Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Позже, в августе, лишь через год с небольшим после свадьбы, якобы случилась резкая эскалация физического насилия. В отпуске на Лонг-Айленде Хэзер спросила Пола, продолжает ли он курить марихуану вопреки предсвадебному обещанию бросить. Он «очень разозлился, стал кричать на нее, схватил ее за шею и начал душить».

Рождение ребенка, как утверждалось, только усугубило проблемы, ибо Пол «перестал принимать во внимание эмоциональные и физические потребности Хэзер (особенно в связи с ее инвалидностью)», часто проявляя к ней безучастность, которая удивила бы его первую жену.

Несмотря на ее истощение и слабость после рождения Беатрис, он продолжал «настаивать, что она должна повсюду его сопровождать». Один раз ей пришлось отложить операцию на два месяца, чтобы не помешать его отпускным планам. После ревизионной операции на ее культе он уговорил ее полететь с ним на самолете, заверив, что ей будут обеспечены специальные удобства для инвалидов, однако ничего этого не было. Даже трап самолета оказался слишком узким для инвалидного кресла, и ей пришлось забираться на борт на руках и коленях.

Аналогично человек, уже показавший себя как любящий — и прилежный — воспитатель четверых детей, изображался эдаким эгоистично-брезгливым неумехой в обращении с младшей дочкой. Он якобы сообщил Хэзер, что не хочет, чтобы она кормила Беатрис грудью, потому что «это мои груди» и «я не хочу набирать полный рот молока». Она все-таки стала это делать, но через полтора месяца его «постоянное вмешательство… часто в присутствии медсестры» стало «настолько невыносимым, что она сдалась».

Также утверждалось, что он превратил жену в домашнюю рабыню, заставляя ее готовить два разных ужина каждый вечер, один — для него, другой — для ребенка, и не соглашаясь, чтобы она привлекала кого-то себе в помощь. Даже когда она страдала из-за сломанной пластины в тазу в декабре 2003 года, ей все равно приходилось готовить ему на костылях и «в агонии».

Эти деспотические замашки, сообщалось в документе, проявлялись даже в спальне. Хотя она всю жизнь просыпалась рано, а Пол, как присуще рок-звездам, привык долго не вылезать из постели, ему не нравилось, чтобы она вставала раньше него. Иногда ей требовалось сходить в туалет уже после того, как она снимала протез, и чтобы не добираться туда ползком, она спрашивала, нельзя ли ей использовать «старинное» постельное судно. Он якобы возразил со словами, что тогда у них будет «как в старушечьем доме».

Его прежняя щедрость по отношению к ней, по всей видимости, испарилась. Незадолго до этого он купил недвижимость в Нью-Йорке — симпатичный таунхаус на Западной 54-й улице, нижние этажи которого должны были пойти под офисы для MPL , а верхние — стать роскошными апартаментами, где он мог бы останавливаться вместо гостиницы. Хэзер попросила предоставить ей одну из незанятых просторных комнат в качестве офиса, чтобы она могла работать над своими проектами, оставаясь рядом с Беатрис. Но Пол якобы отклонил ее просьбу и предложил взамен офисные помещения в двадцати минутах ходьбы, которые были слишком малы для ее целей, и когда она отказалась, назвал ее в присутствии шофера «неблагодарной стервой».

Муж, всегда готовый встать на ее защиту и еще семь месяцев назад заступившийся за нее в интернете, судя по документу, оказывался далеко не постоянным и в этом отношении. В 2004 году, загодя получив предупреждение о компрометирующей статье Расселла Миллера в Sunday Times Magazine , она внезапно придумала на первый взгляд быстрый и простой способ остановить ее публикацию. Владелец Sunday Times Руперт Мердок также владел в США кабельным телеканалом Fox , который ежегодно транслировал американский футбольный Суперкубок с выступавшей в перерыве какой-нибудь поп-звездой первого эшелона. Пол должен был играть во время следующего Суперкубка и, по ее расчету, мог пригрозить Мердоку отменить свое выступление, если тот не снимет статью в Sunday Times . По ее словам, Пол отказался, хотя похоже, что он все-таки имел с Мердоком личный разговор, и статья в набор не пошла. Однако потом, по личному указанию редактора Sunday Times, она была восстановлена.

Самый выдающийся случай жестокого обращения, в котором его обвиняли, имел место в домике у озера — том самом, который он так спешил построить, что не стал обращаться за разрешением к властям. В апреле 2006 года, когда Хэзер все еще оправлялась от своей ревизионной хирургии и пользовалась инвалидным креслом, ссора, возникшая в домике на фоне его алкогольного опьянения, якобы увенчалась тем, что он вылил ей на голову «остаток бутылки красного вина» и плеснул в нее тем, что было у него в бокале. Он так сильно схватил ее бокал, что чаша отломалась от ножки, и этой отломанной ножкой он якобы сделал «выпад» в ее сторону, порезав ей руку над локтем — что привело к «обильному» кровотечению, — после чего «грубо схватил» ее, усадил в коляску и вытолкал наружу, крича, чтобы она извинилась за то, что «вывела его из себя».

Вечером 26 апреля, дальше говорилось в документе, Хэзер попросила Пола не уходить, поскольку он отказывался нанимать няню, а справиться с Беатрис в одиночку она не могла. Он все равно ушел, и когда она позвонила, умоляя вернуться домой, «передразнивал голосом ворчливой жены все ее просьбы». Он вернулся только поздней ночью, якобы настолько пьяный, что ей пришлось помочь ему раздеться и уложить его в горячую ванну.

По ее словам, после этого она позвонила его психиатру — персонажу, о существовании которого никто до сих пор не подозревал, — и тот посоветовал не пытаться его перемещать, чтобы избежать собственных травм, а вместо этого (как у Джона в «Norwegian Wood» !) оставить его спать в ванне. Поскольку ее левая нога еще недостаточно зажила, чтобы носить протез, ей пришлось ползти в спальню за подушками и одеялом.

По возвращении, рассказывала она, она обнаружила, что его вытошнило на себя. Опасаясь, что за ночь такое может повториться и он захлебнется насмерть, она каким-то образом затащила его наверх в постель, с ужасом думая, что от напряжения у нее может сломаться пластина в тазу или разойдутся швы от недавней операции. На следующий день, не проявив ни малейшего раскаяния, он «обратил все в шутку».

28 апреля, как утверждалось, он уехал в Лондон, пообещав вернуться, чтобы помочь уложить Беатрис спать, но нарушил обещание, вынудив Хэзер позвонить «подруге» и попросить ее о помощи. В итоге он вернулся в десять часов вечера, «с трудом выговаривая слова и требуя свой ужин». Она сказала, что ужин на плите, но что больше она не будет ему готовить, потому что он ее не уважает; он обозвал ее «грымзой» и удалился спать.

Тогда она и решила, что их брак «непоправимо разрушен», и навсегда покинула их бревенчатое любовное гнездышко — на четвереньках, «таща на себе в машину инвалидную коляску, костыли и минимум личных вещей».