Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

В стереотрубу мы внимательно просмотрели видимые участки переднего края противника и нейтральную полосу, проходившие от нас в полутора-двух километрах.

Примерно в трех километрах от переднего края круто поднимались Зееловские высоты. Высота их не превышала 50 метров, но склоны были отвесными, словно стены крепости. Легко различались паутина проволочных заграждений, траншеи, амбразуры дзотов.

Командир бригады объявил, что 1-й и 2-й дивизионы будут поддерживать своим огнем части 4-го и 29-го стрелковых корпусов 8-й гвардейской армии, приказал командирам дивизионов установить связь с командующими артиллерией этих соединений.

К обеду все разошлись по своим подразделениям. Вечером мы еще раз с командиром дивизиона проверили намеченные огневые позиции, обследовали подъездные пути, выбрали позиции с таким расчетом, чтобы с них можно было вести огонь по всей полосе наших корпусов.

Бои завязались 14 апреля на рассвете. Они начались артиллерийской и ружейно-пулеметной дуэлью с противником у соседей справа. Нас никто не тревожил. В чем дело? Оказалось, что это была разведка боем. Значит, скоро решающая схватка.

Бой шел почти весь день 14 апреля и затих к обеду следующего дня. Как изменилась обстановка, мы еще не знали. Поздно вечером нас вызвал к себе командир дивизиона майор А. Н. Смирнов. Он был сосредоточен, молчалив. Заместитель по политчасти майор Н. Г. Егоров стоял рядом.

— Садитесь, братцы, — сказал Смирнов. — Дождались!

И он зачитал приказ командующего фронтом маршала Г. К. Жукова о наступлении.

С волнением слушали мы этот приказ. Отдельные слова помнятся и поныне: «...Берлин перед вами, задача — взять его!»

Вернувшись на батарею, я собрал своих офицеров, командиров боевых расчетов и кратко пересказал содержание приказа. Распорядился проверить матчасть, личное оружие, сухой паек, горюче-смазочные материалы. Затем вызвал к себе парторга — командира 3-го расчета Юру Орлова. И мы вместе решили: надо собрать коммунистов!

В этот ответственный час у нас были приняты в члены партии воины Садек Айсенов и Борис Куликов.

Ночью вновь вызывает командир дивизиона и ставит конкретную задачу: не отрываясь от пехоты и танков, сразу же войти в прорыв и двигаться в полосе 4-го и 29-го корпусов в направлении Фридерсдорфа, Дидерсдорфа, Мюнхенберга; быть готовым к отражению любой контратаки противника.

Остаток ночи прошел в тревожном ожидании, никто не спал. На рассвете над плацдармом опустился густой туман. Ракеты одна за другой взлетали в небо, с трудом пробивая густую пелену. Враг притих. Кому из фронтовиков не знакома эта тишина перед боем!

Невольно прислушиваюсь. Соседи-танкисты осторожно прогревают моторы, прожектористы снимают чехлы, со стороны переправы на малом газу подходят ближе к передовой бронетранспортеры, за ними, шлепая гусеницами, на малом ходу — танки.

Уже четыре часа. Пятый... И вот справа огненным смерчем зарокотали реактивные минометы наших соседей; за ними открыли огонь все системы ствольной артиллерии. Все слилось в сплошной нарастающий гул.

Около получаса продолжалась эта канонада. Затем поднялась пехота. За ней танкисты...

Слышу свои позывные. Командир дивизиона капитан И. Н. Плакхин приказывает: вперед по намеченному маршруту! Даю команду «По машинам». Установки с полным боевым комплектом, без чехлов идут за мной. Обгоняем колонну танков и выходим на шоссе, по которому также сплошь потоком идут танки, а за ними наш 1-й дивизион.

Опомнившийся от артподготовки противник открывает бешеный огонь. Страшный грохот сотрясает землю. Прямым попаданием разбита боевая машина из батареи старшего лейтенанта Нагорного. Продвижение замедлилось. Месиво тумана, прожекторных лучей и каких-то прыгающих теней не дает возможности правильно ориентироваться. Так проходит час, другой. Лишь к середине дня туман разошелся. Наша пехота залегла. Пытаемся и мы рассредоточиться вдоль канавы за деревьями. Но артналет нашел и нас. Первые раненые. Разбитые автомашины...

К исходу дня стрелковые части захватили первую линию обороны врага.

Несмотря на сильное сопротивление противника, нашему дивизиону так и не было команды открыть огонь. Ни одного снаряда мы не выпустили по Зееловским высотам. Но рано утром 17 апреля командир дивизиона передал мне по рации координаты цели. Это было узкое дефиле в районе деревни Дидерсдорф, где противник оказал упорное сопротивление.

Огневые позиции — справа от шоссе Фридерсдорф — Зеелов, в открытом поле. Едва развернулись батареи на этом поле, как внезапно появились четыре «мессера» и почти на бреющем полете стали расстреливать наши боевые расчеты. Выручила подоспевшая зенитная батарея, с ходу открыв беглый огонь. ы

Я доложил командиру дивизиона, что батареи к бою готовы, и получил команду на залп. По цели ударили 144 снаряда, по 98 килограммов каждый. Залп парализовал сопротивление противника и заставил его отходить. Путь на Мюнхенберг был открыт.

Однако нелегки были эти десять километров до города. Особенно упорные бои развернулись 19 апреля на линии Элинанхоф — Мариенфельд. Здесь противник развернул свежую моторизованную дивизию СС «Нидерланды» и танкоистребительную бригаду «Дора». Контратаки следовали одна за другой. В 12 часов 30 минут наш дивизион с огневых позиций севернее Грубе — Вальдека произвел залп по Мюнхенбергу в полосе наступления 4-го стрелкового корпуса, а через час — в полосе наступления 29-го стрелкового корпуса. В тот же день дивизион дал еще два залпа.

После потери Мюнхенберга гитлеровцы стали поспешно отходить. Наши танки буквально по пятам преследовали противника. Мы не отставали от стрелковых частей и в любую минуту были готовы сокрушить очаг сопротивления. 23 апреля советские части подошли к переправе через реку Шпрее в пригороде Берлина Кепенике. Здесь оборонялись остатки танковой дивизии «Мюнхенберг» и батальоны фольксштурма.

В тот же день к вечеру дивизиону была поставлена задача подавить узел сопротивления противника на противоположном берегу Шпрее. Наш залп превратил эти укрепления в горы щебня. Танки и пехота успешно форсировали реку и с ходу приступили к очистке от противника кварталов Кельна и Адлерсхофа. Особенно сильно он сопротивлялся в районе железнодорожных путей и аэропорта. Здесь дивизион вновь дал залп.

Очищая квартал за кварталом, в ночь на 26 апреля войска Советской Армии подошли к пригороду Берлина — Нейкельн и аэропорту Темпельхоф. Фашисты превратили почти каждый дом в опорный пункт, на улицах устроили завалы и баррикады. Утром с огневых позиций западнее Иогансталь дивизион дал два залпа по Нейкельну, а к вечеру еще три батарейных залпа по восточной окраине аэропорта Темпельхоф. Бои за аэропорт были исключительно упорными, контратаки следовали одна за другой.