Сигэнори Того - Воспоминания японского дипломата

И, наконец, предметом забот господина Того, как директора Бюро, была проблема ограничения военно-морских вооружений. В случае, если бы одна из стран-участниц Вашингтонского договора использовала свое право на его денонсацию, срок действия этих ограничений, установленных в Вашингтоне в 1922 году и расширенных в Лондоне в 1930 году, истек бы в 1936 году. Еще со времен Лондонской конференции было очевидно, что японский ВМФ не согласится с дальнейшим продлением системы, которая позволяла иметь число линкоров, равное только 60% от соответствующего показателя для ее главных соперников, и возобновление гонки военно-морских вооружений казалось неминуемым. С приближением 1936 года в военных кругах пошли разговоры о том, что он будет "годом кризиса". Подобные разговоры и сопровождавший их ускоренный процесс вооружений, в свою очередь, еще больше усиливали власть милитаристов. Взгляды господина Того на проблему военно-морских ограничений и на кризис Лондонской конференции 1935 года к тому времени уже сложились и нашли свое отражение в его "Внешней политике”:

”В свете нынешнего развития международной обстановки, на конференции по ограничению военно-морских вооружений, назначенной на 1935 год, возможно расхождение мнений между двумя странами (Японией и США). Если пустить дело на самотек, то согласия, естественно, не удастся добиться, и в результате договоренность о поддержании status quo в отношении фортификаций в Тихоокеанской регионе будет аннулирована Следствием этого явятся гонка вооружений и японо-американская война, что, в конце концов, приведет к войне мировой Выше уже указывалось, насколько неблагоприятным был бы такой ход событий для Японии Нам, со своей стороны, следует приложить все усилия к тому, чтобы побудить Соединенные Штаты к пересмотру их дальневосточной политики, и в то же время пересмотреть нашу линию поведения в области разоружения"

Работая в 1934-1935 годах над подготовкой к Лондонской конференции, господин Того, в соответствии со своими предложениями, стремился убедить правительство пересмотреть политику в отношении разоружения. Его усилия оказались тщетными: Япония денонсировала Вашингтонский договор, потребовала паритета в Лондоне, получила отказ и покинула конференцию, оставив мир без каких бы то ни было лимитов на военно-морское строительство. И не прошло и десяти лет, как пророчество господина Того сбылось.

Вскоре после начала "Китайского инцидента" господин Того был назначен послом в Германию, куда он прибыл в канун Рождества 1937 года. Его пребывание в Германии едва ли можно назвать успешным в обычном смысле слова. Господин Того знал Германию во власти резко отличавшихся друг от друга режимов. Он был свидетелем хаоса первых послевоенных дней, а затем — борьбы не на жизнь, а на смерть демократического правительства в начале тридцатых годов. На этот раз, когда слава Гитлера находилась в зените, Германия ему не понравилась. Не понравились нацизм и нацисты, и он был против улучшения отношений с Германией за счет отношений с Англией, СССР и США. И самое главное — он был против любых шагов, которые вели Японию к альянсу, основанному на идеологии силы. В то время на повестке дня стояло формирование Трехстороннего союза Германии, Италии и Японии. Это был задуманный Гитлером "великий треугольник мировой политики", замаскированный под "укрепление Антикоминтерновского пакта". Сомнений в намерении Германии встать на путь агрессии быть не могло. Господин Того предвидел, что, когда наступит час испытаний, она потерпит поражение, и не хотел, чтобы Япония стала соучастником ее преступлений и разделила ее судьбу (кроме того, он возражал против метода ведения переговоров о заключении союза за спиной посла, к которому прибегал военный атташе). В этом единственном крупном вопросе японо-германских отношений, который обсуждался в период его пребывания в Берлине, господин Того проявлял крайнюю несговорчивость. Его упорство, отнюдь не смягчаемое присущей ему недипломатической прямотой выражений, сделало его исключительно непопулярной фигурой в глазах германского правительства, и всего через десять месяцев службы в Германии, его внезапно перевели в Москву. Он покинул Германию в октябре 1938 года, через месяц после мюнхенских соглашений, чувствуя себя, по его словам, как человек, спасающийся от пожара.

* Господин Того давно стремился получить назначение в Москву. К моменту его прибытия в 1938 г. советско-японские отношения, и без того трудные после заключения Антикоминтерновского пакта, достигли наихудшего состояния за весь период с 1925 года. Даже создание Маньчжоу-го, поставившее японских и советских солдат лицом к лицу по обе стороны границы, не побудило СССР к какой-либо заметной активности. Однако с началом полномасштабной войны в Китае появились свидетельства ускоренного наращивания советских сил на Дальнем Востоке и готовности принять любое предложение испытать их. Китаю оказывалась существенная помощь, широко пропагандировалась мощь Дальневосточной армии, а столкновения на границе становились все более частыми и острыми. Жесткость советской позиции проявилась уже при обсуждении первого вопроса, которым пришлось заниматься господину Того на посту посла — вопроса о рыболовном соглашении. После неудачи в 1936 году с заключением постоянной конвенции, предусмотренной Портсмутским договором, было необходимо вести переговоры о годовых соглашениях, определяющих условия реализации японских рыболовных прав. По прибытии в Москву в 1938 году господин Того обнаружил, что из-за ухудшения отношений после Чан-куфынского [58] Хасанский инцидент. (Прим ред) инцидента никакого прогресса в урегулировании условий годового modus vivendi достигнуто не было. Только после длительных переговоров с наркомом иностранных дел Литвиновым он смог решить эту проблему, которая грозила большими неприятностями, ибо близился сезон лова, и рыболовные флоты предлагали демонстративно выйти в море, невзирая на наличие или отсутствие соглашения.

Менее, чем через год после прибытия господина Того в Москву началась война в Европе. Однако еще до того послу Японии пришлось заняться урегулированием военного конфликта в другой части планеты. В мае 1939 года патрули на маньчжуро-монгольской границе вступили в перестрелку, стороны обвинили друг друга во вторжении на их территории, и для защиты своих "рубежей” были подняты войска — Квантунская армия от имени Маньчжоу-го и Дальневосточная Красная армия, представлявшая Монгольскую Народную Республику. В июле-августе 1939 года в районе Номонхан 1за отдаленные и безлюдные степи Внешней Монголии впервые в истории разгорелись крупномасштабные танковые сражения. Начались разговоры о советско-японской войне. На долю господина Того выпала обязанность предотвратить разрастание столкновения в войну и обеспечить элиминирование проблемы дипломатическими средствами, а не силой оружия. Задача была не из легких: военные и с той и с другой стороны упрямо твердили о защите бесспорно своей территории от захватчика и проявляли готовность и стремление вести дело к военному решению. В конце августа господин Того получил от своего правительства carte blanche на урегулирование конфликта и после длительных переговоров убедил русских согласиться на перемирие. Коммюнике о перемирии, подписанное послом Японии и наркомом иностранных дел Молотовым и обнародованное 16 сентября, положило конец боям, предписав обеим сторонам оставаться на занимаемых позициях и предусмотрев назначение совместной комиссии для определения линии границы. Этим, однако, Номонханский [59] В районе реки Халхин-Гол (Прим рсд ). [60] Халхинголский инцидент (Прим рсд ) инцидент не был исчерпан. Комиссия в составе представителей Японии и Маньчжоу-го, с одной стороны, и СССР и Монголии, с другой стороны, не сумела на месте придти к согласию по главным вопросам прохождения границы, и спор пришлось вновь перенести в Москву для дальнейших переговоров между послом и наркомом иностранных дел. Они достигли единства взглядов, и в июне 1940 года было подписано "Соглашение Того-Молотова" с определением общей линии границы, после чего, наконец, на месте началась практическая демаркация, которая завершилась в 1942 году. Так, уже во второй раз за период службы господина Того в Москве, удалось избежать разрыва.