Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Не дрогнул и лейтенант Мамонов, до конца своей жизни остался верен присяге.

В мае, во время подготовки к отражению третьего наступления гитлеровских войск на Севастополь, из моряков (в основном из личного состава флотского экипажа) был сформирован батальон морской пехоты во главе с командиром Сониным и комиссаром Латышовым. Первую роту батальона принял лейтенант Мамонов. Рота заняла позицию на Малаховом кургане, чтобы прикрывать находившуюся там артиллерийскую батарею.

Малахов курган! Сколько связано с ним замечательных подвигов русских воинов, обессмертивших его имя! Теперь здесь со своими боевыми друзьями довелось сражаться и лейтенанту Мамонову. Для них, как и для защитников первой обороны, приказом звучали предсмертные слова адмирала Корнилова, сверкавшие на его памятнике, что стоял тут же, у их позиций: «Отстаивайте же Севастополь!»

И советские воины, не щадя жизни, отстаивали любимый город.

Обстановка все более усложнялась, и в одном из писем Георгий написал брату:

«За советский флот и за Советское государство, если и придется умереть, то я всегда на это готов, и сердце нашего флота — Севастополь — мы, моряки, никогда не отдадим, какая бы там обстановка ни складывалась».

Стояла нестерпимая июньская жара. После ожесточенных бомбардировок и артиллерийских налетов в воздухе стояла пыль, клубы дыма закрывали солнце. Казалось, что наступило его затмение.

В последних числах июня 1942 года, прорвав оборону, немецко-фашистские войска лавиной приближались к Корабельной стороне.

Защитники Севастополя дрались отчаянно, отбивая следовавшие одну за другой вражеские атаки.

Утро 30 июня 1942 года рождалось в грохоте орудийных залпов и взрывов бомб. Малахов курган содрогался от бомбовых ударов два с половиной часа. Командир батальона майор Сонин пытался связаться с кем-либо по телефону, чтобы узнать обстановку на других участках фронта, но связь была прервана.

Едва прекратилась бомбежка и артиллерийский обстрел:

— Танки!

— Пехота!

— Приготовиться к отражению атаки!

Малахов курган молчал. Дым постепенно рассеивался, обнажая изрытую бомбами и снарядами землю.

Противник подходил все ближе.

Малахов курган молчал. А танки врага шли и шли. Автоматчики уже не прятались за броней, а двигались рядами во весь рост.

Но вдруг залпом прямо в упор ударила с кургана батарея Матюхина. Открыли дружный огонь моряки лейтенанта Мамонова и подошедшие накануне морские пехотинцы.

Упорные бои шли и на других участках фронта. Врагу удалось обойти курган. Вот бои уже на улицах Корабельной стороны. К 12 часам дня положение защитников кургана еще более ухудшилось. Немцы вклинились в нашу оборону, и положение стало критическим.

Мамонов вручил матросу Чернову пакет и приказал:

— Срочно в штаб батальона!

Чернов сунул пакет за тельняшку, поплотнее натянул на лоб бескозырку и пополз, прижимаясь к земле. Немцы заметили моряка и открыли огонь, но Чернов продолжал ползти. Пули вздымали легкую пыль вокруг его головы. Потом ударили минометы, и разрывы мин преградили смельчаку путь. Острая боль обожгла ногу. Несколько минут Чернов пролежал на земле, затем снова пополз. Его ранило вторично в плечо. Но Чернов продолжал ползти. Он слышал, совсем рядом шел бой. И, может быть, его рота уже дерется в окружении.

После третьего ранения он стал терять сознание, а очнувшись, вновь двигался вперед. Очнулся на КП. Над ним склонился командир батальона майор Сонин:

— Говори! Говори!..

Чернов молчал. Затем он с трудом открыл глаза, несколько раз показал рукой на грудь, где лежал пакет, и опять впал в забытье.

Моряки ударили с фланга, и положение было восстановлено. Самолеты противника продолжали бомбить Малахов курган.

Во второй половине дня орудия батареи Матюхина, выпустив последние снаряды, умолкли. Не считаясь с потерями, гитлеровцы стремились как можно быстрее овладеть Малаховым курганом — ключевой позицией Корабельной стороны. В этот день моряки роты лейтенанта Мамонова совместно с артиллеристами отбили более десяти вражеских атак. Склоны кургана были завалены трупами гитлеровцев. Но в бою полегло немало и наших бойцов. Кончился боезапас. Тогда черноморцы услышали слова своего бесстрашного командира:

— Вперед, моряки! Умрем в неравном бою, но не посрамим свое имя!

Моряки пошли в контратаку. Во главе оставшихся в живых шестидесяти краснофлотцев шел лейтенант Мамонов.

Фашисты не выдержали яростного штыкового натиска черноморцев и отступили. В этом последнем бою за Малахов курган комсомолец Мамонов был смертельно ранен. Он скончался на руках боевых товарищей.

Сейчас на Малаховом кургане, на месте, где героически погиб лейтенант Мамонов и многие другие герои, днем и ночью пылает огонь вечной славы тем, кто отдал самое дорогое — жизнь за свою Родину-мать.

Здесь на площади кургана, против старинной башни, молодое поколение черноморцев в торжественной обстановке принимает присягу на верность Родине, принимает от старшего поколения эстафету боевой славы и дает клятву идти дорогой отцов, дорогой героев.

И. МАКАРОВ.

Женщина или девушка, которая найдет этот рубль, пусть помнит и возьмет на память от бойца морской пехоты Саши Галкина. Если найдет женщина, то пускай возьмет как от сына, а если девушка, то как от любимого. Друг, через час иду в смертельный бой и, может быть, не вернусь живым. Мне всего 16 лет, а я защищаю Родину, независимость. С. Галкин.

Весна сорок второго года наступила рано. На склонах севастопольских гор кое-где заалели маки. Они расцвели наперекор взрывам снарядов и бомб, которые, казалось, перепахали здесь каждый метр земли.

Это была шестнадцатая весна Саши Галкина. Он родился в мае на Корабельной стороне и любил свой город, овеянный героикой прошлого.

В начале июня 1942 года немецко-фашистские войска, имевшие огромное преимущество в силе, начали третий штурм города, и многие севастопольцы, взяв в руки винтовки и автоматы, пошли на передовую.

Стал бойцом прославленной морской пехоты, защитником родного города и Саша Галкин.

Гитлеровская армия ползла к Севастополю, захлебываясь в собственной крови. Блокада сжимала Севастополь, лишала его воды, пищи, света, сжигала все, что могло гореть.

Записка Саши Галкина.

Среди тех, кто до последнего дня обороны, до последнего своего дыхания дрался с врагом, нанося ему страшные потери, был и Саша Галкин.

В дни июньских боев в Севастополе подвиги совершались ежеминутно, героизм стал повседневным, обыденным явлением.