Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

Взлетят наши души, как два самолёта —

Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет, — в Раю будет туго. —

Но только ворота щёлк,—

Мы Бога попросим, — впишите нас с другом

В какой-нибудь ангельский полк.

И я попрошу Бога и Духа и Сына,

Чтоб выполнил волю мою,—

Пусть вечно мой друг защищает мне спину,

Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у Бога —

Ведь нужен и им ангел-ас.

А если у них истребителей много,

Пусть пишут в хранители нас.

Хранить — это дело почётное тоже,

Удачу нести на крыле

Таким, как при жизни мы были с Серёжей

И в воздухе, и на земле.

Таким, как мы были при жизни с Серёжей

И в воздухе, и на земле.

Всю войну под завязку я всё к дому тянулся,

И хотя горячился, воевал делово.

Ну, а он торопился, как-то раз не пригнулся,

И в войне взад-вперёд обернулся

За два года всего ничего.

Не слыхать его пульса с сорок первой весны,

Ну а я окунулся в довоенные сны.

И гляжу я, дурея, и дышу тяжело.

Он был лучше, добрее, добрее, добрее, добрее,

Ну, а мне повезло.

Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая,

Я ни в тыл не стремился, ни Судьбе под подол,

Но мне женщины молча намекают, встречая:

— Если б ты там навеки остался,

Может, мой бы обратно пришёл.

Для меня не загадка их печальный вопрос,

Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось.

Мне ответ подвернулся: «Извините, что цел.

Я случайно вернулся, вернулся, вернулся, вернулся,

Ну а ваш — не сумел».

Он кричал напоследок, в самолёте сгорая:

— Ты живи, ты дотянешь! — доносилось сквозь гул.

Мы летали под Богом возле самого рая.

Он поднялся чуть выше и сел там,

Ну, а я до земли дотянул.

Встретил лётчика сухо райский аэродром.

Он садился на брюхо, но не ползал на нём.

Он уснул — не проснулся, он запел — не допел,

Так что я, вот, вернулся, вернулся, вернулся, вернулся,

Ну а он — не сумел.

Я кругом и навечно виноват перед теми,

С кем сегодня встречаться я почёл бы за честь.

И хотя мы живыми до конца долетели,

Жжёт нас память и мучает совесть

у того, у кого она есть.

Кто-то скупо и чётко отсчитал нам часы

Нашей жизни короткой, как бетон полосы.

И на ней кто разбился, кто взлетел навсегда,

Ну а я приземлился, а я приземлился —

Вот какая беда.

За нашей спиною остались паденья, закаты,

Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлёт.

Мне хочется думать, что чёрные наши бушлаты

Дадут нам возможность сегодня увидеть восход.

Сегодня на людях сказали: умрите геройски.

Попробуем, ладно, увидим, какой оборот.

Я только подумал, чужие куря папироски,—

Тут кто как умеет, мне важно увидеть восход.

Особая рота, особый почёт для сапёра.

Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей.

Напрасно стараться — я и с перерезанным горлом

Сегодня увижу восход до развязки своей.

Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их, сонных,

И вдруг я заметил, когда прокусили проход:

Ещё несмышлёный, зелёный, но чуткий подсолнух

Уже повернулся верхушкой своей на восход.

За нашей спиною шесть тридцать. Остались, я знаю,

Не только паденья, закаты, но взлёт и восход.

Два провода голых зубами, плюясь, зачищаю…

Восхода не видел, но понял: вот-вот и взойдёт.

Уходит обратно на нас поредевшая рота.

Что было, неважно, а важен лишь взорванный форт.

Мне хочется верить, что грубая наша работа

Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

Сегодня не слышно биенья сердец,

Оно для аллей и беседок.

Я падаю, грудью хватая свинец,

Подумать успев напоследок:

На этот раз мне не вернуться,

Я ухожу, придёт другой.

Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,

А сыновья уходят в бой.

Вот кто-то, решив — после нас хоть потоп,—

Как в пропасть, шагнул из окопа.

А я для того свой покинул окоп,

Чтоб не было вовсе потопа.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землёй.

Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Кто сменит меня, кто в атаку пойдёт,

Кто выйдет к заветному мосту?

И мне захотелось — пусть будет вон тот,

Одетый во всё не по росту.

Я успеваю улыбнуться:

Я видел, кто придёт за мной.

Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,

А сыновья, а сыновья уходят в бой.

Темнота впереди, подожди,

Там стеною закаты багровые,

Встречный ветер, косые дожди

И дороги, дороги неровные.

Там чужие слова, там дурная молва,

Там ненужные встречи случаются. (Припев)

Там сгорела, пожухла трава,

И следы не читаются

В темноте.

Там проверка на прочность, бои

И туманы, и ветры с прибоями.

Сердце путает ритмы свои

И стучит с перебоями.

Припев

Там и звуки и краски не те,

Только мне выбирать не приходится —

Очень нужен я там, в темноте,

Ничего, распогодится.

Припев

Почему всё не так, вроде всё как всегда,

То же небо, опять голубое.

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас,

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад, и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое.

Он мне спать не давал, он с восходом вставал,

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, не про то разговор,

Вдруг заметил я — нас было двое.

Для меня будто ветром задуло костёр,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалась, будто из плена, весна.

По ошибке окликнул его я:

— Друг, оставь покурить, — а в ответ тишина.

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,

Наши павшие, как часовые.

Отражается небо в лесу, как в воде,

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Всё теперь одному, только кажется мне —

Это я не вернулся из боя.

Полчаса до атаки, скоро снова под танки,

Скоро слушать разрывов концерт.

А бойцу молодому передали из дому

Небольшой голубой треугольный конверт.

И как будто не здесь ты, если почерк невесты,

Или пишет отец или мать.

Но случилось другое, видно, зря перед боем

Поспешили солдату письмо передать.

Там стояло сначала: «Извини, что молчала,

Ждать не буду.» И всё, весь листок.

Только снизу приписка: «Уезжаю неблизко.

Ты спокойно воюй и прости, если что».