Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

Командиры и боевые расчеты действовали быстро и энергично, но машины буксовали в раскисшей почве, не двигаясь с места.

А вражеские танки и автоматчики приближались. Что делать? К счастью, неожиданно появились наши танки, пять Т-34, подошли к огневой позиции. Три из них приняли бой и заставили фашистов отступить, а два танка буксиром вытащили наши машины на дорогу. Гвардейцы горячо благодарили танкистов за спасение.

После этого поучительного случая Военный совет ГМЧ фронта предоставил командованию полка право самому открывать огонь — в зависимости от боевой обстановки.

После Диканьки я участвовал в исторических боях под Сталинградом.

Предельное напряжение физических сил и моральной стойкости пережили гвардейцы в летних сражениях 1942 года, сдерживая натиск фашистов, рвавшихся к Волге и на Кавказ.

12 мая в полосе обороны 28-й армии Юго-Западного фронта начались кровопролитные бои. В этот период залпы 4-го гвардейского минометного полка уничтожили немало живой силы и техники врага. Но силы были неравные.

2 июня противник с севера обошел войска 28-й армии. Мы лишились подвоза боеприпасов, горючего и продовольствия. Штаб гвардейских минометных частей фронта переместился за Дон, связь с ним прекратилась. Части 28-й армии также спешно двигались на восток, стремясь избежать окружения. Все смешалось — войска и беженцы, тракторы и орудия, машины и коляски с детьми. Тот, кому довелось так отступать, хорошо помнит чувство стыда и ненависти к врагу.

Последний дивизионный залп накануне окружения мы дали под Ольховаткой. Западнее селения с высоты далеко просматривалась вся округа. Во второй половине дня справа мы увидели движение большой колонны по проселочной дороге на восток. Чьи войска? Разведчики во главе с адъютантом командира полка лейтенантом Л. Маховым сели в машину и, въехав в село, наскочили на противника. Укрываясь за домами, начали отстреливаться. Леонид погиб, два разведчика получили ранения. Когда разведка вернулась, мы накрыли огнем большое скопление врага с боевой техникой.

Полк отошел на юг на 100 километров и расположился в лесу в районе Белолуцка. Боеприпасы отсутствовали. Горючего в баках машин оставалось на четверть заправки. Надо было принимать какое-то решение. С командиром полка подполковником Н. В. Воробьевым договорились: он едет разыскивать штабы ГМЧ фронта или 28-й армии, я остаюсь с полком и в зависимости от обстановки должен пробиваться к переправе через Дон.

Тянулись дни. Но вот около леса, где располагался наш полк, увернувшись от «мессеров», приземлился У-2. Прилетел командующий 28-й армией генерал В. Д. Крюченкин. Вконец измученный, он выслушал мой короткий доклад и устало сказал:

— Выбраться с такой большой массой машин невозможно. Считаю, что боевые машины следует взорвать и выходить из окружения, минуя узловые пункты.

Надо сказать, что все это время мы вели разведку в разных направлениях. Разведывательные группы высылались на автомашинах с рациями. Выяснилось, что сплошной линии окружения нет, только узловые участки дорог контролируют броневики и танки врага. Старший лейтенант Н. И. Королев обнаружил на перегоне Кантемировка — Чертково железнодорожный состав без паровоза с цистернами горючего, вагонами боеприпасов для стрелкового оружия и другого военного имущества.

Принимаю решение двигаться к составу, в центр района окружения. Скоро мы имели не только боеприпасы, но и продовольствие. Гвардейцы повеселели. Я отдал приказ: прорываться из окружения с боем. С командирами разработали план действий. На участке прорыва — овраги шириной около 3 километров; их надо преодолеть с боевыми машинами, на руках перенести всю остальную технику.

Прорыв удался с небольшими потерями. В проделанную нами «щель», которую противник долго не мог закрыть, прошло много людей и машин.

Отсюда мы взяли курс на переправу через Дон у станицы Вешенской. За сутки преодолели расстояние почти в 200 километров. Глазам предстало тяжелое зрелище. Фашистские стервятники кружили над скоплением машин, растянувшимся на многие километры. Несколько раз переправа, люди и техника уходили под воду. Через Дон перебирались на плотах, бочках, надутых камерах. Самолеты пикировали один за другим, расстреливали людей на бреющем полете...

В Сталинградской битве полк принимал участие с самого ее начала до победоносного завершения. Мы поддерживали оборонительные бои 1-й танковой, 52-й, 62-й и 64-й армий. Танковая армия вступила в бой северо-западнее Калача, еще не имея полного комплекта личного состава и боевой техники, но танкисты дрались отважно и упорно. Подбитые танки продолжали вести огонь, раненые не покидали поля боя.

Однако силы армии таяли. Командарм генерал К. С. Москаленко поставил нашему полку задачу: поддержать оборону танковых бригад на западе и наступление 28-го танкового корпуса на север.

Дивизионы начали вести разведку противника. Мы с командиром полка разъехались по дивизионам — на трудные участки боя. Я отправился во 2-й дивизион. Навстречу, поднимая облако пыли, шли наши боевые машины. Колонну вел, стоя на крыле машины, старший лейтенант Н. П. Емельянов, запыленный, с кудрявой головой без пилотки.

Гвардейцы выдвигались на свою огневую позицию. Вдруг им перегородил дорогу обогнавший нас броневик. Вышел генерал Москаленко, в комбинезоне и шлеме танкиста, и строго спросил: «Почему отступаете?» Емельянов, не подозревая, что перед ним командующий армией, с юмором ответил: «Удираем в тыл». «Разворачивайтесь назад!» — «А ты не кричи, тебе самому надо быть на передовой!» Но тут подоспел я и доложил командарму, куда мы следуем.

Свой наблюдательный пункт командир дивизиона майор А. Д. Шмелев оборудовал рядом с КП дивизии. Мы с генералом Москаленко прибыли туда, когда части готовились к отражению вражеской атаки. Местность — открытая, но овражистая. Танки и мотопехота противника выходили на исходный рубеж. Майор Шмелев предложил уничтожить их во время атаки и показал хорошо наблюдаемый рубеж. Его решение было утверждено.

Один за другим из балок начали выползать вражеские танки и броневики, общим числом до полусотни. Они открыли по нашим позициям огонь. За ними наступала пехота. Мы на НП волновались: будет ли удачным залп?

И вот танки и пехота противника уже на условном рубеже. Комдив подает команду открыть огонь. Ослепляющий залп. Взорвались все 192 реактивных снаряда. Когда рассеялись дым и пыль, стали видны горевшие вражеские танки и броневики. Уцелевшие пятились назад. Досталось и пехоте.

Восхищенные танкисты, впервые увидевшие наше грозное оружие, бурно выражали свой восторг.

Мы предложили командарму произвести ночной огневой налет по скоплениям вражеских войск. По приказу генерала Москаленко разведчики к полуночи обнаружили хорошие цели для двух наших дивизионов. Ночные залпы оказались еще более эффективными. В течение нескольких дней противник не возобновлял атак на этом участке.