Александр Шестаковский - Самородок

Как только Дегтярев приступил к изготовлению первых деталей разработанного Федоровым автомата, стало ясно — на старых разболтанных станках, имевшихся в мастерской при полигоне, невозможно добиться необходимой точности изготовления деталей. И тогда по настоянию Федорова и при содействии Филатова эти работы были перенесены на Сестрорецкий оружейный завод. Здесь за счет наличия современных станков у изобретателя и его помощника были сносные условия.

Но дело продвигалось медленно. Как в любом принципиально новом деле, не имея ни предшественников, ни опыта создания подобных конструкций, до всего приходилось додумываться самим. И тут неоценимую помощь изобретателю оказали природная смекалка и поистине золотые руки Дегтярева. Он не только помогал Федорову находить наиболее рациональные конструкторские решения при создании отдельных узлов автомата, но и целиком, до последнего винтика изготовил его своими руками.

Здесь же, на Сестрорецком заводе, при поддержке Федорова Василий Алексеевич в 1916 году сделал и свое первое самостоятельное изобретение — разработал автоматический карабин. Таковы в самых общих чертах события жизни. Дегтярева до того момента, когда в начале 1918 года пересеклись их пути с Симоновым на Ковровском пулеметном заводе.

А вот и мемориальный Дом-музей Дегтярева невдалеке от моста через Клязьму, на одной из центральных улиц Коврова. Чтя память о своем знаменитом земляке, горожане не посчитались с тем, что его деревянный одноэтажный дом оказался чуть ли не посредине проектируемой магистрали. Они не снесли его и нашли возможность оставить в том виде, каким он был при жизни конструктора.

Улица со временем обросла многоэтажными современными зданиями, а дегтяревский домик остался на прежнем месте, превратившись в одну из достопримечательностей города. Правда, пришлось немного урезать сад и огород, чтобы не стеснять движение городского транспорта.

Симонов признается, что при жизни Дегтярева ему не часто доводилось тут бывать — может быть, лишь раз или два, не больше. И Дегтярев бывал у Симонова на Литейной улице только тогда, когда ремонтировал свою лодку на его участке, примыкавшем к протоке, впадавшей в Клязьму.

Казалось бы, схожесть судеб, одинаковость избранной профессии, а отсюда и интересов, должны бы их сблизить, сделать друзьями. Но нет, чего не было, того не было. Проработав рядом и общаясь каждый день друг с другом на производстве в течение чуть менее 16 лет, они не перешагнули границ взаимоотношений хороших сослуживцев, связанных единым делом. Каждый ценил в коллеге деловые качества, относился к другому уважительно, но особенного сближения не произошло. Может быть, тому мешала разность возраста — ведь Дегтярев был старше Симонова на 15 лет, может, разница в положении — один был начальником другого, — сказать трудно. Незадолго до кончины Дегтярева Симонов навестил тяжелобольного Василия Алексеевича в московской больнице. Как-то сам собой получился разговор об их многолетних связях, и оба высказали искреннее сожаление о несостоявшейся тесной дружбе, которая между ними вполне могла бы сложиться.

После того как дом Дегтярева был превращен в музей, Сергей Гаврилович конечно же не раз бывал здесь. Во время нашего совместного посещения невольно бросалось в глаза, что Сергей Гаврилович проявлял повышенный интерес не к удобному и рациональному расположению комнат, не к развешенным на стенах фотографиям, на некоторых из них был запечатлен и он сам. Лишь оказавшись в домашней мастерской Дегтярева, Сергей Гаврилович словно бы забыл обо всем на свете. Его внимание было приковано к миниатюрному токарному станку, какой-то особой сверлильной установке, множеству самого разного слесарного инструмента. Дегтярев многие свои технические задумки осуществлял в домашних условиях. Должно быть, Сергей Гаврилович по-хорошему позавидовал своему коллеге. Ведь ничего подобного не было в его домашних мастерских ни на Литейной, ни на Муромской улицах. Тиски, зубило да напильники...

В 1934 году одна из нескольких конструкций пистолетов-пулеметов, созданных Дегтяревым, была принята на вооружение войск. Подвергнутая впоследствии серьезной модернизации автором, она в дальнейшем получила широкое применение как образец 1940 года.

Усовершенствованный в 1938 году крупнокалиберный пулемет Дегтярева на универсальном станке Колесникова ДШК широко использовался как мощное средство зенитной обороны. В следующем году был принят на вооружение Красной Армии станковый пулемет Дегтярева ДС.

Весьма продуктивной оказалась изобретательская и конструкторская деятельность Дегтярева в военные годы. Созданные и принятые на вооружение защитников Родины однозарядное противотанковое ружье ПТРД и прежние его конструкции сыграли заметную роль в отражении агрессии фашистских захватчиков, в победоносном завершении Великой Отечественной войны.

Заслуги Дегтярева перед Родиной были отмечены самыми высокими наградами. Он был удостоен звания Героя Социалистического Труда, четырежды — лауреата Государственной премии. За совокупность изобретений и значительный вклад в военную науку Василию Алексеевичу была также присвоена ученая степень доктора технических наук.

Современный Ковров — город металлистов, создающих первоклассные экскаваторы, мотоциклы, многие другие машины, изделия для народного потребления, — просыпается рано. Но на второй день нашего пребывания в городе Сергей Гаврилович встал, похоже, раньше всех. В окне едва забрезжил рассвет. Может, он так и не заснул, возбужденный затянувшейся далеко за полночь беседой.

В какой уже раз, стараясь не шуметь, он нетерпеливо подходил к окну и, отодвинув штору, выглядывал на улицу: скорей бы день! Потом, заметив, что я проснулся, сказал:

— Придется нам сегодня вернуться обратно...

— Куда обратно? — не понял я.

— В середину двадцатых годов... Сейчас поедем на Муромскую улицу...

И вот, наскоро позавтракав, мы вновь едем по улицам Коврова. Сергей Гаврилович сидит рядом с шофером, подслеповато смотрит сквозь ветровое стекло и командует: прямо... теперь направо... еще раз направо... влево... Вот и Первая Муромская улица.

Я взглянул на табличку, закрепленную на углу одного из домов, и прочитал: «Улица Челюскинцев». Сказал об этом Симонову.

— И надо же! Уже успели переименовать, — простодушно заметил Сергей Гаврилович. Слово «уже» звучало забавно. Как будто не прошло около 40 лет с тех пор, как он последний раз проходил по этой улице.

— Сбавь, Геннадий, скорость. — Сергей Гаврилович стал внимательно разглядывать строения с нечетной нумерацией домов. — Стоп, вроде приехали, — сказал он наконец не очень уверенно.