Мэри Трамп - Слишком много и всегда недостаточно

В 1973 году Отдел гражданских прав Министерства юстиции подал в суд на Дональда и деда за нарушение Закона 1968 года о справедливом решении жилищных вопросов из-за отказа сдать квартиру die Schwarze [30], как выражался дед. Это был один из самых крупных когда-либо выдвинутых федеральных исков о дискриминации в жилищной сфере, и свою помощь им предложил известный адвокат Рой Кон. Дональд и Кон познакомились в Le Club , элитном закрытом ресторане с дискотекой, куда наведывались Вандербильты, Кеннеди, международные знаменитости и отпрыски королевских семей. За десяток с лишним лет до этого Кон был участником печально известного антикоммунистического крестового похода Джозефа Маккарти. В конечном итоге его заставили уйти с поста главного юридического советника сенатора, но он успел разрушить жизни и карьеры десятков мужчин из-за подозрений в гомосексуализме и/или симпатиях к коммунизму.

Как многие порочные люди с влиятельными связями, Кон не признавал никаких правил. Принятый в определенных кругах нью-йоркской элиты, Кон занялся частной практикой в родном городе. В числе его клиентов были Руперт Мердок, Джон Готти, Алан Дершовиц и Католическая архиепископия Нью-Йорка. В последующие годы он стал очень богатым, очень успешным и очень могущественным.

Хотя по контрасту с осторожным и немногословным Фредом Кон был несдержан и криклив, разница между ними на самом деле была количественной, а не качественной. Жестокость и лицемерие Кона были более публичными, но Фред, в узком контексте своей семьи, этими премудростями тоже хорошо владел. Фред приучил стремиться к людям, подобным Кону, и Дональда, который позже будет готов угождать диктаторам вроде Владимира Путина или Ким Чен Ына, да и вообще кому угодно, лишь бы стать богаче.

Кон рекомендовал Trump Management подать встречный иск против Министерства юстиции в размере 100 миллионов долларов в связи с (как он утверждал) ложными и вводящими в заблуждение утверждениями федеральных властей в адрес его клиентов. Этот маневр был одновременно абсурдным, броским и действенным, по крайней мере в том, что касается созданного им общественного резонанса: Дональд в свои двадцать семь впервые появился на первых полосах газет. И несмотря на то, что встречный иск не был принят судом, дело против Trump Management закончилось мировым соглашением сторон. В обмен на отказ от обвинений компания обязалась изменить порядок сдачи квартир в аренду с тем, чтобы исключить дискриминацию. Тем не менее из-за широкого освещения в прессе и Кон, и Дональд сочли это победой.

Связываясь с людьми, подобными Рою Кону, Дональд мог рассчитывать только на щедрость Фреда и тщательно выпестованную, но ни на чем не основанную веру в собственную гениальность и величие. Как это ни парадоксально, но система обороны, созданная им еще ребенком для защиты от безразличия, страха и отсутствия заботы, и невольное наблюдение за унижениями Фредди дали толчок формированию у него способностей, нужных отцу и однозначно отсутствовавших у старшего брата: «мочить» соперников и полноценно представлять отцовские интересы.

Невозможно точно сказать, когда Фред обратил особое внимание на Дональда, но я подозреваю, что это произошло после отправки сына в военное училище. Дональд оказался восприимчивым к отцовским наставлениям о необходимости быть жестким и «свирепым», и доказывал свою состоятельность, хвастаясь случайными побоями, полученными от старших кадетов, или демонстрируя безразличие к своему изгнанию из дома. Растущее доверие Фреда к Дональду создало взаимную привязанность и способствовало непоколебимой самонадеянности Дональда. Ведь самый важный человек в семье, единственный, чье мнение имело значение, наконец-то начал проявлять к нему благосклонность. И в отличие от Фредди, внимание, которое Дональд получал от отца, было со знаком «плюс».

После окончания учебы Дональд задействовал отцовские связи, чтобы приобрести еще больше связей, и создавал за отцовские деньги свой имидж поднимающего голову Властителя Вселенной. Фред понимал, что любые заслуги сына оборачиваются пользой для него самого. И то, что его сына начинают считать перспективным бизнесменом, тоже его, Фреда Трампа, заслуга, даже если он – единственный, кому это известно.

В своих интервью начала 1980-х годов Фред утверждал, что успех Дональда намного превзошел его собственный. «Я дал Дональду неограниченную свободу действий, – говорил он. – Он обладает даром предвидения, и кажется, что все, к чему бы он ни прикоснулся, превращается в золото. Дональд – самый умный человек, которого я знаю». Ничто из этого не было правдой, и Фред это прекрасно знал.

После Steeplechase Фред во многом утратил свои позиции. Для расширения границ своей империи ему требовалось новое игровое поле и доверенный представитель. Ему было необходимо, чтобы Дональд заявил о себе миру. Фреду не понадобилось много времени, чтобы понять, что его расточительный средний сын не создан для лишенной блеска, экономной и жестко регламентированной рутинной работы по управлению недвижимостью. Хотя, возможно, при поддержке отца он сможет использовать свою завышенную самооценку и нахальство, чтобы вырваться на Манхэттен. При этом Фред отнюдь не самоустранился от дел: он принимал непосредственное участие во всех аспектах первых набегов на рынок Манхэттена, результативно работая за кулисами, в то время как Дональд выступал на авансцене. Фред предоставил Дональду исполнение роли, в которой воплотилось его собственная жажда признания, в то же время позволяя сыну завоевать репутацию манхэттенского девелопера, о которой всегда мечтал сам. Получить общественное признание Фреду было не суждено, но ему было достаточно понимания, что именно он предоставил Дональду возможности реализовать свои амбиции. Своими успехом и признанием тот был обязан Фреду и его огромному богатству. Любая история о Дональде на самом деле была историей о Фреде. Фред также понимал, что, если эта тайна будет раскрыта, хитрость не сработает. Оглядываясь назад, можно сказать, что Фред был кукловодом, но никто не должен был видеть, как он дергает сына за нитки. Не то чтобы Фред не видел некомпетентности сына как бизнесмена, просто он слишком хорошо сознавал, что его таланта в этой области более чем достаточно для них двоих. Фред был готов ставить миллионы долларов на своего сына, потому что верил, что тот сможет задействовать навыки, которыми действительно владел – гения самопиара, бесстыдного враля, рекламщика и создателя брендов, – чтобы достичь того единственного, что всегда ускользало от него самого: уровня славы, который бы соответствовал его самомнению и удовлетворял его честолюбие. Одних лишь денег для этого было недостаточно.