Мария Бутина - Тюремный дневник

Спросить мисс Новак мне уже не удалось. Она отказалась со мной даже здороваться, так что информация попала ко мне совсем из других рук. Из маленькой книжки, которая имелась в тюремной библиотеке. В одном мы с мисс Новак все-таки действительно были похожи – в известности наших уголовных дел.

Нарцисса Велиз Пачеко родилась в Эквадоре в 1947 году. Молодой девушкой она иммигрировала в Штаты, где устроилась на работу стриптизершей под псевдонимом «Сильвия». Именно на месте своей работы, во время исполнения экзотического танца, она и познакомилась с будущим супругом Беном Новаком-младшим. Он был богатым наследником. Его отец построил в Майами-Бич, во Флориде, роскошный отель «Фонтенбло», в котором с удовольствием отдыхали Мэрилин Монро, Фрэнк Синатра и другие звезды первой величины. Сам Бен занимался более скромным бизнесом: его компания организовывала массовые мероприятия, в основном для одного клиента – компании Amway. В свои 53 года Бен оставался большим ребенком. Он скупал раритетные комиксы о Бэтмене и даже переделал Lincoln 1977 года в подобие бэтмобиля. Его коллекция, состоявшая из кукол, масок, значков и прочих предметов, связанных с образом любимого супергероя, стоила около $1 млн.

Нарцисса и Бен поженились в 1991 году. Пара вела довольно странную семейную жизнь: так, как-то Нарцисса обратилась с заявлением в полицию на собственного супруга за то, что однажды она легла под нож пластического хирурга, чтобы поправить нос, а очнувшись, обнаружила в груди огромные силиконовые импланты – непрошеный подарок от мужа. Тем не менее мисс Новак выносила любые выходки мужа из-за его миллионов. Однако, когда Бен завел роман с бывшей порнозвездой Ребеккой Блисс, которая не нуждалась ни в каких имплантах, терпение супруги лопнуло. Дело могло кончиться разводом, а брачный контракт не позволял ей рассчитывать на половину совместно нажитого имущества. Между тем на кону стояло 8 миллионов долларов. Нужно было что-то придумать, и она придумала.

Сразу разобраться с мужем было нельзя. Первая проблема, которую предстояло решить, была 87-летняя мать Бена, Бернис Новак, которой в случае смерти сына перешло бы все состояние. Нарцисса со своим братом наняли двух киллеров, которые в мае 2009 года убили пожилую женщину в ее собственном доме ударом лома по голове. Смерть старушки сначала была квалифицирована как несчастный случай в результате падения с лестницы. Через три месяца эти же люди связали скотчем, придушили подушкой, а затем размозжили голову гантелями Бену Новаку в номере отеля Hilton в городке Рай-Брук в нью-йоркском графстве Вестчестер, где он проводил слет работников компании Amway. По данным следствия, среди вещей мисс Новак обнаружили остатки клейкой ленты, которой связывали ее экс-супруга, а также установили, что дверь в номер Бена была открыта магнитным ключом Нарциссы. Нанятые киллеры выступили в качестве свидетелей обвинения, Нарцисса с братом виновными себя не признавали, но это за них сделал суд. Перед вынесением приговора прокурор назвал их «исчадием зла» и потребовал для обоих пожизненного лишения свободы. Присяжные с этим согласились.

– Финни, – сказала я однажды вечером после прочтения книги, – знаешь, я не верю, что мисс Новак на такое способна. Она, может быть, не самый приятный человек, которого мне пришлось повстречать в своей жизни, но это не делает ее виновной в преступлении. Знаешь, про меня тоже массу всего писали, и ни слова из этого не было правдой.

– Не буду спорить, доча, – вздохнула Финни, – американская пресса очень много врет. Я тоже не думаю, что она это сделала, но не нам с тобой судить. А пока просто будь осторожней. На тебя тут всегда будет спрос. Есть такая штука в нашем законодательстве, которая называется «Правило номер 35», по которому заключенный может получить сокращение срока за помощь следствию. Об этом тут мечтают все. А в таком публичном деле, как твое, любая не откажется оказать содействие следствию, придумав что-нибудь этакое на тебя и получив за это вычет тюремного срока.

– Спасибо, мам, – грустно улыбнулась я, зная, что правило номер 35 я уже однажды проверила на себе. Снова наступать на эти грабли мне не хотелось.

В тюрьме разрешались посещения родственников и друзей по выходным дням и праздникам. Этому предшествовал процесс оформления документов, занимавший около месяца-двух. Моих родителей в США я бы не пустила ни за что на свете, я уже достаточно хорошо знала, на что способны американские власти, а друзей в Штатах у меня можно было посчитать по пальцам одной руки. Первым разрешение удалось оформить, конечно же, моему лучшему и верному другу Джиму – Джеймсу Бэмфорду.

Посещения в тюрьме проходили в специальной зоне, которая состояла из небольшого дворика с тремя круглыми железными столами с приваренными к ним лавками и холла для посещений, он представлял из себя просторное прямоугольное помещение с тусклыми серо-бежевыми стенами и большими грязными окнами, которые прикрывали когда-то очень давно бывшие белыми деревянные жалюзи. В зале стояло около пяти оранжевых железных столов с пластиковыми столешницами и приваренными к ним четырьмя железными стульями. У одной из стен зала возвышался на постаменте стол надзирателя, чтобы от его зоркого взгляда не скрылось ни одно лишнее прикосновение людей друг другу. Касаться заключенного разрешалось только для дружеского объятья и рукопожатия при встрече и при прощании. Каждое посещение начиналось с 8 утра и заканчивалось в 15:30 перед пересчетом заключенных в 16 часов, когда надзирателей меняли на ночных дежурных.

На одной из стен висели два холста с весьма причудливым и явно не очень уместным здесь творчеством: на одном – какие-то аллюзии на тему «Алисы в Стране чудес» или сцены из любимого американцами рождественского фильма «Чарли и шоколадная фабрика» – деревья-леденцы, радужная дорожка и голубые облачка. А на втором – совершенно странное кривое деревце с летающими бабочками и прыгающими нездорово веселыми зверушками на ярко-зеленой травке. Но эти холсты были там не просто так. Это «потемкинские холсты», использующиеся как фон для фотографий с посетителями, чтобы, так сказать, внешнему миру казалось, что тюрьма – это, как там говорят, college campus, или университетский городок.

Проход в зону встреч осуществлялся через небольшой домик, где размещался только стол надзирателя и три комнаты – туалет для заключенных, туалет для охранника и комната для обысков с полным раздеванием после окончания визита. В маленьком дворике под бетонным навесом имелось несколько автоматов для покупки чипсов, печенья и газировки. Деньги для покупки посетители приносили в пластиковом прозрачном мешочке – не больше 30 долларов на человека.