Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

И беда с того ли дня

Ищет по свету меня,

Слухи ходят вместе с кривотолками.

А что я не умерла,

Знала голая ветла

И ещё перепела с перепёлками.

Кто ж из них сказал ему,

Господину моему,

Только выдали меня, проболталися.

И от страсти сам не свой

Он отправился за мной,

Ну а с ним беда с молвой увязалися.

Он настиг меня, догнал,

Обнял, на руки поднял.

Рядом с ним беда с молвой ухмылялася.

Но остаться он не мог,

Был всего один денёк,

А беда на вечный срок задержалася.

Она была чиста, как снег зимой…

В грязь соболя — иди по ним по праву.

Но вот мне руки жжет её письмо,

Я узнаю мучительную правду.

Не ведал я, что это только маска,

И маскарад закончится сейчас.

На этот раз я потерпел фиаско,

Надеюсь, это был последний раз.

Не ведать мне страданий и агоний.

Мне встречный ветер слёзы оботрёт.

Моих коней обида не догонит,

Моих следов метель не заметёт.

Итак, я оставляю позади,

Под этим серым неприглядным небом,

Дурман фиалок, наготу гвоздик

И слёзы вперемешку с талым снегом.

Не ведать мне страданий и агоний.

Мне встречный ветер слёзы оботрёт.

Моих коней обида не догонит,

Моих следов метель не заметёт.

Оплавляются свечи

На старинный паркет.

Дождь стекает на плечи

Серебром с эполет.

Как в агонии бродит

Золотое вино.

Пусть былое уходит, уходит, уходит, уходит,

Что придёт, всё равно.

И в предсмертном томленьи,

Озираясь назад,

Убегают олени,

Нарываясь на залп.

Кто-то дуло наводит

На невинную грудь.

Пусть былое уходит, уходит, уходит, уходит,

Пусть придёт что-нибудь.

Кто-то злой и умелый,

Веселясь, наугад

Мечет острые стрелы

В воспалённый закат.

Слышно в буре мелодий

Повторение нот.

Всё былое уходит, уходит, уходит, уходит,

Пусть придёт что придёт.

То ли в избу и запеть просто так, с морозу,

То ли взять и помереть от туберкулёзу.

То ли выстонать без слов, то ли под гитару,

То ли в сани рысаков, и уехать к «Яру».

Вот напасть: то не всласть,

То не в масть карту класть,

То ли счастье украсть,

То ли просто упасть.

Страсть!

В никуда навсегда вечное стремление,

То ли с неба вода, то ль разлив весенний.

Может, песня без словца, может, без идеи,

Ая строю печку в изразцах или просто сею.

Сколько лет счастья нет, всё кругом красный цвет.

Нед одаренный букет, недопетый куплет.

Бред!

В никуда насовсем со звездою в лапах,

Насовсем, назло всем, в пимах косолапых.

Не догнал бы кто-нибудь, не учуял запах.

Отдохнуть бы, продыхнуть со звездою в лапах.

Без неё, вне её ничего не моё.

Невесёлое жильё, и быльё — и то её.

Ё-моё!

На Тихорецкую состав отправится,

Вагончик тронется, перрон останется.

Стена кирпичная, часы вокзальные,

Платочки белые, платочки белые, платочки белые,

Платочки белые, глаза печальные.

Ты у окошечка стоишь негрустная,

И только корочка в руке арбузная.

Ну что с девчонкою такою станется…

Вагончик тронется, вагончик тронется, вагончик тронется,

Вагончик тронется, перрон останется.

Начнёт выпытывать купе курящее

Про моё прошлое и настоящее.

Навру с три короба, пусть удивляются.

Кто провожал меня, кто провожал меня, кто провожал меня,

Кто провожал меня, их не касается.

Откроет душу мне матрос в тельняшечке —

Как одиноко жить ему, бедняжечке,

Сойдёт на станции и не оглянется.

Вагончик тронется, вагончик тронется, вагончик тронется,

Вагончик тронется, а он останется.

Один музыкант объяснил мне пространно,

Что будто гитара свой век отжила.

Заменят гитару электроорганы,

Электророяль и электропила.

Гитара опять не хочет молчать,

Поёт ночами лунными, (Припев)

Как в юность мою

Своими семью

Серебряными струнами.

Я слышал вчера, кто-то пел на бульваре,

Был голос уверен, был голос красив,

Но кажется мне, надоело гитаре

Звенеть под его залихватский мотив.

Припев

Электророяль мне, конечно, не пара,

Другие появятся с песней другой.

Но кажется мне, не уйдём мы с гитарой

В заслуженный и нежеланный покой.

Припев

Мы все живём как будто, но

Не будоражат нас давно

Ни паровозные свистки,

Ни пароходные гудки.

Иные — те, кому дано,

Стремятся вглубь и видят дно,

Но как навозные жуки

И мелководные мальки.

А рядом случаи летают, словно пули,

Шальные, запоздалые, слепые, на излёте.

Одни под них подставиться рискнули,

И сразу — кто в могиле, кто в почёте.

Другие не заметили, а мы — так увернулись,

Нарочно, по примете, на правую споткнулись.

Средь суеты и кутерьмы,

Ах, как давно мы не прямы:

То гнёмся бить поклоны впрок,

А то завязывать шнурок.

Стремимся вдаль проникнуть мы.

Но даже светлые умы

Всё излагают между строк —

У них расчёт на долгий срок.

Припев

Стремимся мы подняться ввысь,

И думы наши поднялись.

И там парят они легки.

Свободны, вечны, высоки.

Итак, нам захотелось ввысь,

Что мы вчера перепились,

И горьким думам вопреки

Мы ели сладкие куски.

Припев

Открытым словом без ключа

Навзрыд об ужасах крича.

Мы вскрыть хотим подвал чумной.

Рискуя даже головой.

И трезво, а не сгоряча

Мы рубим прошлое сплеча,

Но бьём расслабленной рукой,

Холодной, дряблой, никакой.

Припев

Приятно сбросить гору с плеч

И всё на Божий суд извлечь,

И руку выпростать, дрожа,

И показать — в ней нет ножа.

Не опасаясь, что картечь

И безоружных будет сечь.

Но нас, железных, точит ржа

И психология ужа.

А рядом случаи летают, словно пули,

Шальные, запоздалые, слепые, на излёте.

Одни под них подставиться рискнули

И сразу — кто в могиле, кто в почёте.

Другие не заметили, а мы — так увернулись,

Нарочно, по примете ли, на правую споткнулись.

В этом доме большом раньше пьянка была

Много дней, много дней.

Ведь в Каретном ряду первый дом от угла

Для друзей, для друзей.

За пьянками, гулянками, за банками, полбанками,

За спорами, за ссорами, раздорами

Ты стой на том, что этот дом, (Припев)

Пусть ночью, днём — всегда твой дом,

И здесь не смотрят на тебя с укорами.

И пускай иногда недовольна жена,

Но Бог с ней, но Бог с ней.

Ведь есть у нас что-то больше, чем рюмка вина —