Марта Петерсон - Вдова-шпионка. Как работа в ЦРУ привела меня из джунглей Лаоса в московскую тюрьму

В квартире я разделась и продолжила распаковывать вещи, обнаружив еще больше шкафов, чем раньше. Мест для хранения вещей в квартире было предостаточно. Огромный шкаф находился под потолком в коридоре между гостиной и кухней. Доступ в него открывался сквозь двойные дверцы со стороны кухни и со стороны гостиной. Я решила, что положу туда носовые платки, туалетную бумагу, прокладки, бумажные полотенца и стиральный порошок — все то, что должно было прийти в составе моего груза. Узкие полки раскрашенного буфета в гостиной прекрасно подходили для хранения консервированных продуктов — правда, банки приходилось ставить в один ряд. Туда можно было поставить весь ящик “Смакерса”, чтобы он постоянно был под рукой.

Как ни печально, я так увлеклась осмотром квартиры, что совсем забыла про свое мороженое. Осторожно открыв сумку, я с радостью увидела, что с ним ничего не случилось. Я положила немного подтаявший ванильный брикет на тарелку и стала есть чудесное лакомство маленькими кусочками, наслаждаясь его сливочным вкусом. Такого вкусного мороженого я раньше не пробовала. Оно заменило мне ужин.

В офисе мне выдали приветственный набор для квартиры, в который входили вещи, необходимые, чтобы продержаться до получения груза. Там были полотенца, постельное белье, тарелки, стаканы, столовые приборы, кухонная утварь и кастрюли. Кто-то также положил туда несколько банок с супами и соками, растворимый кофе, арахисовое масло и мармелад — и мне этого было вполне достаточно. Все это мне очень пригодилось, потому что в выходные никто не пригласил меня на ужин.

В конце октября 1975 года, незадолго до моего прибытия в Москву, два офицера из штаб-квартиры слетали в Москву в командировку, чтобы обсудить перспективы очень ценного советского агента, с которым московское отделение ЦРУ никак не могло установить контакт. Начальник отдела СССР в секции советских восточноевропейских стран Джей и оперативник Серж, который был специалистом по советским странам, провели в Москве неделю. Все это время они совещались с сотрудниками московского офиса, вырабатывая новые стратегии. Они также погуляли по Москве под наблюдением назойливого КГБ и лучше поняли, с какими трудностями сталкиваются назначаемые в Москву оперативники. До тех пор в штаб-квартире полагали, что разбираются в ситуации лучше московского отделения и работавших в городе сотрудников. Визит Джея и Сержа позволил московскому отделению получить большую свободу действий при разработке оперативных планов.

Ценный агент был завербован ЦРУ во время своей первой заграничной поездки. Теперь, когда он вернулся в Москву, ЦРУ хотело обеспечить его шпионским оборудованием, чтобы он мог регулярно передавать уникальную и ценную разведывательную информацию. Активировав этого агента в Москве, штаб-квартира могла заверить директора центральной разведки Уильяма Колби, что московское отделение ЦРУ ведет работу с деятельными агентами.

Агент, Александр Дмитриевич Огородник, кодовое имя Тригон, родился в 1939 году в Севастополе. Его отец был высокопоставленным офицером советского военно-морского флота, а потому он имел возможность получить хорошее образование, что открывало ему прекрасные перспективы в работе на благо советского общества. Следуя по стопам отца, он окончил элитную военно-морскую академию, но во время учебы в высшем военно-морском инженерном училище у него упало зрение, что фактически положило конец его флотской карьере. Сменив профиль, он поступил в Московский институт международных отношений. После выпуска его назначили на работу в советское посольство в Боготе, куда он отправился вместе с женой.

Там в январе 1973 году ЦРУ и завербовало Тригона. Отделение в Боготе выяснило, что Тригон закрутил недозволенную интрижку с местной красавицей, успешно руководившей импортной компанией. Ориентируясь на собственный опыт, сотрудники ЦРУ понимали, что этот роман делает Тригона идеальным кандидатом на вербовку. Раз он готов был рискнуть и нарушить запрет КГБ на сближение с местным населением, заведя романтические отношения с иностранкой, он явно был отщепенцем и, возможно, не отказался бы сотрудничать с ЦРУ.

Оперативник ЦРУ сумел устроить встречу с любовницей Тригона. Сначала она не шла на контакт, считая испаноговорящего оперативника чиновником местного правительства, который собирается обвинить ее компанию в каких-нибудь налоговых нарушениях. Все же согласившись на встречу, она поняла, что говорит с американцем, у которого совсем другие цели. Его интересовали ее отношения с Тригоном. Не успела она порадоваться, что ее не арестуют, как в дело вступил низменный инстинкт. Она почуяла деньги.

Хотя она казалась наивной и хорошо притворялась, стараясь не выдавать своей алчности, она согласилась убедить Тригона встретиться с американским чиновником — именно так ей в итоге представился оперативник. Хваткая предпринимательница, она поняла потенциальную ценность личных отношений Тригона с американским правительством. Она также догадалась, что это даст Тригону возможность не возвращаться в СССР.

Обсуждая условия сделки с оперативником, она настаивала, чтобы Тригону предложили работать на американское правительство только в период его командировки в Боготу. Она категорически не хотела, чтобы Тригона вынуждали вернуться в Советский Союз. Хотя оперативник не перечил ей во время этих встреч, он понимал, что ценность Тригона резко возрастет, если он продолжит работать на ЦРУ в Москве. По возвращении в Москву Тригон стал самым ценным активом программы ЦРУ по сбору разведданных в Советском Союзе. Оперативник не сказал любовнице Тригона, что в случае невозвращения Тригона признают перебежчиком, а имеющиеся у него сведения мгновенно обесценятся. Хотя любовница Тригона сыграла значительную роль в его вербовке и активной работе на разведку в Боготе, для нее эта история закончилась трагично.

Имея огромные ожидания, в январе 1974 года она организовала встречу оперативника с Тригоном. Оперативник выбрал место — турецкую баню в большом отеле в центре города. Первая встреча продолжалась три часа. Завернувшись в полотенца, которые не позволяли ни одному из мужчин пронести на встречу скрытый магнитофон, они быстро нашли общий язык, хотя по истечении трех часов и сморщились, как чернослив.

Сначала они вежливо перекидывались репликами, стараясь скрыть истинную цель встречи, но вскоре все стало очевидно: они хотели организовать обмен информации на деньги. Оперативник постепенно подходил к сути своего предложения. Тригон догадывался, что его просят за плату предоставлять секретные данные. Он сделал вид, что обдумывает предложение, хотя понимал, что пришел на встречу, готовый предложить свои услуги. В конце концов он объяснил свое согласие тем, что хочет изменить систему изнутри, сотрудничая с ЦРУ. На самом деле Тригон понимал, что согласился на государственную измену.