Алексей Карпов - Ярослав Мудрый

По-видимому, русское посольство отправилось в путь вскоре после утверждения Ярослава в Киеве, во всяком случае, в первой половине 1017 года. Для Генриха оно оказалось более чем кстати. Вероятно, уже заручившись поддержкой Ярослава, Генрих начал летнюю кампанию 1017 года. В середине июля немецкие войска форсировали Эльбу и вторглись в польские земли. В союзе с Генрихом действовали чешский князь Олдржих и язычники лютичи, а также, вероятно, венгерский король Иштван I 39.

В войне с Германией Польша оказалась приблизительно в таком же положении, в каком столетия спустя будет пребывать сама Германия, которой неоднократно приходилось воевать на два фронта - на западе и на востоке. Болеслав и стремился действовать примерно так же, как впоследствии будут действовать немецкие генералы, уповавшие на «блицкиг» - молниеносное выведение из войны одного из противников. Польскому князю было сделать это нетрудно, ибо в его время войска передвигались довольно медленно, а какое-либо взаимодействие между различными армиями, разворачивавшимися на самостоятельных и удаленных друг от друга театрах военных действий, отсутствовало напрочь.

Болеславу удалось помириться с Генрихом (причем помириться с позиции силы!) еще до того, как последний сумел согласовать свои действия с Ярославом. Польский князь в очередной раз продемонстрировал блестящее полководческое дарование. Его сын Мешка, пользуясь отсутствием в Чехии князя Оржиха, разорил страну. Совместные действия против поляков немцев и лютичей закончились ничем. Немцам пришлось снять осаду с польской крепости Нимич и вместе с чехами отступить в Чехию; лютичи также вынуждены были возвратиться восвояси. 19 сентября поляки начали наступление между Эльбой и Мульдой; Генрих отошел к Майсену.

Подробности о ходе польско-германской войны известны нам почти исключительно благодаря «Хронике» Титмара Мерзебургского. Он же сообщает о том, что осенью 1017 года Болеслав неожиданно выступи инициатором примирения с Генрихом. 1 октября германский император прибыл в Мерзебург, где пребывал до конца месяца. В этот город и явились послы польского князя, так что переговоры проходили буквально на глазах мерзебургского хрониста. «Тогда же через прибывшего сюда посла Болеслав обещал выдать давно находившегося у него в плену юного Людольфа (по другим источникам, кажется, неизвестного. - А. К), а за его освобождение просил отпустить своих рыцарей, задерживавшихся у нас под строгой стражей». Обмен пленными должен был послужить предлогом для переговоров о полномасштабном мире. «Кроме того, он (Болеслав. - А. К.).настойчиво расспрашивал императора, позволено ли ему будет прислать посла, чтобы снискать его благорасположение». Утомленные войной восточногерманские феодалы немедленно подержали предложение о Аире, после чего «цезарь (Генрих. - А. К.) выразил согласие и только тогда узнал, что король Руси, как обещал ему через своего посла, напал на Болеслава, но, овладев [неким] городом, ничего [более] там не добился»40.

Последняя фраза является ключевой для понимания сути происходящего. «Король Руси» - князь Ярослав. Оказывается, именно его активные и согласованные с Генрихом наступательные действия против Польши (о которых Генрих пока еще не знал) вынудили Болеслава, несмотря на удачное для него развитие событий на западе, искать мира. Причем предложенные им Генриху условия были более чем выгодны для Польши и в то же время вполне приемлемы для Германии. Польша получала земли, которые принажали ей еще до начала войны 1015- 1017 годов: Лужицкую марку и Мильско (земли мильчан). Однако если прежде Болеслав владел ими на правах имперского лена, то теперь они прямо включались в состав Польского государства41. Начались переговоры, результатом которых стало подписание 30 января 1018 года в городе Будишине (Баутцене) мира между Германской империей и Польшей. События, которые последовали за этим, свидетельствуют, что главной целью Болесава было разрушение германско-русского союза. Вероятно, к этому времени он окончательно определился в свои планах относительно Руси и нового русского князя, сделав ставку на Святополка и вознамерившись силой возвести его на киевский престол. Заодно Болеславу предстояло решить важнейшую внешнеполитическую задачу, стоявшую перед Польшей еще с начала 90-х годов Х века, - закрепить переход под ее власть так называемых Червенских городов (Волыни и части Галиции), которые были присоединены к Киевскому государству еще Владимиром Святым около 979 года.

Болеславу удалось заручиться поддержкой германского императора. Генрих не только разорвал союзнические отношения с Ярославом, но и пообещал оказать польскому князю помощь в его походе на Русь. Он дал согласие и на брак Болеслава с упомянутой выше Одой. Брак этот был совершен просто с неприличной поспешностью и при полном нарушении церковных канонов. Спустя всего четыре дня после заключения Будишинского мира, 3 февраля 1018 года, Ода в сопровождении сына Болеслава Отона отбыла в Польшу, где без церковного благословения, после начала Великого поста (что специально подчеркивает Титмар), сочеталась браком с польским князем.

В какой-то степени Генриха можно понять. Он упустил время для совместных с Ярославом действий против Болеслава, можно сказать, дал польскому князю обвести себя вокруг пальца. В свою очередь, и Ярослав не сумел развить наметившийся успех, не нанес Болеславу сколько-нибудь серьезного поражения. За то время, пока Генрих, узнавший о наступлении Ярослава (отнюдь не неожиданном для него!), медлил, желая удостовериться, насколько силен его потенциальный союзник, Болеслав успел перебросить свои войска на восток и отбить натиск киевского князя. И Генрих с легкостью пожертвовал союзом с Русью рати дружбы с вчерашним непримиримым врагом. Его жали уже иные заботы, в том числе война в Италии, где традиционным противником Германии была могущественная Византийская империя. Теперь мир на восточной границе Германии показался Генриху выгоднее, нежели дальнейшее продолжение войны. Конечно, подобное поведение можно было бы назвать предательским по отношению к Ярославу, но в истории дипломатии оно настолько обыденно и заурядно, что бросаться такими громкими обвинениями даже как-то неловко.

А что же Ярослав? Судя по тому, что о его нападении на некий принадлежащий Болеславу город император Генрих узнал в октябре 1017 года, военные действия происходили в августе-сентябре42. Историки уже давно связали известие об этом походе Титмара Мерзебургского с сообщением Новгородской Первой летописи под тем же 1017 годом: «Ярослав иде к Берестию». Берестье (нынешний Брест) на правом, русском берегу пограничного с Польшей Буга представлял собой западный форпост Туровского княжества Святополка. После своего бегства в Польшу Святополк, очевидно, сумел удержать этот город (может быть, с помощью дружин Болеслава). Таким образом, поход Ярослава преследовал сразу две цели: во-первых, выбить своего противника из послед-