Коллектив авторов Военная история - Вышли на фронт «катюши»

В середине августа мы достигли предместий города Муданцзян. Здесь нашим стрелковым подразделениям пришлось задержаться почти на сутки. Высокие сопки, лощины, занятые рисовыми полями и залитые водой, узкая дорога, со сгнившим от времени мостом — все это затрудняло движение механизированных частей.

Уже стемнело, когда я получил от командира дивизиона задачу выдвинуться к деревне Сидаолинцзы и связаться с командиром 226-го стрелкового полка. Дивизией, куда входил этот полк, командовал генерал Б. Б. Городовиков. В темную дождливую ночь, стараясь как можно быстрее достичь заданного района, я вел свои машины обочиной дороги по незнакомой местности, преодолевая небольшие сопки. Бойцы. и особенно, водители настолько устали, что. засыпали на ходу.

...Вот еще одно усилие — преодолеть метров двести по крутому склону сопки. Вновь идут в ход лопаты и кирки. Надо срыть склон так, чтобы прошли машины.

Первые три прошли удачно, а четвертая покачнулась и стала заваливаться на бок. Ошеломленный, вижу, как огромная машина с полным боевым комплектом перевернулась вверх колесами один раз, второй и скрылась в темноте. Все произошло так внезапно, что мы, как говорят, и охнуть не успели.

Бежим вниз и видим: наша боевая машина стоит на колесах. Из кабины вылезают лейтенант Леонид Трошкин и шофер Семинога. Осматриваем установку — все цело и невредимо. Чудеса!

С помощью лебедок мы втащили шеститонную махину на дорогу — и снова в путь.

На рассвете я должен был разыскать командира полка. Нашел его довольно быстро на одной из сопок. Представился, как полагается. Командир полка обрадовался, узнав, что в его распоряжение прибыла такая серьезная боевая единица.

С наблюдательного пункта хорошо просматривалась окружающая местность. Впереди расстилалась широкая долина с рисовыми полями и узкой, заросшей густым кустарником речушкой. За лощиной поднималась сопка 451,1, а правее, в дымке, виднелся город Муданцзян. До него оставалось 10 — 12 километров.

Еще раз уточнив расположение своих батальонов, командир полка сказал, что надо спускаться вниз. Выстроившись гуськом, мы осторожно пошли по крутой тропинке. Внизу бросилось в глаза множество японцев, которые суетились в кустарнике вдоль реки. Нас отделяло от них метров пятьсот. Не успели опомниться, как над головами засвистели пули. Пришлось залечь.

Командир полка распорядился выслать стрелков, чтобы прочесать берега речушки. Операция продолжалась часа два. Мы оставались на своем месте, боясь вызвать огонь еще какой-либо группы японцев.

— Ну, что делать будем? — спросил у меня командир полка. — Хорошо бы вот по этой сопочке залпик дать...

— Необходимо разрешение, — отвечаю ему.

— Разрешение — так разрешение, — и он попросил соединить его с начальником артиллерии дивизии. Долго ждать не пришлось. По рации меня вызвал командир дивизиона и отдал распоряжение дать залп.

Прибежав на батарею, я поднял своих солдат и повел установки прямо на сопку, надеясь вывести их на гребень. Но не тут-то было. Противник открыл артиллерийский огонь. Правда, снаряды ложились позади нас.

Выбирать хорошую площадку для залпа не было времени. Разрывы реактивных снарядов накрыли противника. Едва мы опустились вниз, как к нам подъехал заместитель командира бригады подполковник В. Ф. Семенов. Он поблагодарил за успешный залп. Затем мы сидели с ним в небольшой яме и наблюдали, как на склоне сопки рвались вражеские снаряды, не принося никому вреда.

...Никто из нас не думал тогда, что произведенный батареей залп станет последним залпом войны.

На другой день командир дивизиона, находившийся все время на командном пункте стрелковой дивизии, передал мне по рации, чтобы я возглавил все три батареи и выдвинулся к населенному пункту Цянцзыводцзы, невдалеке от Муданцзяна. Миновали несколько больших сопок, подошли к деревушке. Оставив машины в стороне, спустились вниз, чтобы выбрать огневую позицию и подготовить исходные данные для стрельбы по дороге, ведущей к переправе.

Нам навстречу выбежал китаец.

— Япан! Япан! — кричал он.

Не успели оглядеться, как откуда-то ударила пулеметная очередь: японцы, укрывшись в кукурузе, приготовились дать нам бой. Что делать? В подобной ситуации мы оказались впервые. Стрелковых подразделений рядом не было, они, видимо, прошли стороной.

Оставалось одно — прочесать заросли. Завязалась довольно серьезная перестрелка. Решительного боя противник, однако, не принял, японцы отошли на другую сторону деревни, оставив пятерых убитых. Преследовать их дальше было опасно, и я дал команду прекратить погоню.

Вошли в деревню. Китайцы один за другим выскакивали из своих укрытий и подходили к нам.

— Шанго! Хорошо! Шанго! Шибко шанго! — кричали они.

В это время к нам подошли три танка КВ с небольшим десантом пехоты. Едва они остановились, как к головному танку бросился японец со связкой тола. Не знаю, как успели танкисты срезать его из автомата. Снова прочесали огнем кукурузу. Еще раз проверили деревню.

Батарея находилась на огневой позиции.

Не теряя времени, я подготовил данные для стрельбы по цели и ждал указаний от командира дивизиона. К вечеру к нам подъехала машина с группой солдат с капитаном во главе.

— Чье подразделение? — спросил он меня.

Узнав, кто он, я назвался и сообщил, какую имею задачу. Это был начальник разведки поддерживаемой нами стрелковой дивизии.

— Немедленно дайте отбой! — сказал мне капитан. — Там, куда вы собираетесь стрелять, японцев нет, они отошли за переправу. Переправу оседлали наши разведчики, но удержать ее вряд ли смогут. Ближе всех из артиллерии вы.

Не успели мы привести боевые установки в походное положение, как к нам на огневые позиции въехала целая колонна автомашин с броневиком во главе. Из его люка поднялся генерал Городовиков. До этого я никогда его не видал, но по усам узнал сразу. В машинах находились командир нашей бригады подполковник П. В. Шутов и другие начальники.

Коротко доложил командиру дивизии о подразделении и полученной задаче от начальника разведки, доложил также о схватке с японцами.

— Молодцы, — сказал генерал и дал команду двигаться дальше. Командир бригады еще раз предупредил нас о соблюдении осторожности и тронулся за броневиком.

Мы вместе с танками двигались к переправе, готовые вступить в бой. Незнакомая местность, кишащая разрозненными группами противника, настораживала. К переправе подошли ночью. Железнодорожный и шоссейный мосты были взорваны. Опоздали, подумал я.

Однако в дальнейшем события развернулись так, что взорванные японцами переправы не имели значения для наших наступающих частей. Японцы стали отходить в другую сторону, где их преследовали части 5-й ударной армии, а наша бригада, сосредоточившись на японском аэродроме, в течение нескольких дней вела бой с теми отдельными группами японцев, которые под покровом темноты пытались берегом уйти на юг. Стычки продолжались до последних дней войны.