рексу не нравилось, что СМИ и публика встревают. Он сказал: «Все знают, что Джеймс теперь не пьет, но это, честно говоря, никого не должно ебать».

2 декабря World Magnetic добрался до Ванкувера. Канада уже давно была рассадником металла, и Annihilator, бесспорно, считались лидерами среди канадских трэш-групп. Группу в 1984 году в Оттаве сколотил одаренный гитарист по имени Джефф Уотерс. Сказать, что он умел играть – ничего не сказать. Однако Annihilator так и не удалось добиться внимания, чего они, безусловно, заслуживали, несмотря на замечательные альбомы в 80-х, среди которых Alice in Hell 1989 года считается их лучшей пластинкой.

Учитывая, что обе группы были практически ровесниками, можно было бы подумать, что дорожки Хэтфилда и Уотерса пересеклись раньше, особенно если брать во внимание их статус одних из лучших гитаристов в металле. Однако эти двое никогда не встречались. «Я был в Австралии и сводил альбом одной группы, – объясняет Уотерс, – и намеренно остановился по пути в Ванкувер, чтобы увидеть выступление Metallica. Я слышал их новый альбом и почувствовал в нем атмосферу …And Justice for All . В общем, я такое пропустить, разумеется, не мог – я должен был вновь их увидеть».

Уотерс вышел на группу через гитариста Lamb of God Уилли Адлера. Джефф вспоминает: «Я спросил Уилли: “Есть ли шанс увидеться с ребятами?”, а он мне ответил: “Конечно, есть. Ты разве с ними еще не знаком?” Кажется, сначала я познакомился с Кирком, и он сказал: “Джефф! Я думал ты из Оттавы”. А я смотрю на Кирка и думаю: “Откуда он знает, что я из Оттавы?”»

Разумеется, Уотерс забыл, что такой талантливый студент Джо Сатриани знал Джеффа и его группу, Несмотря на то что пути двух коллективов не пересекались. «Ларса я не увидел, а потом вошел Джеймс, – продолжает Уотерс, – и это была чуть ли ни встреча с Богом. Он вошел в комнату, и я испытывал нечто похожее только при встрече с Робертом Плантом и, может быть, Ангусом Янгом. И вот я в комнате с Джеймсом Хэтфилдом – единственным, перед кем меня трясет, – и Уилли говорит: “Иди, поболтай с ним!”, и я подхожу и говорю: “Привет, меня Джефф зовут”, и я, кажется, сказал, что фанатею от его творчества. На этом разговор закончился».

Уотерс продолжил: «Я не сказал ему, что меня зовут Джефф Уотерс и, возможно, совершил идиотскую ошибку». Шанс был упущен, но позже, в Оттаве, судьба подарила Джеффу второй шанс. История Уотерса иллюстрирует невероятно мощную ауру, которая окружала Хэтфилда, и это заметили даже авторитетные рок-музыканты. Хэтфилд – настоящая икона, и, несмотря на особенное отношение к славе, менее влиятельным он не стал.

Гастроли продолжились до конца 2008 года, после чего группа отправилась в Европу. Однако перед европейской частью тура Джеймс снова наладил связь с еще одним другом юности из Дауни, Джимом Арнольдом. «В прошлом году мне удалось с ним связаться. Мы не общались со времен тура в поддержку «Черного альбома» на концерте в лос-анджелесском «Форуме», – вспоминает Арнольд. – Он оставил билеты и проходки за кулисы для меня и еще одного давнего друга [Джеймса Унгехайера], поэтому мы с ним встретились (практически в приватной обстановке), только Джеймс Унгехайер, его дочь, мой сын и я. Хэтфилд уделил нам минут сорок пять. Было очень круто. Поразительно видеть, что, несмотря на сумасшедший успех, Джеймс был все тем же классным парнем, с которым мы зависали в юности. Похоже, он ни капли не изменился!»

Арнольд говорит: «Сегодня я бы сказал, что Джеймс действительно шел навстречу мечте стать рок-звездой. Он посвятил этому все свое время и из всех известных нам друзей-музыкантов был действительно настроен серьезно. Сомневаюсь, что кто-нибудь из наших знакомых верил в то, что Джеймс добьется невероятных высот».

Взяв на разогрев Machine Head и Sword, Metallica брала штурмом спортивные арены. Свежей фишкой тура был обновленный сет-лист. «Раньше можно было легко предсказать, когда Джеймс Хэтфилд рыгнет на сцене, – рассуждает Брейвермен. – Теперь я даже не знаю, какие песни они будут играть. И дело не только в этом».

«Многие годы Джеймсу Хэтфилду нравилось непристойно выражаться между песнями и выдавать юморные приколы. Я помню концерты, когда он стоял у микрофона и матерился, желая посмотреть, сколько ругательств подряд сможет произнести. Просто ради прикола, – вспоминает Брейвермен. – Теперь же вместо ругани были пляжные мячики. Когда Джеймс постоянно матерился со сцены, Metallica всегда выдавала стандартный сет, каждый вечер играя одни и те же пятнадцать песен». Как заметил Брейвермен, на современных концертах Metallica чувствовалась более семейная и дружественная атмосфера. Хэтфилд говорил только вежливые – а иногда мотивационные – слова, объединяя фэнов. Реабилитация изменила не только самого Хэтфилда, но и благодаря новому подходу Джеймса изменилась и атмосфера на концертах Metallica.

В конце каждого шоу тура World Magnetic с потолка на сцену падали пляжные шарики с логотипом Metallica, давая группе возможность повалять дурака во время исполнения песни Seek and Destroy, которой они закрывали шоу. Было весело, но совсем не то, что можно ожидать от Хэтфилда, если бы в середине 80-х вы увидели его с голым торсом и изрядно выпившим. Однако многое изменилось. Прошло ведь больше двадцати лет.

Во-первых, это был шаг к тому, чтобы в последние годы превратить рок-концерты – да и само сообщество – в более семейное мероприятие. Во-вторых, Metallica превратилась в огромного коммерческого зверя, поэтому все теперь было фирменным – даже большие пляжные мячики.

Семья играла в личной жизни Хэтфилда гораздо более важную роль, что отражалось и на его профессиональной деятельности. «Я видел Джеймса на одном из первых концертов после реабилитации, и он вел себя неэмоционально и робко, – вспоминает старый друг Джон Корнаренс. – Время шло, и он постепенно оживал. Я видел его в прошлом году, и он выглядел совершенно уверенным. Я был рад за него, потому что знаю его уже давно, а теперь у него есть дети. Надеюсь, он найдет в жизни правильный баланс. В финансовом плане у него есть все, что можно пожелать. Думаю, сегодня он в прекрасной форме и ему удалось выжить».