Виктор Петелин - Заволжье: Документальное повествование

Снова их жизнь потекла по двум руслам. Алексей Аполлонович, не жалея сил, мотался по сосновским полям и пашням. Виделись редко, по большим праздникам. Ждали их с нетерпением. А потом опять начинались тяжелые дни в разлуке. Вся их жизнь вертелась вокруг одной-единственной проблемы: дать сносное образование Алеше, любыми средствами поставить его на ноги.

Целый месяц они были в разлуке. Наконец Алексей Аполлонович приехал проведать своих ненаглядных. Да не просто, не с пустыми руками, а во главе обоза с продуктами. Александра Леонтьевна и Алеша ни на минуту, можно сказать, не отпускали все эти дни праздника своего «папулю», да и Алексей Аполлонович чувствовал себя как на курорте: все за ним ухаживали, внимательно следили за его желаниями, стараясь тут же их удовлетворить.

По обыкновению, Алексей Аполлонович постарался за эти несколько дней пребывания в Сызрани вникнуть в учебу Алеши.

Алексей Аполлонович заметил, что Алеше не сразу дается геометрия, пытался объяснить ему самые элементарные основы геометрии. Видел, что не слушает, а между тем с лету ответил:

— Понял.

Опасная черта характера, ему лень призадуматься и стыдно сознаться, если не понял. Совсем другое дело, когда подумает, переспросит не один раз, а потом медленно произнесет:

— Так, так…

И что-то серьезное и глубокое промелькнет в его глазах. Вот тогда Алексей Аполлонович бывал уверен в том, что Алеша всерьез постиг очередную премудрость.

Леля ушел в свою комнату готовить уроки, а родители долго еще говорили о нем.

Александра Леонтьевна рада была поделиться с самым близким человеком своими огорчениями, а за последние дни их накопилось предостаточно.

— Ты знаешь, Лешурочка, я просто его порой не узнаю, он какой-то бывает очень разный, то премилый, ласковый, не знает, как мне угодить, то весь какой-то резкий, сердитый, то какой-то растерянный и совсем наивный. Особенно выбивают его из колеи разные неблагополучия в училище. А вчера он получил двойку из географии, хотя хорошо знал урок, но не знал показать городов на карте. Впрочем, учитель сказал ему: «В следующий раз я вас спрошу и, если вы хорошо будете знать, поставлю хорошую отметку. В прошлую четверть вы хорошо у меня учились». Еще ожидается двойка из французского за письменную классную работу. Но и это, пожалуй, он скоро исправит. Настораживает меня то, что он дружит только с ребятами старше себя. Это может плохо кончиться.

Александра Леонтьевна замолкла, почувствовала себя не совсем-то хорошо — осень сказывалась, чаще схватывало удушье, болела спина, не могла долго работать, а тут еще постоянное нервное напряжение, связанное с Лелей...

Алексей Аполлонович понимал ее состояние, хорошо зная, как трудно с Алешей. Леля привык к своевольству, и ему трудно сразу войти в рамки строгих требований. Дело в другом. И хорошо, что мать начинает сейчас серьезно задумываться о сыне. Пока не поздно, можно еще что-то внушить ему.

— Очень хорошо, Сашура, что ты начинаешь всерьез ставить вопросы его воспитания, обдумываешь все наперед. Большинство родителей замечают в детях уже давно всеми другими замеченное, когда поздно бывает что-нибудь предпринять. И спасибо, что все это мне говоришь: видно, считаешь меня способным не только скотину кормить. Ну, ну, не сердись, не сердись, видишь, я фрондирую. Вот ты говоришь, что Лелю тянет более к пятому классу. Это мне очень понятно. Я, будучи в пятом классе, дружил не только с шестиклассниками, а со студентами. Может быть, поэтому я не вижу тут ничего опасного. Леля, несмотря на свои иногда совсем детские наклонности, привык, вращаясь среди нас, слушать и думать о более серьезных жизненных вопросах. Не мудрено, что товарищи его не удовлетворяют. Не говоря уже о том, что все дети любят бывать с более взрослыми. Ты же знаешь, что Леля привык добиваться всегда самого лучшего для себя положения. Он не удовлетворяется хорошим, он добивается самого лучшего. Если эта его черта не проявляется в ученье, так, мне кажется, это еще не доказательство противного. Знаешь почему, думается мне, Леля не будет очень хорошо учиться? У него слишком правильно развито чувство эгоизма. Он не способен, с ущербом для себя, работать как вол. То, что мы иногда называем ленью, то на самом деле есть, быть может, здоровый отпор организма, требование правильно развитого эгоизма. Многие замечательные впоследствии люди учились в детстве не блестяще. Конечно, все это гадательно. Может быть, просто у него способности к труду ниже среднего.

«Лешурочка, как всегда, прав‚ — думала Александра Леонтьевна, вслушиваясь в звонкий и уверенный голос своего супруга. — Но как он говорлив, просто как ручеек, ничем не остановишь». Она слушала, и ей было приятно сознавать, что она не одна несет этот тяжкий крест, который выпал на ее долю, с ней рядом очень хороший, деликатный, умный, самый лучший для нее человек на белом свете.

— Алеша, — перебила она, — ведь он же совсем дома не сидит, приготовит кое-как уроки и уже куда-то собирается. Спросишь, а он даже не всегда и откроется... Куда подевалась его раскованность, открытость. Он уже сторонится меня, избегает, не задает лобовых вопросов, которые, помнишь, нас с тобой иной раз ставили в тупик... Когда я ему потакаю, он со мной; чуть что скажу против, он уже собирается куда-то... А самое страшное, он уже за барышнями ухаживает, ведь ему только четырнадцать лет... — Не четырнадцать, а скоро уж пятнадцать... Самый возраст начинать за девочками ухаживать…

— Да что ты? Он еще совсем ребенок…

— Что ты хочешь, Сашурочка, мальчика возле юбки матери ничем не удержишь... Ты должна привыкнуть к мысли, что он все больше и больше будет самостоятельным. И он будет сторониться тебя, потому что твой авторитет сковывает его свободу и волю... Только иногда в минуты разочарования и тоски он снова может потянуться к тебе, может, по привычке или, может, вспомнит, как ему было хорошо с мамой…

— Да умом-то я понимаю, а сердцу не прикажешь... Он уйдет куда-то, а я чего только о нем не передумаю... Какой он был ласковый и милый.

— Понятно, это так все естественно. Только ты не должна огорчаться, тем более пугаться, что он ухаживает за барышнями…

— Помнишь, с каким пренебрежением говорил об этом?

— Как же не помню... И совсем недавно, да еще с таким апломбом... Но с возрастом это, как видишь, проходит, и довольно быстро. Ты не волнуйся за него. Правильно развитый эгоизм и здесь сыграет свою роль.

— Да, страх наказания его не удержит от соблазнительных поступков. Не удержат его и моральные правила общества или вообще приличия... Он знает, что неприличные вещи можно делать исподтишка...

— А вот эгоизм его и сдержит... — Алексей Аполлонович победно посмотрел на Александру Леонтьевну. — В этом отношении все Лелино детство было для него в пользу, и можно надеяться, что и дальше эгоизм его будет развиваться и из него выйдет хороший человек...