Олег Куденко - Орбита жизни
- Название:Орбита жизни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Куденко - Орбита жизни краткое содержание
Вы знаете, как курсант Гагарин тушил пожар? Как получил он свое первое и единственное взыскание? Как он едва не разбился в ночном полете над морем? Да и сам полет в космосе!.. Вы еще очень мало знаете о нем!
Работая над рукописью, О. Куденко побывал в местах, связанных с судьбой его героя, встретился со множеством людей, прошел основные космические тренировки. Это дало писателю возможность образно, свежо и взволнованно рассказать о жизни его героя, о космонавтах, об ученых, показать их работу: в лабораториях, на космодроме, на заводах.
Книга построена увлекательно и оригинально. В художественную ткань повествования органически вошли материалы личного архива Ю. А. Гагарина, прессы, радио, агентств печати СССР и зарубежных стран, а также записи людей, готовящих космонавтов, любопытные подробности, почерпнутые из рассказов родных и близких Ю. А. Гагарина.
Эта невыдуманная повесть адресована самому широкому кругу читателей, и в первую очередь молодежи.
Орбита жизни - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Не надо нам его сахара. Пойдем, мать сладкой свеклы даст!
И два маленьких человека почти бегом кинулись в мокрые кусты крыжовника, где отец крыл горбылями землянку. «Как собаке кинул, — думал Юрий. — Не надо нам твоего сахара!» Злые слезы навернулись на глаза. Мокрые ветви стегали по лицу. Когда они подошли к отцу, Юрий строго сказал брату:
— Не смей никуда ходить. Давай нам помогай! — И взялся за лопату.
Он ожесточенно рыл мягкую землю, перевитую розовыми корнями ягодника, и бросал ее на бревна до тех пор, пока ладони не покрылись волдырями и отец не сказал, что пора спать. Мать напекла картошки, согрела чаю и дала им по ломтику пареной свеклы. Когда все в доме затихло, они неслышно пробрались на чердак…
Ночью Юрий проснулся. Шел дождь. Перед глазами стояло лицо врага. Веселое, красное от загара. Тонкие усы шевелились, как у сытого кота…
Отец не спал.
— Ты чего возишься? Скоро придут наши. — Он обнял Юрия рукой за худое плечо и, притянув к себе, накрыл одеялом. — Спи. Надо спать.
Непонятное еще чувство страха за младшего братишку овладело всем его существом. Раньше Юрий мог за него заступиться, а теперь он знал, что чужие люди с автоматами были сильнее, чем соседские ребята. Это Юрий почувствовал только сегодня.
…Землянку соорудили быстро. Строили ее наскоро. Отец твердо верил, что наши скоро придут, и долго в ней жить не собирался.
Алексей Иванович строго-настрого запретил ребятишкам выходить из землянки, если рядом немцы, боясь, что солдаты их обидят.
Но однажды, когда в печурке кончились дрова, Юрий вылез наружу и, крадучись, подошел к забору. Вокруг было холодно и сыро. Дров в темноте не сыщешь. Поэтому он решил отломить от забора доску, а потом, уже в землянке, расколоть ее. Ржавые гвозди не поддавались, доска скрипела, но даже удары ногой не могли сломать ее. Пока Юрий с ней возился, он не заметил, как сзади кто-то подошел.
Сильный удар отбросил Юрия в сторону. Он вскрикнул, но не заплакал.
К счастью, подоспела мать, видно, хватившись Юрия.
— Скажи своим щенкам, не подходить к дом! — недовольно буркнул солдат вдогонку Анне Тимофеевне, молча уводившей Юрия в землянку.
На лице у сына была ссадина, но он не плакал: ненависть его пересилила боль и обиду.
А между тем один за другим шли мрачные дни оккупации. Длинными осенними вечерами отец с матерью разговаривали о зверствах фашистов. Об этом доходили слухи из соседних деревень.
Сидя на чурбаке, отец помешивал угли в печурке а тихо, чтобы не разбудить детей, рассказывал:
— В Туманове, слышь, всех молодых гестапо угоняет. Всем, кто работать может, велят явиться, на учет берут. С шестнадцати лет, что ли. На окопы да на картошку, говорят, посылают. А кто постарше, тех и вовсе — в эшелоны и в Германию на работу…
Мать тревожно вслушивалась в его слова, а потом говорила:
— Как бы до Зойки с Валюшкой не добрались. Ведь заметут.
— А ты им скажи, чтобы никуда не показывались. Дома сидели. А Валька пусть у Паши поживет, все одно дом пустует.
— Скажи… Все равно найдут. Знают ведь, что почти взрослые.
То и дело по селу волнами прокатывались обыски. Порою в ночи глухо разносились одиночные выстрелы и короткие автоматные очереди. Ползли зловещие слухи о расстрелянных и повешенных, об угнанных в неволю колхозниках и замученных пленных. Жить стало невыносимо.
…В стародавние времена был у Алексея Гагарина товарищ, сын сельского мельника. Не так чтобы крепко дружили, но играли всегда вместе. И самым любимым местом их игр была ветряная мельница. Крутые скрипучие лестницы уходили в полумрак, затянутый паутиной… Узкие трещины в досках, через них косо бьет золотистый солнечный свет… Они напоминали крепостные бойницы. Когда мельница работала, все внутри скрипело и скрежетало; тогда тут сытно и тепло пахло свежей мукой и машинным маслом.
Словом, лучшего места для игр в деревне не найдешь. Играя, Леша невольно наблюдал за работой мельника. А позже пришлось и самостоятельно на мельнице поработать. Словом, постиг он и это нехитрое ремесло. И вот теперь гитлеровцы проведали об этом. Алексея Ивановича вызвали к коменданту. Разговор был коротким.
— Будешь работать на мельнице, Гагарин!
— Да где же мне работать, я же инвалид, ни к какому делу негодящий! Куда мне мешки таскать? И так еле живой после тифа…
— Мешки будут носить солдаты, ты будешь только молоть. Я лично буду выдавать двадцать литров бензина на день, и без моей записки — никому! Будешь следить за порядком. Случай что — у нас разговор короткий… Ясно?
И повели Алексея Ивановича под конвоем на мельницу. Старую ветрянку оккупанты разрушили. И вместо крыльев приладили привод от автомобильного мотора.
Работы было немного. Но зато теперь легче будет кормить семью. Все же возле зерна, и отруби и мука бывают… И только жгучая злость, бессильная ненависть к врагу не давала ему работать спокойно. Однажды немец-моторист поставил автомат к стенке и пошел в амбар. Алексей Иванович взял оружие, повертел в руках. Сейчас бы дать очередь и бегом… Но куда убежишь? Кто будет кормить семью мал мала меньше? Да и кому он нужен с таким ветхим здоровьем? Партизана из него не получится. Даже до Карманова не добежишь…
Как-то на мельницу пришла хозяйка коменданта, приволокла пшеницу. Льстивым голосом попросила размолоть.
— Где записка от коменданта? — подчеркнуто официально спросил Гагарин.
— Да ладно, Алексей Иванович, принесу потом!
— Принесешь, тогда и будем дело делать! Без приказа — не велено!
— Ах, не велено, шкура большевистская! Ты с кем говоришь? Да я только слово молвлю — в порошок тебя сотрут! Как другим, у кого дети да партизаны, мелешь, а мне так отказ?! Ну, погоди!..
Через полчаса за ним пришли. Толкнули в спину автоматом. Повели на конюшню. Был у фашистов свой палач в Клушине — бывший штурмовик. Писарь указал на лавку.
— Раздевайся и ложись лицом вниз. Десять розг! Учись уважать друзей немецкого народа!
Стиснув зубы от унижения, неуклюже подогнув больную ногу, Алексей Иванович вытянулся на лавке.
Костлявыми коленями писарь больно сжал ему голову. В углу в банной шайке с соленой водой мокли розги. Краем глаза Алексей Иванович видел, как палач, не спеша рассекая воздух, пробуя на изгиб, выбирает самую тонкую и гибкую.
«Тянет время, гад. Ну, ну, куражься! Все равно наша возьмет! Вам еще не так придется быть битыми. Отрыгнется вам и эта порка!»
Розга, как раскаленный шомпол, обожгла тело. Методично падал удар за ударом:
— Восемь.
— Девять.
— Десять!
Писарь толкнул его к стене:
— Одевайся!
Ни стона, ни выкрика не вырвалось из плотно стиснутых губ. Наклонив голову у притолоки, Алексей Иванович вышел из конюшни. С облегчением и надеждой посмотрел на хмурое небо. Прислушался. Ему казалось, что где-то далеко-далеко перекатывались громовые раскаты. Снова прислушался. Нет, все тихо…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: