Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Прячась на площадке загибающейся лестницы, стесняясь и не веря своим глазам, стояла девочка. Она принесла праворукую гитару и вложила ее в руки (леворукого) Пола, однако к этому моменту всем действом уже заправляли волшебники: паря в облаке этого великолепия, необычайнейшего Происшествия со времен рождения Харролда, дантист с его женой и соседи, стоявшие у окон и в передней вместе с детьми, затаили дыхание, ибо Пол начал играть песню, написанную на этой неделе… в которой пелось: «Hey Jude, don’t make it bad, take a sad song and make it better… » («Эй, Джуд, не порти все, возьми грустную песню и сделай ее лучше…»).

Потом они перешли в деревенский паб, который в честь Пола не стали закрывать на ночь. Оставаясь истинным сыном Джима Мака, он сел играть на барном пианино, пел сам и дирижировал хором всех собравшихся до трех часов ночи.

Когда одна местная жительница стала исполнять свою версию «The Fool on the Hill» , только примерно на середине он понял, что она на костылях. Он подошел к ней, станцевал с ней пару осторожных па, поцеловал в щеку, после чего вернулся к роялю и заиграл снова.

30 августа Apple выпустила сразу четыре своих первых пластинки в Британии: битловскую «Hey Jude», «Those Were the Days» Мэри Хопкин, «Thingumybob» Black Dyke Mills Band и «Sour Milk Sea» Джеки Ломакса. Последний, бывший вокалист ливерпульской группы Undertakers , был протеже Джорджа Харрисона, исполнявший его же песню; в остальном все было написано, спето, найдено или спродюсировано Полом.

Специальное подарочное издание в блестящей черной коробке с этикеткой «Наша первая четверка» было доставлено курьерами первой четверке британского истеблишмента: королеве в Букингемский дворец, королеве-матери в Кларенс-хаус, принцессе Маргарет в Кенсингтонский дворец и премьер-министру Гарольду Вильсону на Даунинг-стрит, 10. Чтобы звукозаписывающая компания так демонстративно гордилась своими исполнителями или чтобы метила так высоко — это было для музыкального бизнеса в новинку.

В пару к «Hey Jude» поставили «Revolution» Джона, однако по прагматическим коммерческим причинам на сторону «А» пошла именно маккартниевская вещь — не в последнюю очередь из-за того, что этот вариант был более приемлем для Америки, которая казалась уже на грани настоящей революции. (Очевидно, что это больше подходило и для слушателей в Букингемском дворце, Кларенс-хаусе, Кенсингтонском дворце и на Даунинг-стрит, 10.) Джон был недоволен решением, но, поскольку у него теперь были заботы посерьезнее Beatles , согласился.

В Америке сингл девять недель продержался на первом месте — дольше всех остальных синглов Beatles — и стал «золотым», то есть продался миллионным тиражом, всего за первые две недели. В Британии он продержался на вершине чартов всего две недели, откуда его потеснила «Those Were the Days» , которую в свою очередь сменил кавер Джо Кокера на «With a Little Help from My Friends» с альбома Sgt. Pepper .

Британская телепремьера «Hey Jude» прошла на шоу Дэвида Фроста — в якобы прямом эфире перед большой студийной аудиторией. Хотя на самом деле выступление было предварительно записано, это был первый с 1966 года публичный концерт Beatles , и поэтому он собрал у экранов колоссальное количество телезрителей. По совпадению Джон с Йоко были гостями Фроста двумя неделями ранее с рекламой перформанса Йоко под названием «Забей гвоздь». Зрители из зала по очереди забивали гвоздь в деревянный брусок, после чего описывали свои переживания. Даже поддакивающему ведущему, приглашенному поучаствовать в перформансе вместе со всеми, не удалось сделать вид, что этот опыт произвел на него сколько-нибудь глубокое впечатление.

Однако во время трансляции «Hey Jude» Йоко, к очевидному всеобщему облегчению, отсутствовала и даже Джон против обыкновения в основном держался в тени. Это был фактически сольный номер Пола — за фортепиано, в красном бархатном костюме, с трагическими карими глазами поверх микрофона, в сопровождении четырехминутной коды — «На на на на-на-на на», затягивающую силу которой впервые смогла почувствовать на себе подпевающая публика.

Он никогда не упускал даже малейшей возможности рекламы. Со дня закрытия бутик Apple на Бейкер-стрит стоял пустым и заброшенным, а его витрины, прежде демонстрировавшие буйство красок, теперь были замазаны изнутри белым. Чтобы такое удачное место не пропадало зря, Пол в сопровождении Фрэнси Шварц и Алистера Тейлора наведался туда и процарапал в белой краске «Hey Jude» . К сожалению, надпись по ошибке приняли за антисемитский лозунг «Juden Raus» («Евреи — вон»), которым в нацистской Германии размалевывали принадлежащие евреям заведения. Какой-то возмущенный прохожий разбил витрину, а местный еврейский лавочник позвонил Полу и пригрозил ему физической расправой.

К тому моменту он уже устал от Фрэнси и проклинал себя за то, что перевез ее на Кавендиш-авеню. Хотя сама она не понимала, что слишком загостилась, об этом прекрасно знали ее коллеги по Apple , причем иногда от самого Пола. «Я помню, мы однажды сидели у него дома, — говорит Крис О’Делл, — а Фрэнси была в соседней комнате, и он все жаловался: „Как бы мне от нее избавиться?“»

Вскоре после этого Крис временно отбыла за границу. Когда-то приехав из Калифорнии работать в Apple , она не обзавелась необходимым разрешением, и теперь министерство внутренних дел постановило, что подать соответствующее заявление она может только за пределами Британии. «Я отправилась получать разрешение в Ирландию, и это заняло больше времени, чем я ожидала, — получилось, что я застряла там примерно на три недели. Когда я вернулась, Фрэнси уже не было».

Успешно избавившись от этой проблемы, Пол обратил свое внимание на девушку, с которой всегда чувствовал себя комфортно и которая никогда ничего от него не ждала. «Вдруг откуда ни возьмись он мне позвонил, — вспоминает Мэгги Макгиверн. — Сказал, чтобы я собирала вещи, потому что завтра мы летим на юг. Я сказала, что у меня сейчас нет паспорта. „Не волнуйся, — ответил он. — Он тебе не понадобится“».

На следующий день машина с водителем забрала Мэгги из ее квартиры в Челси, потом заехала в Сент-Джонс-Вуд за Полом. Когда он выходил, одна из дежуривших у ворот девушек догадалась, что он собирается в отпуск, и вручила ему дешевый фотоаппарат типа Instamatic , от которого он не стал отказываться. «В аэропорту мы встретились с одним из ливерпульских кузенов Пола [Джоном, сыном дяди Джека] и его американской подругой. Пол, оказывается, арендовал частный самолет. И я до сих пор не знала, куда мы летим».

Они летели на Сардинию, где провели пять дней в отеле на берегу, не пользуясь другой одеждой, кроме плавок, купальников, футболок и шлепанцев. Вспоминая о своих тайных вылазках с Мэгги на «астон мартине», Пол начал сочинять песню под названием «In the Back Seat of My Car» («На заднем сиденье моей машины»), которую теперь было уже поздно вставлять в двойной альбом — и которая вообще так и не будет выпущена под битловской вывеской.