Олег Куденко - Орбита жизни

— В шпигель, — взволнованно говорил он. — Запомните эту дату — 12 апреля 1961 г., ибо это одна из самых важных дат за всю многовековую историю человечества. Впервые человек полетел в космос.

Теперь текст:

«Майору Юрию Алексеевичу Гагарину принадлежит честь свершения самого дерзновенного и фантастического путешествия, когда-либо предпринятого человеком. Это первый замечательный шаг человечества к звездам. Величие этого достижения поистине ошеломляет…

…Американскому космонавту на данном этапе не угнаться за сенсационным полетом майора Гагарина вокруг земного шара».

Люди Земли по-настоящему волновались за судьбу первого космонавта мира, желали ему удачи. Это волнение особенно возросло, когда радио сообщило:

«В 10 часов 25 минут московского времени, после облета земного шара в соответствии с заданной программой, была включена тормозная двигательная установка и космический корабль-спутник с пилотом-космонавтом майором Гагариным начал снижаться с орбиты для приземления в заданном районе Советского Союза».

Мир еще не знал, что первый в истории человечества полет в космос благополучно завершен. Но все надеялись, что он окончится хорошо.

…Пришло время рассказать о том, как летчик-истребитель лейтенант Юрий Гагарин стал летчиком-космонавтом.

Институт, куда прибыл Юрий, был единственным в своем роде. Тут Юрий Гагарин познакомился с товарищами по новой, невиданной профессии.

Нельзя сказать, чтобы это были какие-то особенные ребята. Таких увидишь на улице — и не подумаешь, что космонавты. Обычные лица. Задорные и серьезные, курносые и с точеным классическим профилем. И ростом многие далеко не богатыри, и телосложением тоже не все удались. Есть и щуплые, есть и высокие здоровяки. Правда, все крепкие. Под рубашкой проступают упругие мускулы. Но разве мало у нас в армии отличных спортсменов, у которых и телосложение и мускулы, как говорится, повиднее, получше?

И только глаза у этих людей необычные: сосредоточенно спокойные. Уже первые комиссии и тренировки воспитали у них высокое чувство самоконтроля.

Не случайно пилоты-космонавты в первую очередь отбирались из числа летчиков-истребителей.

Летчик-истребитель больше подготовлен к космическим полетам, чем другие пилоты. Умение самостоятельно, в одиночку, принимать решения, сверхзвуковые скорости, мгновенная реакция, точные движения, активная память, разносторонние знания, большая выносливость — эти качества воспитывает в пилоте современная реактивная истребительная техника.

Разные люди из разных гарнизонов съехались вместе.

И с первого же дня попали под пристальное наблюдение врачей. Один из медиков записывал в своем дневнике:

«Сегодня я почему-то подумал о том, что молодые люди, прежде чем решиться на эту трудную, новую и опасную работу, вероятно, пережили довольно острую борьбу мотивов. Однако в этой мучительной схватке — победили, преодолели фазис сложного волевого акта и начали совершенно неведомую раньше и полную неожиданностей жизнь.

Все они, будучи объединены ярко выраженной волей, оказались очень разными, порою даже полярными по характеру, по своим особенностям. Большинство, безусловно, способные, с широким кругом интересов, с двигательным талантом, ловкие, смелые, открыто идущие навстречу совершенно необычному делу. Двое явно переоценили свои силы, и им пока будет очень трудно…

Провел с ними беседу о том, что в дальнейшем мы будем им больше говорить об их слабых сторонах, нежели о сильных. Подкрепил этот разговор живыми примерами. Такой подход к делу был ими встречен с горячим одобрением. Меня очень радует, что они хотят стать сильнее, самокритичнее и лучше».

А Юрий сначала не замечал всех этих «нюансов». Ему понравились все эти офицеры, родные ему по стремлениям, по роду войск, близкие по возрасту и званию. Красивые, мужественные, не раз побывавшие в сложных летных передрягах, испытанные и жарой и холодом, они все были как на подбор. Одним словом, нет ничего удивительного в том, что общее дело со временем их сдружило, спаяло в один великолепный, подлинно коммунистический коллектив.

В первые же дни летчиков познакомили с обширным учебным планом. Теперь у них каждый академический, точнее — рабочий, день начинался с утренней гимнастики, которая длилась минут сорок — пятьдесят, а затем и час. После завтрака шли теоретические курсы.

Врачи внимательно и всесторонне изучали своих подопечных, разрабатывали методику тренировок, поближе знакомились с каждым из слушателей. Нужно сказать, что эти частые встречи с медиками не сразу стали для пилотов привычными. Вот запись из дневника врача:

«Всех мальчиков очень смущает, что они впервые в жизни и, похоже, теперь уже навсегда отдают себя под эгиду эскулапов. Это их озадачивает, раздражает, смешит».

Своим чередом продолжались специальные медицинские исследования и во время тренировок. Особенно тщательно проверяли доктора способность летчиков переносить всевозможные нагрузки, вращения и другие сложные факторы будущего полета.

…Вестибулярный аппарат, то есть орган, ведающий ориентацией человека в пространстве, у космонавтов проверялся и тренировался на трехплоскостном стенде вращения.

Вот металлическое кресло сверху закрыли плотным, глухим кожухом — кабинкой. Юрий остался в полной темноте. На стенке перед ним приборный щиток.

Юрий терпеливо ждал, пока ему закрепят ноги, и затем сообщил, что к вращению готов.

Ровно заработал мотор, кресло двинулось и с глухим шумом стремительно закрутилось вокруг своей оси.

Вращение длилось довольно долго. Юрий чувствовал, как кровь прилила к рукам и ногам. От напряжения устала голова. Порой возникали легкие иллюзорные ощущения, словно он летел в самолете и самолет то кренился, то шел в пике. Юрий закрывал глаза, и эти ощущения пропадали.

Нет, лично для него ничего трудного и непривычного не было на этом стенде. Все команды он выполнял быстро и точно. Не менее быстро и точно докладывал о том, что чувствует. Он работал ногами, нажимая на педали, снимал показания приборов.

А стенд безостановочно вращался вокруг своей оси, шумел, погромыхивал, и казалось, этому испытанию не будет конца. Но вот где-то в отдалении прозвучала долгожданная команда:

— Стоп!

Юрий ощутил, как на мгновение его словно повернули в другую сторону, противоположную вращению. Но и это ощущение моментально прошло.

Открыли кабинку, и он встал с кресла такой же веселый и бодрый, каким был, когда садился. Кровь быстро отлила от ног и рук. Никаких вегетативно-вестибулярных расстройств врачи не обнаружили.