Сигэнори Того - Воспоминания японского дипломата

31 мая посольство получило от госдепартамента промежуточное предложение, в ответ на которое 4 июня представило американской стороне наш модифицированный вариант. Однако между позициями двух сторон, по-прежнему, сохранялись различия. Посол Номура самым серьезным образом стремился к тому, чтобы госсекретарь Хэлл разделил его взгляды, но прежде, чем эти усилия дали какие-то результаты, Японии было представлено предложение США от 21 июня.

В этом предложении излагалась позиция, которой упорно придерживались США в ходе всех последующих переговоров вплоть до ноты госсекретаря Хэлла от 26 ноября. Главные отличия нового проекта от предыдущих сводились к следующему:

1. Что касается отношения двух правительств к европейской войне, то следовало разъяснить, что Трехсторонний пакт преследует оборонительные цели и "направлен на предотвращение неспровоцированного разрастания европейской войны". Предлагалось произвести обмен нотами, причем Соединенные Штаты, сославшись на речь госсекретаря Хэлла от 24 апреля, должны были обратиться к Японии с просьбой подтвердить, что "в отношении мер, которые (США) могут быть вынуждены предпринять в защиту собственной безопасности", правительство Японии "не имеет никаких обязательств, которые потребовали бы от нее какого-либо действия, идущего вразрез с основной целью или подрывающего основную цель настоящего соглашения, направленного на установление и сохранение мира в Тихоокеанском регионе".

2. Что касается средств решения "Китайского инцидента", то правительство Японии должно было прежде всего сообщить Соединенным Штатам "общие условия, в рамках которых правительство Японии предложит переговоры о мирном урегулировании с правительством Китая и которые, как заявлено правительством Японии, будут гармонировать с принципами Коноэ ... и с практическим применением этих принципов", после чего Соединенные Штаты "предложат правительству Китая" вступить в мирные переговоры. К этому предлагалось присовокупить приложение и дополнение со стороны японского правительства с изложением основных условий японо-китайского мира. Однако в отношении Маньчжоу-го приложение и дополнение должны были предусматривать только “дружественные переговоры” о нем.

3. Проблемы торговли в Китае были выделены отдельно. Были сформулированы три вопроса: (1) "Подразумевает ли термин "экономическое сотрудничество" между Японией и Китаем предоставление правительством Китая правительству или гражданам Японии каких-либо преимущественных или монопольных прав, которые бы дискриминировали правительство и граждан США или других третьих стран в пользу правительства и граждан Японии?"; (2) Может ли правительство Японии указать примерное время, в течение которого будут отменены "существующие ограничения на свободу торговли и передвижения граждан третьих стран на оккупированной военными силами Японии территории Китая"?; (3) "Входит ли в намерение правительства Японии передать вопросы, связанные с торговлей, денежным обращением и валютным обменом. под полный и неограниченный контроль правительства Китая?".

4. В приложении и дополнении со стороны США указывалось: "При этом стороны исходят из того, что при существующей ныне чрезвычайной международной ситуации каждая из стран, Япония и США, разрешают экспорт в другую страну товаров в объемах, достигающих уровня обычной или довоенной торговли, за исключением товаров, которые необходимы каждой из сторон в целях обеспечения собственной безопасности и самообороны".

22 июня посол Номура, испросив разрешение на встречу с госсекретарем Хэллом, сообщил ему, что не может передать своему правительству предложенные госсекретарем к обмену ноты в отношении Трехстороннего пакта и условий мира между Японией и Китаем, поскольку эти ноты совершенно неприемлемы для Японии. На деле представленный 21 июня проект требовал, чтобы Япония, невзирая на положения Трехстороннего пакта, дала четкие заверения своего невмешательства в случае вступления США в войну в Европе под предлогом самообороны и чтобы были предложены условия заключения мира с Китаем, приемлемые для США (хотя американская позиция по Маньчжоу-го была слегка и смягчена). В проекте также недвусмысленно указывалось, что США не признают никакого преимущественного статуса Японии в области торговли и предпринимательства в Китае. Более того, проект давал Соединенным Штатам возможность после заключения соглашения в любой момент, когда это признавалось необходимым в интересах самообороны, устанавливать эмбарго на экспорт таких необходимых Японии товаров, как нефть и сталь.

Вместе с предложением госсекретарь Хэлл 21 июня передал послу Номура свое Устное заявление, в котором указывалось на наличие многочисленных свидетельств того, что некоторые японские лидеры, занимающие влиятельные официальные посты, вполне определенно придерживаются курса на поддержку нацистской Германии и на возможное участие Японии в войне на стороне Гитлера в случае вовлечения США в военные действия в Европе. Поэтому, отмечал Хэлл, он пришел к выводу о необходимости подождать, пока появятся более четкие признаки того, что японское правительство в целом готово следовать мирному курсу, который совпадал бы с целями предложенного Проекта соглашения о взаимопонимании. Ознакомившись с этим Устным заявлением, министр иностранных дел Мацуока поручил послу немедленно вернуть его госсекретарю на том основании, что "оно содержит критику официальных лиц суверенного государства и в почти беспрецедентной манере призывает внести изменения в организацию и политику правительства другой страны”. (По всей видимости, именно этот инцидент стал причиной враждебного отношения Мацуока к адмиралу Номура. Когда по прошествии многих лет я в мае 1946 года встретился с Мацуока в тюрьме Сугамо, он поразил меня тем, что немедленно, даже не поздоровавшись, воскликнул: "Должно быть, Номура и у Вас сидел в печенках! Он невыносим!". В ходе разговора он еще не раз отпускал резкие ремарки по адресу адмирала. ”Но ведь Вы сами его выбрали, разве не так?”, — спросил я, на что он заявил: ”Я не знал, что он такой”. До сих пор живо помню, с какой крайней антипатией он отзывался о Номура).

Поскольку, несмотря на настойчивость Японии, мы долго не получали благоприятного отклика на наши предложения, то еще до получения предложения США от 21 июня многие в правительстве и в военных кругах начали высказывать недовольство по поводу того, как посол Номура ведет переговоры в Вашингтоне. Некоторые заходили так далеко, что стали поговаривать о целесообразности прекращения наших дипломатических усилий. Как отмечает в своих мемуарах принц Коноэ’, правительство уже рассматривало вопрос о прекращении переговоров и объявлении войны Соединенным Штатам. Нижние эшелоны, особенно в армии, проявляли сильное нетерпение. После принятия решения об оккупации Французского Индокитая, пишет далее принц Коноэ, подготовка к войне против Англии и Америки началась всерьез, и по мере того как приготовления двигались вперед, они, в свою очередь, еще более усиливали оппозицию японо-американским переговорам. Мемуары Коноэ помогают понять, как активизация подготовки к войне укрепляла уверенность военной фракции в непобедимости Японии и побуждала ее с нарастающей безапелляционностью требовать отказа от дипломатии и начала войны. Во всяком случае, предложение от 21 июня было в целом совершенно несовместимо с позицией Японии (настолько явно, что наш посол даже испытывал колебания по поводу передачи одной его части правительству), и поэтому причина разочарования и недовольства Токио и появления призывов к прекращению переговоров представляется очевидной.