Мэри Трамп - Слишком много и всегда недостаточно

Стать героем Дональду было бы очень просто. Люди, ненавидевшие и критиковавшие его, простили бы его и абстрагировались от бесконечного потока его скандальных действий, если бы он просто приказал достать руководство по обеспечению готовности к пандемии с полки, куда его положили после ухода администрации Обамы. Если бы он только привел в повышенную готовность соответствующие ведомства и правительства штатов при самых первых свидетельствах того, что этот вирус является острозаразным, характеризуется исключительно высокими показателями смертности и до сих пор не локализован. Если бы он воспользовался Законом об оборонном производстве от 1950 года для выпуска средств индивидуальной защиты, аппаратов искусственной вентиляции легких и другого необходимого оборудования, чтобы подготовить страну к худшему сценарию. Если бы он разрешил медикам и ученым давать ежедневные пресс-конференции, во время которых была бы представлена честная и открытая информация. Если бы он обеспечил вертикаль управления и координацию между всеми нужными госучреждениями! Бо́льшая часть этих задач не потребовала бы с его стороны практически никаких усилий. Все, что от него потребовалось бы, – это сделать пару звонков, произнести несколько речей и делегировать все остальное. Его могли бы обвинить в излишней перестраховке, но большинство людей были бы в безопасности, а выживших было бы больше. Вместо этого штаты вынуждены покупать жизненно важную медицинскую продукцию у частных поставщиков. Эта продукция сначала попадает к федеральному правительству, а затем в ведение FEMA [45], которое распределяет ее по частным поставщикам для последующей перепродажи.

В то время как тысячи американцев умирают в одиночестве, Дональд расхваливает рост фондовых рынков. Когда в одиночестве умирал мой отец, Дональд отправился в кино. Если он хоть как-то сможет нажиться на вашей смерти, он поспособствует тому, чтобы вы умерли, а затем проигнорирует факт вашей смерти.

Почему Дональду потребовалось так много времени, чтобы начать действовать? Почему он не воспринял ранее неизвестный коронавирус всерьез? Отчасти потому, что у него, как и у моего деда, отсутствует воображение. Эпидемия не сразу его коснулась, а необходимость кризисного управления никак не помогает ему продвигать излюбленный тезис о том, что никто и никогда не был лучшим президентом, чем он.

Минул третий, затем четвертый месяц эпидемии, и счет смертям шел уже на десятки тысяч, когда пресса начала высказываться по поводу отсутствия у Дональда сочувствия к умершим и их родным. Все дело в том, что Дональд совершенно не способен отдавать должное страданиям других людей. Ему было бы скучно говорить о тех, кто нас покинул. Обратить внимание на жертвы COVID-19 значило бы связать себя с их слабостью, свойством, которое отец научил его презирать. Дональд способен выступать в поддержку больных и умирающих не больше, чем он мог вступиться за Фредди перед отцом. Возможно, самое важное в том, что для Дональда эмпатия не представляет никакой ценности, ведь небезразличие к другим людям не приносит никаких материальных дивидендов. Журналист Дэвид Корн написал: «Для этого несчастного испорченного человеческого существа все в этом мире либо продается, либо покупается». В силу полученного им трагически неадекватного воспитания мой дядя не понимает, что он или кто-либо другой ценен сам по себе.

По мнению Дональда, даже признание неминуемой угрозы было бы признаком слабости. Принять на себя ответственность означает риск подвергнуться критике. Быть героем, проявить мужество – не его удел.

То же самое можно сказать и о том, как он справляется с самыми серьезными массовыми беспорядками со времен убийства Мартина Лютера Кинга. Это еще один кризис, в котором Дональду было очень легко сделаться триумфатором, но с присущим ему невежеством он не сумел использовать в своих интересах третью катастрофу национального масштаба, которая произошла в годы его правления. Действенная реакция означала бы призыв к единству нации, но Дональду она нужна разделенной. Это единственный известный ему способ выживания – много десятилетий назад об этом позаботился мой дед, когда восстанавливал друг против друга своих детей.

Могу себе представить, с какой завистью Дональд наблюдал небрежную жестокость и чудовищное безразличие Дерека Шовина, когда тот убивал Джорджа Флойда; руки в карманах, бездумный взгляд направлен в объектив камеры. Могу лишь вообразить, как желал бы Дональд, чтобы на шее Флойда оказалось именно его колено.

Вместо этого Дональд удаляется в свою зону комфорта – твиттер или Fox News , – разбрасываясь обвинениями под защитой символического или настоящего бункера. Он разражается тирадами по поводу слабости окружающих как раз в тот момент, когда демонстрирует свою собственную слабость. Но никогда не уйти от того, что, по сути своей, он был, есть и навсегда останется до смерти испуганным маленьким мальчиком.

Чудовищность Дональда является проявлением той самой внутренней слабости, от которой он всю свою жизнь убегает. Для него никогда не было иного выбора, кроме как быть позитивным и демонстрировать силу, не важно, насколько иллюзорную, поскольку поступать по-иному было чревато смертным приговором: свидетельством тому – короткая жизнь моего отца. Сегодня наша страна страдает от той же токсичной позитивности, которую намеренно пускал в ход мой дед, чтобы заглушить жалобы хворающей жены, терзать умирающего сына и наносить незаживающие раны душе своего любимого ребенка, Дональда Дж. Трампа. «Все отлично. Так ведь, лапочка?»

Я благодарна представителям издательства Simon & Schuster Джону Карпу, Эймону Долану, Джессике Чин, Полу Дипполито, Линн Андерсон и Джеки Сео.

Я благодарна представителям компании WME Джей Мандель и Сиан-Эшли Эдвардс.

Большое спасибо также Кэролайн Левин за тщательную проверку рукописи; Дэвиду Корну из Mother Jones за доброту; Даррену Анкрому за скрупулезную проверку фактов; Стюарту Олтчику за рассказы о лучших временах; капитану Джерри Лоулеру за удивительную историю TWA; и Мэриэнн Трамп-Бэрри за поучительную информацию.

Выражаю свою признательность Дениз Кемп за солидарность со мной, моей матери Линде Трамп за все отличные истории, Лауре Швеерс, Дебби Р., Стефани Б., и Дженнифер Т. – за вашу дружбу и доверие, когда я больше всего в них нуждалась. Джил и Марку Насс – за то, что помогали сохранять традиции (JCE!).

Нашей обожаемой Трампи, по которой я скучаю каждый день.

Я глубоко благодарна Теду Бутрусу за ту первую встречу и за веру в дело; Энни Чемпион – за щедрость и дружбу; Пэт Рот – за вдумчивые замечания и за то, что вы есть в моей жизни; Аннамарии Форсьер – за то, что вы были таким хорошим другом моему папе, я так рада, что вас нашла; Сюзанне Крейг и Рассу Бюттнеру за их потрясающую журналистику и цельность, спасибо, что взяли меня с собой; Сью – ничего из этого не было бы возможно без твоей настойчивости, храбрости и моральной поддержки; Лиз Штайн – за пройденный совместно путь и за работу по улучшению этой книги (и это делалось значительно веселее, чем могла бы я сама) – и, конечно, Малышу Йоде; Эрику Адлеру – за то, что всегда был рядом, за твои бесконечные комментарии и за поддержку в местной лавочке; и Алисе Франкстон – за участие в этом проекте с самого начала, за веру в него даже при отсутствии таковой у меня и за прочтение каждого слова большее количество раз, чем я умею считать. С нетерпением жду того, что последует.