Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Сам он начал ценить экспериментальную музыку (и почитать Штокхаузена) задолго до Джона. Собственно говоря, за два года до этого, когда они работали над «Penny Lane» , он был инициатором записи довольно похожей пьесы под названием «Carnival of Light» , которую публика могла услышать (на пленке) на одном из мероприятий в зале «Раундхаус». Однако в песнях Beatles сюрреалистические звуковые эффекты появлялись до сих пор исключительно в строго дозированном виде. При поддержке Мартина Пол стал доказывать, что присутствие «Revolution 9» на альбоме — это эгоизм, который у большинства слушателей вызовет в лучшем случае недоумение. Однако Джон, имея за спиной Йоко и Джорджа, настоял на ее включении. Получилось, что главному авангардисту среди Beatles неожиданно навязали роль трусоватого реакционера, противника приключений и экспериментов.

По иронии судьбы самая серьезная неприятность произошла по вине самого непритязательного из членов группы — барабанщика, который настолько свыкся с второстепенной ролью, что занимал свои свободные часы во время записи Sgt. Pepper уроками шахматной игры. Где-то в середине работы над «Back in the USSR» Ринго запорол вставную партию на тамтаме и был вынужден выслушать очередную нотацию от Пола, сопровождавшуюся демонстрацией того, как на самом деле это нужно играть. В ответ он бросил палочки на пол и — что было беспрецедентно — обиженно вышел со словами о том, что он со своей игрой им явно больше не подходит и что он чувствует себя четвертым лишним. (Когда он сказал об этом Джону и Полу, каждый из них в свою очередь ответил, что чувствовал четвертым лишним себя .) Реальной причиной, как свидетельствует Джордж Мартин, было то, что он просто больше не мог выносить нескончаемой ругани остальных.

Его бегство — на Сардинию, где он укрылся на яхте своего киношного друга Питера Селлерса, — само по себе не представляло катастрофы. Пол взял на себя обязанности барабанщика на «Back in the USSR» , а потом и на ленноновской «Dear Prudence» . Однако оно заставило его товарищей по группе почувствовать себя скандалящими родителями, которые вдруг замечают, как их ребенок сидит наверху лестницы и с несчастным выражением смотрит на них через перила. Была немедленно послана покаянная телеграмма за подписью всех трех («Ты самый лучший рок-н-ролльный барабанщик в мире… мы тебя любим»), а когда пару недель спустя Ринго вернулся на Эбби-роуд, он обнаружил приветственные плакаты повсюду на стенах студии и собственную ударную установку, заваленную цветами.

Если бы только остальные грядущие проблемы можно было решить так же просто.

Из-за своего романа с Джоном Йоко из мало кому известного художника-эксцентрика превратилась в самую ненавидимую и поносимую женщину Британии. Пресса дружно изображала ее бессердечной аферисткой, хитроумно поймавшей одного из Beatles в свои сети лишь для того, чтобы с помощью его богатства и славы дать толчок своей бесконечно менее выдающейся карьере. Сыграло свою роль и остаточное негодование по поводу бесчеловечного обращения японцев с пленными во время Второй мировой — вместе с обычным неприкрытым расизмом. Бросить свою славную английскую жену с ребенком ради женщины, которую было совершенно приемлемо называть «япошкой», — это выглядело образцовым проявлением ленноновской неортодоксальности, только теперь она не казалась никому милой и забавной.

Столь же единодушной была и реакция его фанаток, каждая из которых в случае, если вдруг случится невероятное и он расстанется с Синтией, считала себя следующей в очереди. Стоило только Йоко появиться на публике рядом с Джоном, ее встречали криками: «Япошка!», «Китаеза!», «Узкоглазая!» и даже «Река Квай!» [42] От названия популярного фильма «Мост через реку Квай», события в котором происходят в японском лагере военнопленных. , а также толкали, пинали ногами, оплевывали и дергали за волосы. Однажды группа девушек вручила ей букет желтых роз стеблями вперед — чтобы, когда она возьмет их, шипы оцарапали ей руки.

Несмотря на все претензии, которые были у Пола к Йоко, он, естественно, не мог не поддержать Джона на фоне этого урагана ненависти. Парочка перешла на положение беглецов, пусть даже смягченное богатством Джона и возможностями Apple , — они останавливались в квартирах друзей, после чего перебазировались в следующее место, пока их не выследила пресса. Пол предложил им убежище на Кавендиш-авеню, где они прожили месяц в компании с его только что вселившейся подругой Фрэнси Шварц. Хотя немногие женщины находили с Йоко общий язык, у Фрэнси, как еще одной бывшей нью-йоркской жительницы, это получилось: позже она весело вспоминала, что Джон «обожал кукурузные хлопья», а однажды они втроем пробовали опиум.

Тем летом Джон и Йоко были отнюдь не единственным неприятным новостным поводом для Beatles . 3 июля, проработав каких-то полгода, закрылся бутик Apple на Бейкер-стрит. Для обычного покупателя, на которого они рассчитывали, одежда, изготовленная голландским дизайнерским коллективом The Fool , оказалось слишком необычной и слишком дорогостоящей; вдобавок сочетание полумрака и неопытного персонала превратили его в рай для мелких воришек. Пол, конечно же, ни в чем таком не признался, когда его стали спрашивать о причинах закрытия: дело было просто в том, прокомментировал он с наполеоновским апломбом, что «Beatles устали быть лавочниками».

Себе самим и ближнему кругу они дали возможность выбрать что-то по вкусу из оставшегося ассортимента, после чего двери были распахнуты для публики. С тем, что последовало, — сценами разграбления, боями за ту или иную тряпку — не могли соперничать даже новогодние распродажи в «Хэрродс». Одного уже не юного возраста бизнесмена люди видели покидающим магазин в разноцветном комбинезоне, который так стягивал ему ноги, что приходилось скакать.

17 июля на лондонской премьере «Желтой подводной лодки» Джон в очередной раз появился на людях с Йоко — теперь уже не в бесформенном черном, а в пригнанном по фигуре белом. В тот же вечер все обратили внимание на отсутствие Джейн на ее обычном королевском месте рядом с Полом.

Через три дня на BBC , в программе Dee Time , она призналась ведущему Саймону Ди, что больше не помолвлена с Полом и что их пятилетние отношения подошли к концу. «Я помолвку не разрывала, но она разорвана, все кончено, — сказала она. — Я знаю, это прозвучит банально, но мы по-прежнему видимся друг с другом и любим друг друга… просто не сложилось. Кто знает, может быть, мы останемся парочкой из детства и лет в семьдесят снова встретимся и поженимся».

Сам Пол не распространялся об этом, лишь признался однажды, что «передумал» — достаточно обычная вещь для молодого человека двадцати шести лет, пусть даже это решение и не было столь внезапным, как казалось. Со своей стороны Джейн не соблазнилась ни на одно предложение от Флит-стрит продать свою историю — и на протяжении всей своей последующей успешной карьеры, актерской и писательской, будет хранить то же благородное молчание.