Николай Пушкарев - ГРУ: дела и судьбы. Военная разведка: становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников

И я решил в ближайшие день-два встретиться с адвокатом, а также посоветоваться с опытными военными юристами и попытаться, в законном порядке, выйти из создавшегося юридического казуса.

Полагаю, что совместно с адвокатом мы подготовим официальные письма в ГРУ, ФСБ и Генеральную прокуратуру и попробуем прекратить уголовное преследование, возбужденное против бывшего офицера, никогда не служившего в ГРУ России и никогда не подписывающего какие-либо документы о неразглашении государственной тайны. Вот только еще не знаю, в каком виде все это должно быть представлено: как официальное устное заявление следователю ФСБ или же в виде протеста?

Как сказал при первом допросе следователь, я имею право защищаться любыми методами, не запрещенными Уголовно-процессуальным кодексом России. Только вот никак не могу понять: против меня, бывшего офицера ГРУ, исполняющего служебный долг в бывшем государстве — СССР, ныне возбуждают уголовное дело по законам совершенно другого для меня государства — России, в котором я никогда не служил, не присягал и с государственной тайной не знаком и не мог быть знаком.

Вот такие грустные «пироги», и какой выход из создавшегося положения даже невозможно представить. Остается одно — надеяться на авось или здравый разум следователей, свидетелей, защитников и всех тех, кто так или иначе будет причастен к этому процессу.

Уходя после первого допроса, следователь обязал меня подписать обязательство о неразглашении тайны следствия. К сожалению, я до сих пор не знаю, в чем заключается эта тайна и как я должен ее сохранять? Опять загадка, а следователь даже не попытался мне объяснить ее сущность и содержание. Чтобы исполнить подписанную мною бумагу, мне необходимо знать все о подобной тайне, но я пока ничего не знаю. Опять своего рода «кот в мешке». Очень даже интересно: я, офицер аналитического отдела ГРУ, профессиональный ученый с наличием докторской степени, не могу знать то, что меня обязывают подписывать и сохранять в некой тайне и от кого?

Но самое печальное заключается еще и в том, что я не знаю, в чем все же заключается государственная тайна и что это такое в современном государственном строе. Раньше в СССР существовал термин «государственные секреты», которые оговорены в соответствующих должностных инструкциях или документах Первого (секретного) отдела. Такие подразделения были во всех организациях, работающих на оборону страны. Конечно же, существовала и цензура, существовал порядок ознакомления с секретными документами.

А сейчас, позвольте спросить, где отделы (службы), отвечающие за сохранность государственной тайны? В конце концов, где цензура, охраняющая в законном порядке секреты государства — России? Ибо этого всего нет или подобное никому уже не нужно? Допускаю, что это даже так, тогда какой же спрос государства со своих граждан, если подобные секреты государство не оберегает? Тогда почему государство привлекает к уголовной ответственности лиц, случайно или не случайно публикующих ту или иную информацию?

В этом случае правомерно возникает вопрос, а кто же судьи? Можно писать, принимать, утверждать и распространять всевозможные законы, указы, положения и инструкции, а что толку. Их никто не читает, и не будет читать. В таком случае государство само подставляет своих граждан в такую ситуацию, что они, в конце концов, становятся «виновными». Опять-таки по вине самого государства, организационно и технически не обеспечивается защита государственной тайны от возможной утечки, в том числе нашим вероятным недругам [46] В этом случае целесообразно вновь возродить военную цензуру!!! .

И пока государственные мужи, депутаты и юристы не поймут серьезности, нависшей над гражданами угрозы, подобные уголовные дела будут повсеместно возбуждать, и примеры тому уже есть. Например, ученый Никитин, которого уже много лет пытаются обвинить в государственной измене, якобы передававшего секреты китайской стороне. Тогда почему же его несколько лет судят, так и не могут вынести окончательный приговор и осудить за государственную измену.

Сейчас и в средствах массовой информации, как в газетах, так и в серьезных журналах излагаются различные уголовные процессы, так и не доходившие до окончательного судебного обвинения.

К сожалению, самое печальное в подобных историях — это психологические нагрузки преследуемых и громадные моральные издержки. Вот таковы современные законы в России и подобное приходится признать.

16.08.05, 14–18 ч. 00 мин.

Проснулся как обычно, около восьми часов, включил TV и посмотрел последние новости. Ничего особенного, только вот разбился греческий «Боинг», на котором погибли 120 человек, включая 70 или 80 детей. Трагедия, хочется плакать, но в последние годы одна трагедия за другой. Что происходит в мире, не знаю.

Второе сообщение было из Израиля. Так по приказу премьера Ариеля Шарона насильственно выселяют еврейских поселенцев из района Газы. На Газу претендует около миллиона палестинцев, и А. Шарон хочет восстановить мир с арабами. Мне эта проблема очень близка, так как я в период службы в ГРУ СССР занимался проблемами Израиля и Арабских государств. Именно для этой цели я в 60-х годах прошедшего столетия изучал арабский язык и язык Иврит.

После просмотра этих фрагментов по TV я его выключил и стал осмысливать предстоящий допрос у следователя ФСБ РФ А.А. Павлова. Позвонил адвокату и договорился о встрече у входа в Следственное управление ФСБ, которое, как я уже отмечал выше, находится рядом с Лефортовской тюрьмой. Конечно, не очень приятно, но что есть, то есть.

Около часа дня я собрался, взял необходимые материалы и на метро отправился в Следственное управление ФСБ.

Погода на улице была солнечная, жаркая, даже немного душная. Без приключений я добрался до следственного управления и ровно в 14 часов встретился со своим адвокатом М.А. Ключником. Затем нам выписали пропуска и какой-то старший лейтенант ФСБ поджидал нас у входа и проводил в следственный кабинет № 214, в котором нас встретил уже знакомый следователь, тепло поприветствовал и попросил присаживаться.

Допрос начался…

Следователь еще раз спросил, как и почему возникла идея написания книги о военных разведчиках. Я, как и на первом допросе, сказал, что идея возникла где-то в 2000 году по причине бедственного положения офицеров Российской армии, в том числе и военных разведчиков, моих друзей и их уже сыновей в разведке.

Далее меня спросили, с кем я советовался по поводу ее написания, вопрос для меня странный, но я ответил. Советовался я однажды с генералом Скрипкой И.И., бывшим военным атташе Советского Союза в Чехословакии. Во время моей службы он был заместителем начальника Управления кадров ГРУ ГШ ВС СССР. С ним мы поддерживали многолетнюю личную дружбу и часто общались.