Сигэнори Того - Воспоминания японского дипломата

Событиями в Китае, которым предстояло со временем подвести Японию к войне с Америкой и Британской империей, господину Того, как директору Европейско-Американского бюро, заниматься не приходилось (в 1934 году американское направление было выделено в новое. Американское бюро). В течение пяти лет его пребывания на посту директора главным объектом деятельности его Бюро был Советский Союз. Об остром осознании господином Того важности для Японии отношений с Советским Союзом лишний раз говорит тот факт, что этому сюжету он посвятил почти половину своей "Внешней политики Японии”, написанной в 1933 году Как указывалось в этой работе, "между двумя странами существует множество трудных проблем, и не следует ожидать, что они могут быть решены одним махом. Однако, если все оставить без изменений, то взаимное недоверие не удастся устранить, в отношениях между двумя странами могут доминировать либо наша озабоченность проблемой коммунизма, либо осложнение проблем, существующих между Советским Союзом и Маньчжоу-го”. Следуя своим убеждениям, г-н Того отвергал все более популярную в то время идею разрыва дипломатических отношений с СССР и вместо этого предлагал, чтобы Япония установила с этим государством "добрососедские отношения”. В частности, он рекомендовал договориться с Советами о покупке КВЖД, провести демаркацию границ между Маньчжоу-го и Монголией, положить конец пограничным спорам, а также подписать пакт о ненападении и торговую конвенцию. Ему удалось увидеть, как в последующие годы, по существу, все его рекомендации трансформировались в государственную политику Японии по отношению к СССР.

Особое место среди проблем российско-японских отношений, которыми занимался господин Того на посту директора Бюро, принадлежало проблеме приобретения КВЖД. В течение четверти века после окончания русско-японской войны в Маньчжурии негласно признавалось сохранение сфер влияния: России — на севере и Японии — на юге. КВЖД, отросток Транссибирской магистрали, сокращавший путь до Владивостока через Маньчжурию, была средоточием советских интересов в северной Маньчжурии, а ЮМЖД — интересов Японии на юге. До "Маньчжурского инцидента” в этом регионе поддерживалось относительно мирное сосуществование, но впоследствии, когда Япония и японские войска фактически оккупировали территорию вплоть до сибирской границы, а спокойствие на самой границе то и дело стало нарушаться, положение советской стороны стало отнюдь не благоприятным. Инциденты вокруг анклава КВЖД участились, дорога стала восприниматься как тяжелое бремя, и в конце концов СССР, приняв решение сократить убытки, весной 1933 года, вскоре после вступления господина Того в должность директора Бюро, предложил продать ее. Это предложение послужило детонатором борьбы с армией.

Все соглашались с тем, что контролю России над дорогой следует положить конец, либо в интересах улучшения советско-японских отношений, либо в целях окончательного подтверждения независимости Маньчжоу-го, которая едва ли была достижима при наличии чужой дороги, наследия империализма, врезавшейся в сердце его территории. Однако русские поначалу запросили слишком высокую цену, "инциденты" вдоль дороги уже чрезвычайно затрудняли ее эксплуатацию и, по имевшим хождение расчетам, могли со временем предельно осложнить позицию советской стороны. Поэтому покупка за любую цену того, что, в конце концов, должно было само упасть в руки, рассматривалась в армии как экстравагантная причуда. В своей "Внешней политике" господин Того дал исчерпывающий ответ на подобные аргументы. "Поскольку мы не можем оправдать присвоение доли России насильственным путем, — писал он, — будет только разумно, если мы эту дорогу купим. Цена действительно высока, но обращение к другим средствам, таким, как сила, сделает ее еще выше, ибо приведет к утрате Японией и Маньчжоу-го международного доверия". На этот раз апелляция к честности возобладала, и было решено, что дорогу приобретет Маньчжоу-го. Проведение переговоров возложили на господина Того (внешние сношения Маньчжоу-го были доверены японскому правительству). Почти два года стороны непрерывно торговались в Токио, причем переговоры время от времени нарушались новыми "инцидентами" на далеких равнинах Маньчжурии. Наконец, сделка свершилась, и серьезная угроза советско-японским отношениям была ликвидирована. В то время многие верили, что продажа КВЖД знаменует собой окончательный отказ Советского Союза от империалистической политики царизма на Дальнем Востоке.

Господин Того стремился воспользоваться атмосферой добрососедства, которое превалировало в советско-японских отношениях после урегулирования проблемы КВЖД, для устранения других многолетних причин конфликтов. Двум из них он уделял особенно много времени и внимания, хотя в конечном счете его усилия были сведены на нет событиями совершенно в другой области. Первая причина — отсутствие демаркации границы между Маньчжоу-го и советской Внешней Монголией. Где проходила подлинная граница, никто не знал, ибо зона эта представляла собой пустынную местность и ранее считалась недостойной какого бы то ни было обследования. Теперь же из-за нее происходили довольно частые столкновения. Господин Того намеревался провести демаркацию границы для их прекращения и в качестве прелюдии к заключению пакта о ненападении. Переговоры, которые он вел, имея в виду эти цели, достигли стадии соглашения о создании комиссий по демаркации, когда объявление о заключении Антикоминтерновского пакта положило конец новой эпохе благожелательства и нанесло смертельный удар соглашению о демаркации границы. Вторая причина — отсутствие соглашения о переводе ежегодно возобновляемых сахалинских рыболовных концессий на долговременную основу. Оно продвинулось еще дальше (было уже подписано и находилось в процессе ратификации), прежде, чем его постигла та же судьба. Мудрость настояний господина Того на необходимости принятия мер по предотвращению пограничных споров была доказана вскоре после этого, когда в 1938 году "инцидент", связанный с вопросом о принадлежности сопки Чанкуфын [57] Сопка Заозерная в районе озера Хасан. Приморский край (Прим рсл ) в пункте, где сходятся границы Маньчжурии, Кореи и Приморского края, вылился в крупное сражение и в течение некоторого времени грозил перерасти в войну. Однако к тому времени господин Того был уже переведен на должность посла в Германии.

Будучи директором соответствующего Бюро, господин Того имел также отношение к Антикоминтерновскому пакту. Переговоры об этом документе, нацеленном на создание оборонительного военного союза против СССР, вел в Берлине японский военный атташе, который следовал указаниям высшего армейского командования. К тому времени, когда текст получили директора Бюро, пакт уже воплощал государственную политику Японии, но господину Того он не понравился. Не понравились ни вступление Японии в тесные контакты с нацистской Германией, ни очевидные последствия этого пакта для советско-японских отношений, ни вызывающая опасения перспектива дальнейшего отчуждения Англии от Японии. Однако самое большее, что он мог сделать, это несколько смягчить формулировки (первоначальный проект, по его словам, "звучал как нацистский манифест"), а также добиться включения в приложенный к пакту секретный протокол одного прилагательного, которое устанавливало важное ограничение: в новом варианте военная помощь предусматривалась лишь в случае превращения другого участника пакта "в объект НЕСПРОВОЦИРОВАННОГО нападения”. Кроме того, господин Того настаивал на том, что, коль скоро политические интересы государства требовали заключения такого пакта с Германией, одновременно следовало бы предпринять усилия для установления отношений "сердечного согласия” с Англией. Кабинет одобрил его предложение, однако "Китайский инцидент” расстроил начавшиеся было переговоры по этому вопросу.