Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Пока Wings с новым пополнением еще только готовились к покорению студенческих аудиторий, стало понятно, что в их концертном репертуаре не будет ни одной песни Beatles . Более того, в новой группе слово на букву B не рекомендовалось даже упоминать. «Я иногда говорил Полу, как мне нравится какая-нибудь их старая вещь, „Michelle“ например, — вспоминает Денни Лэйн. — Он говорил: „Угу“, после чего менял тему. Ему хотелось самостоятельного признания, а не просто быть членом кавер-группы, играющей битловский материал».

Приготовления к туру были минимальными. Были рекрутированы два роуди — родственники Иэн Хорн и Тревор Джонс (последний как раз рекомендовал Полу Генри Маккалоу); имелся двенадцатиместный «форд-транзит», куда помещались супруги Маккартни вместе с группой, детьми и собаками; наконец, в прокатной компании Avis был арендован белый фургон, который предназначался для оборудования. «В день отъезда я приехал на Кавендиш-авеню, оставив свою жену Моник дома в постели, — вспоминает Денни Сайвелл. — Пол спрашивает: „А где Моник? Она же едет с нами“. Так что все планировалось как настоящая семейная вылазка».

Не было ни намеченного маршрута, ни забронированных гостиниц: они просто отчалили в северном направлении по шоссе M1. Где-то в центральных графствах Пола развеселил дорожный указатель с надписью «Эшби-де-ла-Зуш», и он попросил своих роуди узнать, нет ли в этом городке своего колледжа. Именно так они наткнулись на Ноттингемский университет.

Концерт для студенческого профсоюза назначили на обеденное время — подобно сотням, сыгранным им когда-то в «Каверн» в ливерпульскую эпоху Beatles , — с билетами по 40 пенсов. После того как новость быстро разнеслась по студгородку, в танцзал корпуса Портленд-билдинг набилось 800 студентов: многие пропустили занятия, многие убежали прямо с них, иногда в компании самих преподавателей. Пол вышел на сцену в джинсовом комбинезоне и красно-белой полосатой рубашке, объяснив, что Wings — начинающая группа, поэтому он заранее извиняется, если звучание будет немного сыроватым. Линда, дебютировавшая на сцене в качестве клавишника, появилась в бесформенном цветочном платье и кроссовках; рядом с собой она организовала импровизированный детский уголок, где все время находились Хэзер, Мэри и малышка Стелла.

Программа Wings включала только четыре их собственные вещи, которые были разбавлены старыми рок-н-ролльными хитами вроде «Long Tall Sally» и «Lucille» (у Пола была возможность впервые после долгих лет опробовать на публике свой фирменный литтл-ричардовский вопль). Но даже с этой добавкой, вспоминает Денни Сайвелл, им пришлось дважды сыграть «Give Ireland Back to the Irish» , чтобы получился мало-мальски полный набор. Студенты были в восторге, однако в ту эпоху многоумных авторов-исполнителей с гитарами подпрыгивать под музыку было уже не модно. Линда, чья манера общения с публикой явно требовала дальнейшей шлифовки, язвительно спросила у ближайших к ней зрителей, что же они не взяли с собой свое вязание.

По тому же принципу «незваных гостей» было устроено еще десять концертов: в университетах Северной Англии, затем на юге в Оксфорде и на западе в Суонси. Входной билет везде стоил 40 или 50 пенсов, и с группой рассчитывались небольшой суммой прямо на месте. Позже Пол вспоминал, что постоянно пребывал в состоянии «совершенной паники… Довольно часто [мы с Линдой] переглядывались и говорили: „О боже! Во что мы ввязались?“» В Ньюкаслском университете Линда вдруг начисто забыла вступительные аккорды «Wild Life» ; Пол заботливо бросился к ней на подмогу, но вдруг осознал, что тоже не может их вспомнить.

По его плану Wings после Wild Life должны были записать двойной альбом (так много новых песен у него накопилось). Он собирался стартовать в Лос-Анджелесе, а затем переместиться в студию Olympic , которая находилась в Барнсе на юге Лондона и в которой обитал Глин Джонс. С Olympic у Пола были связаны неприятные воспоминания — именно там Джон и Джордж попытались вынудить его подписать менеджерский контракт с Алленом Клейном. Однако, чтобы заполучить в продюсеры не имевшего недостатка в клиентах Джонса, с помощью которого он так надеялся наконец переубедить критиков, другого выбора у него просто не было.

Джонсу тоже было что вспомнить с не самым приятным чувством — как по заданию Beatles он компилировал всё новые и новые версии альбома Get Back и как от каждой из них авторы моментально воротили носы. Поэтому теперь, когда у него в руках оказался кнут надзирателя, он пользовался им с особым энтузиазмом. Привыкший работать с людьми уровня Rolling Stones, The Who и Led Zeppelin , Джонс почти сразу вынес для себя вердикт, что музыканты Wings им и в подметки не годятся: «просто компания парней, болтающихся вокруг Пола… чаще всего в позе „чего изволите“». На сессиях он сидел у себя в контрольной комнате, почитывая газету и отказываясь запускать пленку, пока им не удастся выдавить из себя что-то способное вызвать у него интерес. Периодически все кончалось перепалками, и в середине апреля Джонс сказал, что с него хватит.

Когда процесс записи застопорился, Пол решил выпустить сингл, который был обратной крайностью по отношению к «Give Ireland Back to the Irish» и который опустил репутацию Wings как рок-группы ниже нулевой отметки. Это была «Mary Had a Little Lamb» («У Мэри был ягненок»), сделанная в манере детской песни-распевки.

В тот момент запись Полом этого жеманнейшего из детских стишков была воспринята как язвительный выпад в адрес BBC и ее политической цензуры. Однако на самом деле идея родилась у него еще до «Give Ireland Back to the Irish» : он просто хотел выпустить что-нибудь специально для детей, включая своих собственных, которых поп-музыка обычно обходила вниманием (кроме того, на ферме Хай-Парк у его дочки Мэри действительно имелся любимый ягненок). Единственная и довольно вялая попытка протеста со стороны группы была озвучена Денни Лэйном: «Я сказал: „Погоди, Пол, я на такое не подписывался“». Однако в Wings , теперь и всегда в будущем, два голоса против трех считались большинством.

В отличие от множества детских стихов, у этого имелся конкретный автор — американская поэтесса XIX века Сара Джозефа Хейл. Пол использовал в своей версии редко звучащие второй и третий куплеты оригинального текста, а также добавил длинный припев, состоявший из «ла-ла-ла», к исполнению которого были привлечены сама Мэри и ее сводная сестра Хэзер. Сингл достиг девятого места в Британии, однако в Америке, где многие радиостанции предпочитали ставить сторону «Б», «Little Woman Love» , она не попала даже в двадцатку.

Радиодиджеи, которые все-таки ее проигрывали, неизменно предваряли ее теми же самыми ироничными комментариями: «Когда-то Пол Маккартни сочинял и записывал такие песни, как „Michelle“, „Eleanor Rigby“ и „Penny Lane“ . А теперь он споет нам „Mary Had a Little Lamb“ ».