Френсис Барти - Европа во времена Первой мировой войны. Дневники посла Великобритании во Франции. 1914—1918 годы

Я ходил к Мильерану, чтобы поздравить его с посещением заседания британского кабинета и с одержанной там победой. Он был на совещании министров, поэтому я с ним не виделся. Не думаю, что какой-нибудь иностранец, тем более француз, прежде бывал на заседаниях британского кабинета министров.

Лондон, 26 октября 1915 г. Мы превосходно пересекли Ла-Манш. Отплыли на четверть часа позже, а именно в 10.45, прибыли в Фолкстон в 12.15, подождали там час и в 15.05 были на вокзале Чаринг-Кросс. На море было чудесно; в Фолкстоне шел дождь и снова начался через полчаса после того, как мы высадились на берег. Дождь шел полпути в Лондон, где дождя не было вовсе. На пароходе было не более дюжины гражданских. Единственным знакомым мне военным оказался Хью Уоррендер.

В «Терф-клубе» встретил Дика Молино. Он должен был ужинать с Аластером Левесоном Гауэром, но я с ним разминулся, так как в 20.30, когда я пришел ужинать, они ушли играть. Мне бы так хотелось с ним поговорить! Мы не виделись с тех пор, когда он был совсем мальчиком. Единственными завсегдатаями оказались Фладье, Ланселот Лоутер, Пред, Эллендейл, четыре игрока в бридж. За ужином присутствовали старый Боб Бэринг, д’Абернон, Коулбрук, Гарстин, Эллендейл, Мэннерс, Атламни, начальник военной полиции, а также Браб [232] Браб — генерал Дж. Брабазон (1884–1964) — британский авиатор и политик. , который выглядит гораздо старше Альберта Уильямса, хотя на десять лет его моложе.

Получил по телеграфу (16.26) известие о том, что правительственный кризис может закончиться сегодня, но, скорее всего, продлится еще два дня. Вивиани останется премьер-министром, Бриан — министром иностранных дел, военный министр и морской министр уходят. При другом раскладе премьер-министром станет Бриан; он сформирует совершенно новый кабинет. Мильеран почти наверняка уходит, а его место занимает Галлиени.

27 октября 1915 г. Очень насыщенный день: портной, ювелир, сапожник, а затем — в МВД. Меня представили джентльмену, который занимается баронетами. Он начал с первоисточника и обложился устаревшими книгами пэров. У него на сюртуке разошелся шов, и на локте зияла дыра; очень хотелось сказать ему об этом, но я сдержался. Он выглядел озадаченным, когда я сослался на переведенные средства за патент, и тогда я понял, что наши намерения противоположны и его не интересует то, что требуется мне. Тогда он послал еще за одним джентльменом, который в самом деле продает патенты; он сообщил, что мой патент послан в центральную канцелярию Высокого суда, куда я могу заехать по пути в палату. Написать мне об этом заранее он забыл.

Мой следующий визит был к Ллойд Джорджу. У него был Уинстон. Л. Д. сказал, что ему очень нужно поговорить, и он пригласил меня завтра на обед к Мюрею Элибанку. По возвращении в отель я нашел записку от альтер эго Мюррея, продиктованную по телефону, позже получил от самого Мюррея пригласительную телеграмму с оплаченным ответом. У Грея меня ждало такое же приглашение от личного секретаря Грея, который также будет в числе гостей! Я популярен, во всяком случае, у Ллойд Джорджа!

Я поехал на Нью-сквер и в Линкольнс-Инн, чтобы осмотреть разрушения от налетов цеппелинов. На Нью-сквер разрушена верхняя часть одного дома, № 9, куда упала бомба. Соседний дом также сильно пострадал, вылетели стекла в соседних домах, стены испещрены осколками. Одна бомба упала неподалеку, довольно близко от Линкольнс-Инн-Чепел. Почти во всем квартале в домах выбиты стекла, покорежены оконные рамы, погнуты металлические решетки, а кирпичные стены домов напротив Дома правосудия и стены часовни изрыты осколками. Очень пострадали красивые витражи; по словам словоохотливого фонарщика, они уже не подлежат восстановлению.

Затем я поехал в Букингемский дворец. Стамфордхэм [233] Стамфордхэм — личный секретарь короля. , судя по всему, слышал, что, поскольку Делькассе и Мильеран вне игры, один ушел, а второй уходит, а они единственные из министров поддерживали войну à outrance [234] До победного конца (фр.). , правительство Франции будет за мир на любых разумных условиях. Я ответил, что это вздор и если мы не возглавим отступление, французы дойдут до конца, к солдатам присоединятся гражданские лица (не только мужчины, но и женщины). Я сказал, что, если мы не продолжим операцию в Салониках, французы решат, что мы бросили их в трудном положении. Здесь очень не хотят продолжать операцию. Занимаются буквоедством по вопросу о том, кто все начал и обязаны ли мы предпринимать что-либо непоправимое.

Сегодня к обеду приходил О’Бэрн [235] О’Бэрн — последний посол Великобритании в Софии до того, как Болгария вступила в войну; позже погиб вместе с лордом Китченером на «Гемпшире». ; он не слишком оболгарился. Завтра мы с ним должны встретиться за обедом.

Сегодня ужинал в «Карлтоне». Я по парижской моде был в смокинге. Ресторан оказался переполнен. Внутри ничто не напоминает о войне, кроме нескольких посетителей в военной форме и нескольких прихрамывающих. Все остальные выглядят как в мирное время: низкие вырезы (очень низкие), почти все мужчины в вечерних фраках и большинство в белых жилетах.

28 октября 1915 г. Сегодня видел Лансдауна и Джорджа Керзона; за обедом встретился с Ллойд Джорджем. За столом сидели хозяин дома Мюррей, Рединг, Каудрей и Эрик Драммонд, бывший личный секретарь Асквита; он сменил Тиррелла у Грея.

Завтра сюда приезжает Жоффр, который должен увидеться с Китченером. Рад, что новое правительство возглавит Бриан.

Париж, 2 ноября 1915 г. Делаю визиты новым министрам; никого из них я прежде не видел.

За обедом были два гостя: член парламента Ходж и военный атташе. Ходж, кажется, очень разоткровенничался в Лионе и в других местах, стараясь произвести впечатление на французскую аудиторию: если бы не защита британского флота и не помощь, оказанная нашими экспедиционными силами, примерно в шесть раз больше, чем обсуждалось на англо-французских консультациях, Франция была бы выбита из игры и очутилась бы под пятой прусского сапога. Поскольку он все время намекал на наши бескорыстие и великодушие, я заметил, что простой человек мог бы ответить следующее: спасая Францию, мы спасали самих себя, ибо, если бы Францию разбили, за ней настал бы наш черед.

3 ноября 1915 г. Вчера нанес визит Бриану. Он сказал, что я достаточно хорошо знаком с его политикой и нет необходимости разглагольствовать по этому поводу. Он не склонен к излишнему оптимизму по поводу Балкан, но решил бороться до конца. Я видел его сегодня еще минуту, когда возвращался от Жюля Камбона. Ему не очень понравилась речь Грея, которую я не читал в газетах. По его словам, Грей обвиняет Францию в промедлении, чего на самом деле не было. Я мог ответить лишь одно: козел отпущения всегда под рукой, и почему бы не французский козел отпущения? Нужно прочесть, что же сказал Грей.