Махатма Ганди - Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

1. Добро отдельно взятого человека заключено в добре всех.

2. Работа юриста ценна настолько же, насколько ценна работа парикмахера, раз оба обладают одинаковым правом зарабатывать на жизнь своим трудом.

3. Только трудовая жизнь земледельца или ремесленника имеет смысл.

Первое положение я уже знал. Второе смутно понимал. А третье ни разу не приходило мне в голову. Книга открыла мне, что второе и третье положения заключены в первом. На рассвете я встал и почувствовал, что готов реализовать эти принципы.

Все это я обсудил с мистером Уэстом, описал впечатление, произведенное на меня книгой «Последнему, что и первому», и предложил перенести редакцию «Индиан опиньон» на какую-нибудь ферму, где каждый будет трудиться, получая одинаковые средства к существованию. Мистер Уэст одобрил предложение, и мы решили, что каждый сотрудник, независимо от цвета кожи и национальности, будет получать три фунта ежемесячно.

Но сразу же возник вопрос, согласятся ли десять или даже больше сотрудников обосноваться на отдаленной ферме и будут ли удовлетворены простыми условиями жизни. А потому мы приняли решение, что те, кто не сможет сразу поддержать мое предложение, продолжат получать жалованье и присоединятся к нам, когда будут готовы.

Я посовещался с работниками. Предложение сразу же не понравилось Маданджиту, который посчитал его глупостью и выразил опасение, что мы таким образом только уничтожим предприятие, в которое он вложил столько сил, что сотрудники обратятся в бегство, «Индиан опиньон» перестанет выходить, а типографию придется закрыть.

Среди тех, кто работал на печатном станке, был Чхаганлал Ганди, мой кузен. Я рассказал ему о своих планах примерно тогда же, когда поделился ими с мистером Уэстом. У Ганди были жена и детишки, но он сам еще в детстве решил учиться и работать под моим началом. Он полностью доверял мне, а потому без каких-либо возражений принял новый план и с тех пор оставался со мной. Механик Говиндасвами тоже одобрил предложение. Остальные отвергли его, но согласились отправиться туда, куда я перевезу печатный станок.

На эти обсуждения у меня ушло не больше двух дней. Я дал объявление, в котором указал, что желаю приобрести землю рядом с железнодорожной станцией неподалеку от Дурбана. Нам предложили участок в Фениксе. Мы с мистером Уэстом отправились на разведку, а затем приобрели двадцать акров земли, что заняло около недели. По участку бежал небольшой веселый ручеек, там росло несколько манговых и апельсиновых деревьев. К приобретенному нами участку примыкал другой площадью в восемьдесят акров, где росло гораздо больше фруктовых деревьев и стоял запущенный старый коттедж. Мы купили и эту землю тоже, заплатив за все тысячу фунтов.

Ныне покойный мистер Рустомджи неизменно поддерживал меня во всех подобных начинаниях. Ему проект понравился. Он снабдил нас подержанными листами гофрированного железа, прежде служившими кровлей для склада, а также другими строительными материалами, так что мы смогли приступить к делу. Несколько индийских плотников и каменщиков, трудившихся вместе со мной во время войны с бурами, помогли построить сарай для типографии. Сооружение длиной в семьдесят пять футов и шириной в пятьдесят было готово менее чем через месяц. Мистер Уэст и остальные, многим рискуя, трудились вместе с плотниками и каменщиками. Давно заброшенное место густо поросло высокой травой, где водились змеи, и жить здесь пока было небезопасно. Поначалу все мы разместились в палатках. Затем, примерно за неделю, перевезли в Феникс значительную часть своих вещей. Участок находился в четырнадцати милях от Дурбана и в двух с половиной милях от станции с тем же названием — «Феникс».

Только один выпуск «Индиан опиньон» пришлось напечатать в другом месте — в типографии «Меркьюри».

Затем я попытался привлечь в Феникс тех своих родственников и друзей, которые прибыли вместе со мной из Индии на заработки. Они приехали сюда, желая разбогатеть, и потому уговорить их оказалось трудно, но некоторые все же согласились. Из них я выделю прежде всего Маганлала Ганди. Прочие предпочли вернуться к своим делам, а Маганлал распрощался с прежней работой навсегда и связал свою судьбу с моей. Своими способностями, самопожертвованием и преданностью он выделялся среди остальных моих товарищей, которые разделяли мои поиски. Как ремесленник-самоучка он был уникален.

Итак, в 1904 году появилось поселение в Фениксе, и, несмотря на все сложности, мы продолжили издавать «Индиан опиньон».

Однако рассказ о наших первоначальных трудностях, о радикальных переменах, о наших надеждах и разочарованиях я продолжу в следующей главе.

Оказалось непросто напечатать первый экземпляр «Индиан опиньон» на новом месте в Фениксе. Если бы я не принял две меры предосторожности, первый номер пришлось бы сильно задержать или вообще пропустить. Мне не нравилась мысль, что печатный станок будет работать от двигателя. Мне показалось, что простой физический труд людей будет больше соответствовать атмосфере места, в котором сельскохозяйственные работы тоже предполагалось вести вручную. Но поскольку осуществить идею оказалось сложно, мы все же установили двигатель внутреннего сгорания. И тем не менее я предложил Уэсту иметь про запас что-то, чем мы смогли бы заменить неисправный двигатель. Он достал колесо, которое приводилось в движение руками. Кроме того, сам по себе формат ежедневной газеты был неподходящим для глухого уголка, вроде Феникса, и мы уменьшили наше издание до размера листа писчей бумаги, чтобы в крайнем случае можно было обреза́ть номера, пользуясь педалью.

Поначалу мы все работали допоздна накануне выпуска. Всем — и молодежи, и пожилым людям — приходилось участвовать в фальцовке листов. Обычно заканчивали мы в промежутке между десятью часами вечера и полуночью. Но самая первая ночь стала незабываемой. Двигатель не желал работать, и, чтобы починить его, мы пригласили инженера из Дурбана. Вместе с Уэстом он старался изо всех сил, но тщетно. Все были до крайности обеспокоены. Наконец Уэстом овладело отчаяние, он подошел ко мне со слезами на глазах и сказал:

— Двигатель не будет работать. Боюсь, мы не сможем выпустить газету вовремя.

— Что ж, пусть будет так. Слезами делу не поможешь. Но давайте сделаем все, что в наших силах. Как насчет ручного колеса? — спросил я, желая утешить его.

— А где нам взять достаточно людей? — в свою очередь поинтересовался он. — Нас слишком мало, чтобы справиться с такой работой. Нужны чередующиеся смены, в каждой из которых должно быть четыре человека, а все наши работники слишком устали.