Олег Куденко - Орбита жизни

Перед самым лицом в стене — большой иллюминатор, по-видимому, в него может быть вмонтирован объектив киноаппарата. «Значит, можно снимать снаружи», — подумал Юрий.

Слева — влагомер, термометр. Почти у края стола — световое табло. На нем можно включать в определенной последовательности красный, белый и синий огонек и таким образом переговариваться с экспериментаторами, например попросить потушить свет в камере и т. д. Прямо над столом — динамик звуковой переговорной системы, но услышать через него что-нибудь вряд ли придется: Юрий знает, что он будет молчать, этот динамик. Зато работать будет другой: там, в лабораторной комнате. Вот перед ним на столе микрофон, связанный с тем динамиком.

Справа — система регенерации; по углам выкрашенные в бежевый цвет телевизионные камеры. Они посматривают на него своими холодными объективами сверху и чуть под углом, как-то искоса, будто пренебрежительно. Юрий знает, что каждый угол камеры просматривается. Так что от взгляда врачей не ускользнет ни одна мелочь.

Над креслом в рыжей обивке, обычном, пассажирском, снятым, похоже, со старенького ЛИ-2, фотофоностимулятор — прибор, внешне напоминающий какие-то диковинные марсианские глаза — две серебристые чечевицы на длинных палках. Эти чечевицы, когда садишься в кресло, оказываются у самых ушей. А над головой — лампа, похожая на ту, что называется «синим светом». Этот прибор с помощью световых и звуковых сигналов помогает проверять физиологическую стойкость организма испытуемого.

Справа, около кресла, — пульт с электродами. На пульте белая табличка с изображением человека. На ней наглядно показано, куда и какой электрод следует накладывать. Разноцветные провода электродов свисают с пульта.

Оглядевшись, Юрий взял с полки вату, пропитал ее спиртом и смазал кожу, затем старательно наложил электроды и прибинтовал их. Невольно вспомнил стихи Пушкина: «И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом». «Я теперь тоже вроде на цепи», — подумал он и улыбнулся.

В камере, как и на всем лабораторном этаже, чуть пахнет спиртом. Тишина. Странная, глухая. Опускаешь кресло, и звук необъяснимо громкий. Прислушиваешься — и стук часов кажется оглушительным.

Тикают часы, идут минуты, а время словно остановилось, замерло, застыло.

Расположившись в этой небольшой комнатке, Юрий сразу подумал, что лучшее средство от скуки — работа. Он по-хозяйски сложил стопкой книги на столе и решил, что неплохо будет начать с технических. Художественные более кстати, когда станет совсем тошно. Он не сомневался, что такое время наступит, когда полное одиночество и тишина станут просто невыносимыми. Ведь им рассказывали, что американцы в таких камерах сходили с ума. Почему же на него эта обстановка не должна никак повлиять? Безусловно, повлияет.

Юрий сел за ключ и отстучал первое радиосообщение:

— Живу отлично! Настроение бодрое. Ничего особенного не чувствую. Приступаю к работе.

Он не ждал ответа на свою радиограмму. И это его успокоило. «Если что со мной случится — вытащат и откачают», — подумал Юрий и улыбнулся. Ему показалось забавным, что он может тут делать и говорить все, что захочет, а люди там, снаружи, будут все видеть и слышать. Но он решил, что именно поэтому надо вести себя, как положено. Что бы с ним ни случилось, он просидит столько суток, сколько надо. Непременно просидит!

Но вот вспыхивают разноцветные сигнальные лампочки. Команду можно расшифровать так: «Приступайте к выполнению программы. Начинаем работать с таблицей». Юрий берет указку и громко называет цифры. На таблице их 49. 25 черных и 24 красных. Расположены они в случайной комбинации. Нужно быстро вести счет черных в возрастающем, а красных в убывающем порядке, так чередуя эти цифры, чтобы в сумме было 25, и еще показывая их указкой. В момент работы включались помехи — музыка, голос диктора, читающий ту же таблицу, свет, сирена.

Но Юрий работает четко. 24 — красная, 1 — черная, 23 — красная, 2 — черная…

Собственный голос кажется ему удивительно гулким и странно чужим. «Кажется, не ошибся. Пусть послушают пленку». Покончив с таблицей, он еще раз внимательно осматривает все свое хозяйство. Напряженно прислушивается.

Глазки телекамер пристально следят за всеми его движениями и делами. А дела его были точно регламентированы программой. Строгое чередование работы и отдыха, в точно назначенное время — прием пищи и сон… Все, как во время многодневного полета.

Юрий раскрыл синюю, недавно выпущенную книгу. Это был сборник статей зарубежных ученых. В последние дни у Юрия все не находилось времени, чтобы почитать эту книгу, плотно набитую формулами и чертежами.

— Теперь почитаем, очень даже интересно!

С первых же страниц эта серьезная книга вызвала у него улыбку. Видный теоретик астронавтики К. Эрике в своей статье писал о том, что спутники с экипажами могут быть конечной целью развития техники ракетостроения этого столетия. Юрию смешно было об этом читать после того, как космонавты услышали рассказ Главного конструктора и узнали про готовый корабль, который мог нести на борту несколько человек и мог находиться в космосе много времени. Юрий отчеркнул на полях эти строки и задержался над следующими: «В любом случае перспектива их создания очень сильно зависит от инженерного искусства». «Что верно, то верно!» — подумал Юрий и стал читать дальше. Он обратил внимание на место, относящееся к длительным путешествиям в космосе: «Вероятно, наиболее неприятным чувством при таких длительных путешествиях… будет не одиночество, а чувство беспомощности, которое не может быть рассеяно окружением большого количества одинаково беспомощных путешественников…»

Юрий не заметил, что он вслух полемизирует с иностранными авторами, а врачи слышали его слова и видели его ироническую улыбку. И это им нравилось.

А Гагарин вспомнил об американских опытах по проверке человеческих качеств, необходимых людям при дальних космических полетах.

Отобрали трех пилотов и, чтобы проверить, как они «притрутся» друг к другу, устроили такой опыт. Их пригласили принять душ. Двое из них зашли в абсолютно изолированные кабины. Они не знали, что душ сделан по принципу сообщающихся сосудов, и начали крутить вентили, подбирая воду подходящей температуры. Но когда у одного вода становилась холоднее, в кабине другого тек кипяток. Ни тот, ни другой не догадались уступить друг другу, каждый спешил подобрать воду нужной ему температуры. Так эти двое и не смогли вымыться. Тогда одного из них заменили третьим. И все повторилось сначала.

Юрий вспомнил об этом курьезном случае и подумал, что каждый из его товарищей всегда готов во всем помочь, а если понадобится — уступить другому. Что касается лично его, то он твердо знал — с надежными товарищами он никогда, ни в каких ситуациях не будет чувствовать себя беспомощным.