Александр Шестаковский - Самородок

Только я хотел ему об этом напомнить, как Симонов, словно не замечая пронизывающего ветра, обнажил голову и стал сосредоточенным. Я понял, что заезд наш не случаен.

...Бесхитростный обелиск, установленный над могилой ковровского революционера-большевика Александра Яковлевича Малеева, погибшего от рук царских казаков в Орехово-Зуеве в декабре 1905 года. Вправо от него памятник, ради которого мы посетили это печальное место. На постаменте возвышается серая плита. В центре — головной барельеф. Под ним золотом — «Дегтярев В. А. 1879 — 1949». И больше ни слова. И наверное, правильно. Ведь в городе каждый знает, кто такой Дегтярев.

Симонов остановился напротив памятника и, устремив взгляд в очертания барельефа, о чем-то напряженно думал. Может быть, вспоминал, как Василий Алексеевич в далеком 18-м приобщал его к таинствам профессии оружейника, ставшей делом всей жизни. А может быть, сопоставлял судьбу Василия Алексеевича со своей и поражался их сходству и вместе с тем различию.

Василий Алексеевич Дегтярев

И в самом деле — начинали вроде бы одинаково. Оба родились в небогатых семьях. Оба начинали в юные годы свой трудовой путь в кузницах. И тот, и другой окончили с похвальными листами начальную школу. Но если Симонов происходил из крестьян, и в его детстве ничто не предопределяло дальнейший жизненный путь, то у Дегтярева было иначе. Сын потомственного тульского оружейника, он с самых ранних лет только и слышал дома разговоры между дедом и отцом об оружии, и как-то само собой получилось, что не мыслил себя в иной роли.

Как и Симонов, Дегтярев еще мальчишкой стал работать на заводе. Но если Сергей Гаврилович, прежде чем стать оружейником, изучил немало других производств, то путь Дегтярева был более прямым. Он сразу же попал на знаменитый Тульский оружейный завод, как раз в тот год, когда на нем налаживалось производство винтовок, изобретенных капитаном Мосиным. На первых порах работал на «шарманке», простейшем устройстве для испытания на прочность винтовочных пружин.

Общее у Симонова и Дегтярева было и то, что оба с первых же шагов, как только научились кое-что делать своими руками, сейчас же потянулись к разного рода поделкам, усовершенствованиям. И поразительное совпадение. Объектом их первых рационализаторских поисков явился один и тот же предмет — велосипед. Симонов, как мы помним, вложил в свое время много изобретательности, чтобы восстановить, сделать пригодным для езды старую рухлядь, починить которую казалось невозможно. Полтора десятка лет раньше (Дегтярев был старше Симонова на 15 лет) Василий Алексеевич еще мальчишкой изготовил трехколесный велосипед, или, как тогда говорили, — самокат, на удивление тулякам, не видевшим подобных экипажей на улицах своего города. Конечно же по сегодняшним меркам велосипед тот далек был от совершенства — железные обода колес лязгали и грохотали по мостовой, отчего седока неимоверно трясло. Но самокат обгонял пешеходов, и не было отбоя от ребятишек, желавших на нем прокатиться.

Дегтярев, как и Симонов, рано потерял отца, и на его плечи тяжелым бременем легла забота о своих младших братьях. Такая же ситуация позднее сложилась и в семье Симонова. Но на этом, пожалуй, совпадения и закончились.

Осенью 1901 года Дегтярева призвали в армию. Не по годам серьезный парень, поставивший перед собой цель стать отменным оружейником, шел служить неохотно — ему казалось, что это будут бесцельно потерянные годы. Но опасения его были напрасными. Более того — можно предполагать, что навряд ли Дегтярев впоследствии вырос бы в крупнейшего советского конструктора-изобретателя, если бы служба в армии не свела его с замечательными людьми, определившими всю его дальнейшую судьбу.

Офицерская школа в Ораниенбауме, что невдалеке от Петербурга, куда попал служить Дегтярев, играла в те годы важную роль в военном ведомстве России. Именно здесь, на полигоне школы, специалистами делались попытки совершенствовать отечественное оружие, испытывались образцы иностранного вооружения, которое предполагалось купить. Сюда же свозилось чуть ли не со всей страны на ремонт оружие, которое из-за серьезности поломок не могли починить в воинских частях. Поэтому мастерскую полигона постоянно стремились пополнять новобранцами, знавшими толк в оружейном деле, работавшими до призыва на военных заводах. Надо думать, что именно в силу этого обстоятельства сюда попал и Дегтярев.

Полученные еще на Тульском оружейном заводе навыки, природная сообразительность в сочетании с трудолюбием и добросовестностью быстро выделили Дегтярева в ведущие мастера. К тому же сразу оценил его способности и начальник полигона полковник Николай Михайлович Филатов — грозного вида человек, бывший между тем душевным и справедливым.

Филатов был тогда одним из крупных знатоков оружейного дела и одним из немногих офицеров на полигоне, кто по-человечески относился к солдатам, заботился о них. Особую любовь он питал к талантливым или просто способным людям, всячески содействуя тому, чтобы они набирались опыта и знаний.

А для получения знаний и приобретения опыта на полигоне, как уже говорилось, действительно были идеальные условия. Сюда привозили винтовки, пулеметы, револьверы самых разных систем, отечественного и иностранного производства. Учись, постигай — только не ленись! Случай предоставил Дегтяреву и возможность лично познакомиться с некоторыми из крупнейших зарубежных изобретателей оружия того времени.

Война с Японией продемонстрировала неподготовленность к ней царской армии, ощущавшей с первых же боевых операций огромную нужду в огнестрельном оружии. Воспользовавшись этим и решив, что более подходящего момента для сбыта своей продукции не найти, в Россию один за другим приезжали иностранные изобретатели — фабриканты оружия, пытаясь заключить выгодные контракты. Привозили подчас явно недоработанные образцы в расчете на то, что русские при острейшей нужде не будут придирчивы. Испытания оружия производились на полигоне в Ораниенбауме.

Во время испытаний то и дело случались поломки. Изобретатели часто наведывались в домик мастерской, чтобы устранить неисправности. Филатов поручал Дегтяреву заниматься этим, помогать оружейникам.

Датский фабрикант и изобретатель новой конструкции пулемета Мадсен старался втереться в доверие не только членов государственной комиссии, обследовавших образцы, но и рабочих оружейной мастерской. Он стремился казаться эдаким добряком, соря деньгами и подарками направо и налево.