Марта Петерсон - Вдова-шпионка. Как работа в ЦРУ привела меня из джунглей Лаоса в московскую тюрьму

Впоследствии я пыталась представить, как тем вечером Тригон вернулся домой, к верящей ему жене, прекрасно зная, что он обрек себя на лживую жизнь предателя. Он был либо опьянен радостью, либо объят паникой из-за того, что наделал. Как бы то ни было, он пришел на следующую встречу, готовый вступить в игру. Он признался оперативнику, что ему кажется, будто теперь его жизнь в его собственных руках, хотя такого чувства он не испытывал никогда прежде. Ему больше не нужно было идти по пути, проложенному его отцом и советской системой.

Когда волнующая охота закончилась и Тригон показал, как рад своей вербовке, на второй встрече оперативник объяснил ему, в чем будет заключаться их миссия. Тригон был уверен, что его сотрудничество с ЦРУ сможет привести к серьезным переменам в Советском Союзе. Оперативник согласился, что Тригон может внести уникальный вклад в общее дело. Польщенный вниманием к себе, Тригон без промедления подписал соглашение о неразглашении и поклялся, что никому не скажет о своей тайной связи с оперативником, который, как он теперь знал, работал в ЦРУ. Так началось весьма продуктивное сотрудничество Тригона с американским правительством: отныне он предоставлял американцам великолепные документальные разведданные в обмен на непомерное, по его мнению, богатство, потратить которое он все равно не мог.

Хотя считается, что агентов находят и вербуют оперативники, на самом деле многие агенты выходят на связь с американскими чиновниками добровольно. У них есть тайный план или хотя бы мечта о встрече с офицером ЦРУ, которому они могут передать совершенно секретную информацию в обмен на блага. Поступая так, они рискуют собственной жизнью. Как правило, офицеры ЦРУ встречаются с такими добровольцами тайно — в неприметных ресторанах или гостиничных номерах. В глубине души добровольцы понимают, что их обхаживают. Подсознательно они хотят принять предложение, представляя, как смогут успешно шпионить и получать за это огромные деньги. На первой встрече в турецкой бане Тригон явно понимал, что происходит, а на второй встрече оперативник подтвердил его подозрения. Тригон, не раздумывая, согласился сотрудничать с оперативником и американским правительством.

Одной из самых сложных задач офицеров ЦРУ в отношениях с хорошо оплачиваемыми агентами было противодействие их желанию тратить деньги и менять свой стиль жизни. Сотрудники КГБ следили за посольскими работниками и считали необъяснимые дорогостоящие покупки и большие расходы тревожным сигналом. Они сразу подвергали такого работника доскональной проверке и даже отправляли его обратно в Москву. В таких случаях в КГБ подозревали, что посольский сотрудник либо совершил государственную измену, либо нелегально торгует на местном черном рынке, чтобы получить финансовую выгоду. ЦРУ предупреждало об этом своих агентов, стараясь убедить их держать основную часть вознаграждений на эскроу-счетах ЦРУ. Но многие агенты были скомпрометированы и арестованы, потому что не смогли противостоять соблазну насладиться своими деньгами.

ЦРУ исключительно хорошо оплачивало услуги Тригона — его вознаграждение во много раз превышало годовую зарплату, которую он получал в советском посольстве. Он понимал опасность бездумных трат и позволял ЦРУ держать большую часть средств на эскроу-счету. Он считал, что если с ним что-нибудь случится из-за измены, то его мать сможет сохранить имеющие ценность ювелирные украшения, чтобы впоследствии их продать. Он покупал себе предметы роскоши, которые не слишком бросались в глаза, например, контактные линзы, позволившие ему улучшить зрение и внешний вид. В Советском Союзе контактные линзы появились значительно позже. Проявляя щедрость по отношению к своей любовнице, он финансировал ее представительские расходы.

Хотя Тригон утверждал, что хочет работать на ЦРУ в Москве, он рассматривал возможность не возвращаться в Советский Союз и выяснял, какая жизнь его ждет, если он станет перебежчиком. Оперативник объяснил ему, что ему придется жить в забвении, изменить личность и никогда не поднимать завесу тайны. Поразмыслив об этом, Тригон убедил оперативника и самого себя, что он патриот, который хочет изменить советскую систему изнутри, а сделать это можно, только находясь в Москве. Он сказал, что продолжит работать на ЦРУ в Москве, пока не попадет под подозрение и над ним не нависнет угроза ареста. Оперативник пообещал Тригону, что ЦРУ незамедлительно вывезет его из Советского Союза, если он заподозрит, что за ним охотится КГБ. Затем ЦРУ поможет ему воссоединиться с любовницей на Западе, где они смогут наслаждаться жизнью на заработанные деньги, не привлекая к себе внимания.

Планируя возвращение в Москву, Тригон с оперативником обсуждали, с какой позиции внутри советского правительства Тригон сможет поставлять ЦРУ наиболее ценную информацию. Они сошлись во мнении, что Тригону стоит поискать работу в русле текущей карьеры, но при этом постараться, чтобы новая должность удовлетворяла требованиям ЦРУ к тайному сбору разведданных. Тригон понимал, что чем дольше он проработает на ЦРУ, тем больше денег сможет скопить на будущее. Ни Тригон, ни оперативник не ожидали, что в Москве его ждет легкая жизнь. Но никто не мог предсказать, как тяжело ему будет в физическом и эмоциональном отношении.

В попытке организовать сбор информации, пока Тригон еще работал в советском посольстве в Боготе, в штаб-квартире подготовили список документов, представлявших для ЦРУ особенный интерес. Оперативник объяснил, что, ориентируясь на этот список, Тригон должен выбирать лишь нужное из того, что видел на работе каждый день, но тот предпочел брать количеством, а не качеством. За месяц работы Тригон стал невероятно продуктивным агентом, поставляющим ЦРУ множество секретных документов, которые он в обеденный перерыв приносил из посольства на конспиративную квартиру ЦРУ, снятую специально для этих встреч. Оперативник и офицер технической службы ксерокопировали все документы, после чего Тригон в тот же день возвращал их в посольство. В штаб-квартире заинтересовались его разведданными. Он позволял ЦРУ читать корреспонденцию советских послов в регионе. В штаб-квартире прежде не видели такой коллекции коммюнике Министерства иностранных дел (МИД), направляемых во все советские посольства Латинской Америки. Особенно важно, что сведения Тригона позволили ЦРУ глубже проникнуть в суть отношений Советского Союза с латиноамериканскими странами и увидеть попытки вмешательства в их политику.

Предвидя скорое возвращение Тригона в Москву, техники ЦРУ стали обучать его работе с новым миниатюрным фотоаппаратом Т-50, который скрывался в чернильной ручке или зажигалке. За короткое время Тригон великолепно научился с ним обращаться. Вместо того чтобы выносить документы из посольства, теперь он этой камерой фотографировал их прямо за столом. Это было безопаснее, чем использовать в кабинете обычный 35-миллиметровый фотоаппарат или выносить документы за пределы посольства. Пропажу документов могли заметить, а самого Тригона — поймать с поличным, даже совершенно случайно. Работавший с ним оперативник пытался убедить его, что не стоит подвергать себя опасности, идя на такой риск, но Тригон не слушал его увещеваний и всячески старался ему угодить. Миниатюрный фотоаппарат избавил ЦРУ от большинства опасений за безопасность миссии.