Анна Блинова - Экран и Владимир

В тайге, на лесоповале, на грузовых машинах, на многих трудных участках работают и бригадир Дробот, тот самый, вернувший Диме казенные деньги, и великан Пантелей, у которого уже родился здесь сын. И герой Высоцкого Софрон — он и монтажник, и работяга-шофер: в тайге нужно уметь совмещать не одну профессию.

Для студента, любящего веселые компании и поющего под гитару свои первые «шалавы» [1] См.: Беседа с Народной артисткой России Галиной Польских, стр. 191. , для актера в самом начале своей деятельности, словом, — для личности Высоцкого периода 1961 года, драматургический материал предложенной роли был благодатным. И не только по содержанию, но и по длительности: в десятичастевом фильме он занят в семи частях.

…Снег, редкие деревья, прогалины. Непроходимых лесов, о которых так часто пелось в песнях о тайге, — не видно, они разве где-то на горизонте. Но впечатление бескрайних просторов — полное. Молодой интеллигент в очках и в фирменной дубленке здесь явление явно чужеродное — это главный герой, Горин. Зато хорошо гармонирует со средой, с такой природой, — Софрон в своей промасленной стеганой спецовке, закручивающий цигарку и прикуривающий ее от костра. Он по-простому остроумен. И если фраза, брошенная им вслед Горину, нелепо выглядящему в таежном бараке в пижаме: «Арестантом полосатым стал я, братцы, навсегда!» принадлежат перу Бориса Медового, то раскованность и легкая насмешка, — от Высоцкого, от уже приходящего к нему умения пользоваться текстом. Софрон не молчун, не таежный бирюк. Он — всегда кстати, — вступает в разговор, он и подбодрит, когда надо, и похвалит, если есть за что, и поможет, и подшутит незлобиво. Живой человек этот Софрон!

Искренне, от полноты души ахает герой Высоцкого, наблюдая как Горин в полминуты — привычка работника сберкассы — про-считывает-пролистывает зарплаты работников бригады: «Вот это метод!…Горин, ты человек!». Софрон так не может — и актер вкладывает в это восклицание восхищение перед чужим, непостижимым для монтажника умением. Так же реагировал бы Высоцкий и в реальной жизни. Здесь он использует собственные личностные ощущения.

Софрон добродушен… Горин работу всей бригады запорол, — по его вине погас костер, нужный для подогрева бетона. Все озлоблены: не будет премии. А Софрон — Высоцкий с оттенком неизбежности и благодушия небрежно пожимает плечами: «Что ж, повесить его, что ль?»

В эту роль впервые пробует Высоцкий привнести черты острой характерности. В сцене медосмотра, в поликлинике, Софрон хохочет, привстав на покрытой белым кушетке: он боится щекотки. И вдруг, со страхом в глазах, с большой тревогой в голосе, врачу: «У меня что, может болезнь какая?!» Актер проигрывает комедийный диссонанс — крепкий, кряжистый парень боится и щекотки и почудившейся болезни.

Его Софрон. был добродушным парнем…

Софрон озорник, выдумщик. Вместе с другим членом бригады, Супруном, он обматывает цепью тумбочку Горина и приклеивает на ее дверцу плакат с надписью: «Не влезай — убьет!». И — подмигивает окружающим по-свойски, ожидая одобрения.

Софрон беден, денег он здесь что-то не зарабатывает. Может быть, выпивает? На вопрос врача: «Пьете?» ответил: «Бывает. И курица пьет». Телогрейка, вечный свитер, цигарки… Часов у него тоже нет, и это как бы мимоходом показывает Высоцкий: на празднике Нового года Софрон, торопя время, из-за плеча соседа с волнением поглядывает на чужую руку: не прозевать бы проводы Старого года и встречу Нового!

Демонстрирует актер и отношение своего героя к слабым представителям рода человеческого. Речь идет не только о его доброте к Горину, поначалу очень беспомощному в тайге, но и к детям, к малышам. Приехала жена Пантелея с новорожденным сыном — и Софрон тут как тут. Он берет, — откуда и взяться такой сноровке у юного Высоцкого? — на руки ребенка и очень осторожно передает его молодому отцу:

— Что это такое, Пантюша! Он такой маленький, а ты такой большой! — Ив глазах светится ласка, нежность.

Когда — уже после смерти Владимира Семеновича, — спросили его первую жену Изольду, — какая главная черта Высоцкого? — она перечислила три: целеустремленность, надежность и нежность. «И нежность… нежность. Со всей своей дерзостью он был очень нежным всегда». Вспоминаются стихи Есенина: «Как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным».

Высоцкий любил детей, беспомощность всегда его трогала, и в этом он, конечно, был похож на своего Софрона. В письмах, адресованных Л. Абрамовой, он то и дело спрашивал: «Напиши мне, гуляешь ли ты с сыном и как он, была ли у врачей и сколько весит и про все. Ладно?», «Ребенка поцелуй за меня и учи его разговаривать», «А как сын?», «Пусть ребенку говорят про меня почаще, чтобы не забывал».

Народная артистка России Галина Польских вспоминает:

— Однажды мы с мужем пришли к Высоцким. Людмилы (Абрамовой — А. Б.) дома не было, а Володя, в зеленой майке и в каких-то невероятно длинных трусах, по-домашнему, ходил по комнате и баюкал на руках маленького Аркашу. У мальчика только начали резаться зубки, ему было больно, он плакал и держался обеими ручками за Володину шею. Трогательная была картина! Мне, женщине, было отрадно наблюдать такую обоюдную нежность двух мужчин, отца и сына, большого и маленького. И когда потом, спустя годы и годы, до меня доходили слухи, какие-то разговоры о невнимательном отношении Володи к детям, эта сцена всплывала перед глазами, и я громко протестовала против таких «новостей».

Марина Влади в своей, хорошо известной нашему читателю книге «Владимир или Прерванный полет» свидетельствует о трогательной дружбе («на равных!») Высоцкого с ее сыновьями. Такое — или в природе человеческой — или его нет. И Высоцкий, в природе которого это было, без труда переносил свои ощущения на экран, успешно заменяя нужный, на первых порах еще отсутствующий, профессионализм.

Но в описываемое время — 1961 год — не было еще ни Марины Влади, ни даже Людмилы Абрамовой, не было пока и детей. Была роль Софрона, в которой Высоцкий уже обнаруживал свои актерские способности, хоть временами его персонаж нет-нет, да напоминал все-таки студента в одежде таежного рабочего. А все «таежное» окружение Софрона-Высоцкого было скорее похоже на общую, дружную студенческую компанию, приехавшую сюда подработать во время своих каникул. Гораздо более достоверного «таежника» актер покажет зрителям только через семь долгих лет, в «Хозяине тайги». А пока — меньше чем через год после описываемых съемок — Высоцкого ждал фильм «713-й просит посадку» и встреча с Людмилой Абрамовой, будущей матерью двух его сыновей.