Николай Пушкарев - ГРУ: дела и судьбы. Военная разведка: становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

Затем я сказал, что как-то посоветовался с капитаном первого ранга А.П. Кузёминым, бывшим заместителем командира специальной службы ГРУ СССР. Добавил, что он дал добро и предложил предоставить мне несекретные материалы о ГРУ, если в этом у меня будет необходимость. И, наконец, однажды я позвонил моему земляку и доброму другу полковнику И.В. Пупышеву, начальнику спецархива ГРУ. И.В. также пообещал, что готов помочь материалом. На одной из встреч он подарил мне свою книгу о военных разведчиках, но под фамилией И. Василевич. Он сказал, что это его псевдоним, а сейчас он пишет новую книгу, но уже под своей настоящей фамилией. Добавил, что ему уже около 80 лет, и он имеет право написать хорошую и добрую книгу о военной разведке и разведчиках. Это замечательный человек, я часто бывал у него в гостях, благо он живет недалеко от меня, практически рядом со штаб-квартирой ГРУ.

После окончания ответов на эти вопросы, следователь задал другие. Спокойно перечислил не менее десятка известных мне фамилий, в основном все они мои друзья. О каждом я рассказал достаточно подробно. Так, например, с кем-то я учился в 60-х годах в МИФИ, а с кем-то вместе призывался на военную службу в ГРУ. С другими познакомился в процессе выполнения своих должностных обязанностей.

Следователь уточнял о каждом офицере ГРУ, точнее сказать, о тех, которые были размещены в книге, их фотографии с указанием конкретных фамилий. Я честно рассказал, кто, откуда и в какой мере я их знаю. При этом недвусмысленно попросил отметить в протоколе, что я их знаю с 1963 года, хотя с некоторыми я учился в 50-е годы в МИФИ.

В это время я начал осознавать то, что было четко и конкретно указано в Постановлении о возбуждении уголовного дела. В этом Постановлении отмечалось то, что я разгласил государственную тайну по кадровому составу ГРУ СССР и РФ.

И еще был задан вполне конкретный вопрос: когда и при каких обстоятельствах я познакомился с полковником ГРУ РФ М.А. Самелюком? И в этом случае я честно рассказал, как я познакомился с ним. Сказал, что однажды мне кто-то позвонил и попросил помочь Самелюку М.А. в одном каком-то деликатном вопросе. При этом сказал, что его прошлое, как и мое, — ГРУ. Мне было приятно оказать ему какую-то поддержку, кажется, в издании монографии по экономико-математическим методам в нефтяной промышленности. Такая помощь для меня не составляла большого труда. Впоследствии я с ним еще ближе познакомился, он несколько раз приезжал ко мне домой. И как-то при последующих встречах он подарил мне трехтомник его личной книги: М. Алексеев «Российская военная разведка: от Рюрика до Николая II». Книга была красиво издана, в жестком переплете.

Один из экземпляров он подписал, сказав хорошие и теплые слова в мой личный адрес. И когда у меня был день рождения, то я пригласил его на встречу с моими друзьями, среди которых было и много моих друзей из военной разведки.

У меня с собой был фотоаппарат. Я практически всех моих друзей, кто выступал с поздравлениями, сфотографировал себе на память. Вот этот снимок я и опубликовал в своей книге: «ГРУ: вымыслы и реальность». Хотел сделать своему новому другу и коллеге по ГРУ нечто приятное. Но до сих пор не знаю, какова же его настоящая фамилия, или на книге, где стоит фамилия Алексеев или та, которая отмечена под его другой фамилией — Самелюк М.А. Вот, к сожалению, такая история получилась, а следователь пытался все это выяснить. Но что тут сделаешь, когда я и сам в этом толком не разобрался.

В процессе допроса два вопроса мне задал адвокат. Он спросил, служил ли я в ГРУ России, конечно, нет, я был офицером ГРУ СССР. Потом я понял, почему он задал вопрос. Необходимо было уведомить следователя и записать в протокол, что я никогда не был офицером ГРУ России. Если же это признать, то те, кто «накатил» на меня, хотели бы, чтобы я был бы офицером ГРУ России. В этом случае гораздо легче меня «подсадить» ныне на законы Российской Федерации и по ним мне бы надлежало отвечать. А что в них прописано, я вообще не ведаю до сих пор, вот такая чехарда получилась.

Потом были еще какие-то незначительные, на мой взгляд, вопросы, я также на них ответил.

После распечатки на ЭВМ следователь мне показал пять страниц протокола. Попросил меня внимательно прочитать, высказать свои замечания и подписать каждую страницу протокола.

Подписал протокол и мой адвокат. Потом нам отметили пропуска, и нас проводил все тот же лейтенант, который мне на квартиру привозил уведомление о возбуждении против меня уголовного дела, кажется, его фамилия Иванов.

Немного ранее во время допроса следователь мне зачитал новое Постановление о назначении группы следователей для продолжения других следственных мероприятий. Я прочитал эту бумагу, которая мне ни о чем не говорила, и подписал ее по его просьбе. Правда, задал следователю вопрос, а именно: в чем все же нить и содержание «тайны следствия», т. е. той бумаги, которую я подписал во время первого допроса. Он что-то мне сказал невнятное, я так ничего и не понял. Вот такие дела.

С адвокатом мы тепло расстались у ближайшего метро и договорились, что ровно через неделю мы вновь встретимся уже на третьем моем допросе в Следственном управлении ФСБ.

И еще, чуть не забыл. Следователь в непротокольной беседе со мной попросил принести ему первоисточники, которые я использовал при написании книги. Я ответил, что попробую найти их в архивах городских или районных

газет. Вот только не смог вспомнить, кто из моих друзей, офицеров ГРУ, мне их предоставлял.

После допроса следователя я отправился к месту моей постоянной работы, т. е. в Академию национальной безопасности, обороны и правопорядка. Дело в том, что в конце допроса следователь еще раз указал о неразглашении тайны следствия. Но я ему сказал, что Постановление о возбуждении уголовного дела по отношению ко мне я отдал руководству моей Академии. На вопрос следователя:

«Зачем я это сделал?» — ответил: «А что тут особенного, это же несекретный документ. В конце, концов, должен же я был поставить в известность руководство Академии, я же их сотрудник и они тоже несут за меня какую-то ответственность». Но следователь упрямо повторил, что такого я не должен делать. Это и есть тайна следствия. Вот такие, брат, пироги получились.

После такого неприятного разговора я попросил следователя, чтобы он сам позвонил моему руководству и объяснил, почему необходимо вернуть документ обратно в мои руки. Следователь обещал позвонить, а я, в свою очередь, дал служебный телефон Первого проректора Академии Валерия Борисовича Ридина, генерал-лейтенанта безопасности и генерал-майора Российской Армии.

Инцидент со следователем был решен, однако я до сих пор так и не понял смысл, сущность и содержание так называемой «тайны следствия». Решил поискать эти законы, но где даже не знаю, возможно, в Интернете.