Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

— То есть как это не поедешь? — удивился комиссар. — Если ты бойцом себя считаешь, приказы выполнять нужно. Сейчас тебе главное боевое задание — учиться!

Школа была необычной — подземной, прямо в скале, в огромной штольне.

«Классы» разделены досками, вместо дверей — мешковина.

— Вот, Клавдия Васильевна, вам новый ученик, — сказал невысокой пожилой учительнице Ехлаков. — Валерик Волков, наш «фронтовик».

— Ну что ж, очень рады! — ответила учительница.

Прозвенел звонок, и ребята стали разбегаться по классам.

— А тебе в какой?

— В четвертый…

— Значит, пошли ко мне.

Так Валерик попал к Клавдии Васильевне Васильевой.

Он бежал разрушенными улицами, задыхаясь от дыма и гари. Закопченные остовы домов протягивали к нему искореженные балки.

На город летела новая волна бомбардировщиков — сейчас начнется бомбежка.

— Валерик, это ты? — встретила его Илита. — Почему ты убежал из школы?

— Не могу больше… Убили они… Клавдию Васильевну… Бомбой… гады! — и такая недетская ненависть была в мальчишечьих глазах, что Илита невольно подумала: «Ну и вырос же ты за этот месяц, Валерка!».

На этот раз комиссар не стал отсылать мальчонку. Да и куда его пошлешь, если немцы уже почти вплотную подошли к городу?

— Ну что ж, будешь сыном полка. А пока получай постоянное задание: лозунги писать будешь.

— Ло-озунги? — вытянулось лицо Валерика. Однако вспомнив строгий нрав комиссара, он быстро отчеканил: — Есть!

Сжималось вражеское кольцо вокруг Севастополя. В последние дни июня 1942 года седьмая бригада морской пехоты от Сапун-горы и Инкермана отошла к городу. Часть бригады, в которую входил Валерик, залегла в окопах на скале Ушаковой балки. Совсем недалеко от того места, где в Крымскую войну стояли насмерть герои Первого бастиона.

Узкое шоссе сбегает вдоль балки к морю. Там, внизу, наверное прохладней. Вон и кустики кое-какие сохранились на крутых склонах. Здесь же, наверху, невыносимый зной. Спасает только полуразрушенная школа. Иногда в часы затишья Валерик забирается в один из классов и пишет свою «Окопную правду». Начал он ее выпускать давно, еще тогда, когда комиссар Ехлаков приказал рисовать лозунги. Уже десять номеров обошло бригаду. Бойцы читали «окопушку» с интересом, Валерик видел, как светлели их лица. Видно, трогали до глубины души бесхитростные слова, написанные детским почерком…

На этот раз ему долго пришлось бродить по школе в поисках бумаги. Всю, какая была, он уже израсходовал раньше. Да и бойцам на «козьи ножки» немало требовалось…

В некоторых классах на досках сохранились обрывки слов, формул… На одной доске кто-то мелом нарисовал мальчишку с ежиком черточек-волос и девочку с косичками-палочками и написал: «Мы ушли на каникулы».

Где они сейчас, эти ребята? Живы ли? Когда кончатся их каникулы? Грустно Валерику и хочется написать стихи про этих ребят, про то хорошее время, что было «до войны».

Разыскав, наконец, несколько листов бумаги, он примостился на чудом уцелевшей парте. Вынул карандаши. Помусолив во рту красный, нарисовал, как всегда, наверху красную звездочку. Потом через весь лист — красное знамя.

Прислушавшись к гулу канонады (последние дни она не смолкает ни ночью ни днем), Валерик выглянул в окно. Убедившись, что на «его участке» пока относительно тихо, снова принялся за работу — стал выводить слово за словом:

Наша десятка — это мощный кулак, который враг считает дивизией, и мы будем драться, как дивизия. Нет силы в мире, которая победит нас, Советское государство, потому что мы сами хозяева, нами руководит партия коммунистов. Вот посмотрите, кто мы. Здесь, в 52-й школе…».

Последний номер «Окопной правды».

Валерик задумался и стал вспоминать, кто же сейчас дрался рядом с ним?

«1. Командир …Жидилов — русский.

2. Капитан, кавалерист Гобаладзе — грузин.

3. Танкист, рядовой Паукштите Василь — латыш.

4. Врач… капитан Мамедов — узбек.

5. Летчик, младший лейтенант Илита Даурова — осетинка».

Рука нерешительно замерла на бумаге. А как же дядя Ибрагим? Ведь Валерик поклялся драться и за него… Значит, он тоже в боевом строю? И твердо, написал:

«6. Моряк Ибрагим Ибрагимов — казанский татарин.

7. Артиллерист Петруненко из Киева — украинец.

8. Сержант, пехотинец Богомолов из Ленинграда — русский.

9. Разведчик, водолаз Аркадий Журавлев — из Владивостока.

10. Я, сын сапожника, ученик четвертого класса Волков Валерий — русский».

Кажется, всех перечислил? Да. Здесь у школы — только они. И дерутся так, что фашисты бегут. Вчера десять атак отбили…

«Посмотрите, какой мощный кулак мы составляем и сколько фашистов нас бьют, а мы сколько их побили; посмотрите, что творилось вокруг этой школы вчера, сколько убитых лежит из них, а они, сволочи, думают, что нас здесь тысяча, и идут против нас тысячами. Ха-ха, трусы, даже оставляют тяжело раненных и убегают».

Порывистый жаркий ветер вихрем влетел в окно и вместе с запахом дыма принес нежный аромат мяты и травы. Валерик облизнул пересохшие губы.

«Эх, как я хочу жить и рассказывать все это после победы всем, кто будет учиться в этой школе!» — продолжал Валерик.

Он еще раз посмотрел на классную доску и рисунок с подписью «Мы ушли на каникулы» и добавил:

«Школа! Твои стены держатся, как чудо среди развалин, твой фундамент не дрогнул, как и наш мощный кулак».

Когда-нибудь здесь снова будут сидеть за партами ребята. Кто-то будет списывать у соседа задачки, кто-то получит двойку и будет горевать, кто-то будет радоваться пятерке…

Он дописал свою газету, прочитал все сначала и подписался:

«Валерий «поэт» (Волк) 1942…»

Число он не успел поставить. Взрыв потряс здание школы, где-то совсем рядом разорвалась бомба, мелкой дробью прокатилась пулеметная очередь. Бой разгорался снова. Сложив листочек в несколько раз, Валерий засунул его в карман и пополз к своим.

Наступило 29 июня 1942 года, один из самых тяжелых дней обороны Севастополя.

Грохот частых разрывов бомб, снарядов, мин умолк внезапно, и в этот момент раздалась команда:

— Внимание! Приготовиться!..

За первой атакой фашистов последовала вторая, потом еще и еще… Грязные, смертельно усталые защитники Севастополя держались.

Тяжело ранен в позвоночник Иван Петруненко. Убит врач Мамедов. Упал Аркадий Журавлев. Ранена в голову Илита Даурова… Патронов и гранат осталось совсем мало…

На какое-то время все затихло. Не видно и самолетов.