Кирилл Фролов - Святые и пророки Белой Руси

Автор «Истории русов» задолго до Н. Костомарова называет русин «нацией малороссийской», а в качестве одного из признаков неродства русских и малороссов приводит абсурдный аргумент, что вера русов и русских разная: «А вер у них (москалей-мосхов. — авт.) столько, сколько слобод и в них домов, а нередко и в одном доме несколько их вмещается, и одно семейство от разноверства не может вместе ни пить, ни есть из одной посуды».

При этом «москали» считались не славянами. И этого предрасудка придерживались многие видные польские писатели, историки, поэты, в частности А. Мицкевич. Так, по делу Кирилло-Мефодиевского братства в 1847 г.проходил дворянин-славянофил Чижов, который за границей встречался с А. Мицкевичем и вел с ним дискуссии на темы славянства. О чем он оставил в своем дневнике записи. Прочитав их, следователи сделали следующий вывод: «Напротив того, с Мицкевичем Чижов имел не столько дружбы, сколько споров, ибо Мицкевич в своих лекциях о славянских племенах вовсе не упоминал о русских,а Чижов несколько раз ходил к Мицкевичу именно с тем, дабы доказать, что, рассуждая о славянах,несправедливо и невозможно забывать о столь могущественном племени, как русские».

Эти воззрения сохранились в части польского общества и украинских националистов до сегодняшнего дня.

Такое же неприятие автора и к обозначению Руси Украйной. Он принципиально отвергает название украинцев, усматривая в его использовании слепое следование «бесстыдным и злобным Польским и Литовским баснословцам», коими намеренно «выводится на сцену из Древней Руси, или нынешней Малороссии, новая некая земля при Днепре, названная… Украйною».

Украйной и украинцами поляки называли только поляков, проживающих вдоль Днепра. Это была такая же область, как и Волынь и Подолия.

В договорах и «привилеях», которые подписывала Польша с Литвой, фигурировала только Правобережная Русь, которая добровольно входила в состав Литвы. В них не упоминалась Украйна. Поэтому размещать там вместо нее польскую Украйну, которой не было в Литве, означало отдать название Русь России. А следовательно, признать Россию наследницей Древней Руси. А это означало перечеркнуть условия Люблинской унии и отказаться от наследия Литовского кияжества на земли Руси, отречься от польской политикоисторической традиции.

А если признать еще и русинов Юго-Западного края украинцами, термином, которым назывались местные поляки, тогда, само собой разумеется что единственными наследниками русской Литвы становятся москали, жители России.

1. История Киевской Руси

Автор «Истории русов» в изложенииистории Киевской Руси снова следует польской исторической традиции.Автор, в стиле польского историка М. Меховиты, также излагает ее кратко. Как пишет Д. Наливайко в «Трактате о двух Сарматиях»(“Tractatus de duabus Sarmatiis Asiata et Europea”, 1517) Меховита дал только общий схематичный очерк истории Киевской Руси, к тому же не свободный от неточностей и искажений. Но при всем этом этот очерк стал заметной вехой в процессе знакомства Западной Европы с историей Киевской Руси, привнеся определенную концепцию.Суть ее в том, что история Киевской Руси связывается Меховитой с Южной Русью, т. е. с исторической областью ВКЛ, и выступает как ее непосредственная история, но не относится к России»!

Поэтому автор «Истории русов» пишет, что « История Малой России до временънашествия на нее Татаръ, съ Ханомъ ихъ Батыемъ, соединена съ Исторіею всея Россіи, или она-то и есть единственная Исторія Россійская».

И следует сказать, что этой же исторической модели придерживались многие авторы западноевропейских литературных памятников XVI–XVII вв.,которые писали о восточнославянском мире: экскурсы в историю Киевской Руси появлялись в них обычно не в главах о «Московии», а в разделах о «Руси», т. е. о ВКЛ.

«Трактат о двух Сарматиях» Меховиты оставался на Западе одним из важнейших и самых распространенных источников о Южной Руси.

Сведения из раздела «О движении» будут повторяться во многих западных описаниях, реляциях, трактатах, космографиях т. д. вплоть до второй половины XVII ст. Даже в таких относительно поздних изданиях, как «Трактат о Польском королевстве» Ж. Лабурера, как космография итальянского историка и писателя Н. Бизаччиони или аналогичная работа английского ученого П. Гейлина, нетрудно найти прямые заимствования из произведения Меховиты [139] Там же. .

В свою очередь, работы польских историков легли в основу важного направления польской политики, которое получило название ягеллоновского. Это еще раз указывает на польскую основу в написании этого произведения.

2. Поэтому, как всякий польский историк, автор всю «Историю русов»свел к истории казаков Малой Руси.

Польское казакофильство есть феномен, который объединяет не только литературу, политическую программу и фантазирование, но и зародыши национализма и нациотворчества.

Это также в духе польской исторической традиции. Ведь Московиты, по польской версии, к Руси не имели отношения. А «кровные» полякам южнорусские казаки, возникшие во времена Польско-Литовского государства, в свою очередь, воспринимались поляками, как неотъемлемая часть польской истории.

Хотя автор и утверждает, что поляки не имеют отношения к появлению казаков, но признает, что «Равно и мнѢніе Польскихъ историковъ, приписующихъ заведеніе Козаковъ ихъ Королямъ, касается только до холостыхъ Запорожскихъ Козаковъ, собравшихся въ низу ДнѢпра изъ Рускихъохотниковъ, о коихъ Исторія пространно повѢствуетъ». До этого казацкие летописи скромно писали о казаках, но не обо всем народе русов.

Утверждая происхождение названия казаков, автор снова пользуется трудами польских историков. «Такимъ образомъ и Рускіе воины назвались конные Козаками, а пѢшіе стрѢльцами и сердюками, и сіи названія суть собственныя Рускія, отъ ихъ языка взятыя… а Козаки и Козаре, по легкости ихъ коней, уподобляющихся козьему скоку» (стр.19–20). Такой вывод названия козаков от коз также присущ польским историкам.

Поляки (Павел Пясецкий и Коховский Иероним Веспасиан)первыми выдвинули эту версию, находя сходство в созвучии слов «козак»и «коза»,объясняли, что казаками назывались те люди, которые на своих лошадях были быстры и легки, как козы [140] Piasecki Pawel Chronica gestorum in Europa singularium, вид. 1648 c. 172. http://www.pbi.edu.pl/show.php?pub=41409&page=l. Павел (Пясецкий) — епископ перемышльский (1579–1648), иезуит, автор известного сочинения на латинском языке "Chronica" (1645 год). (Chronica gestorum in Europa singularium). Польский перевод его вышел в Кракове в 1870 году; на русском языке отрывок из "Chronica" напечатан в "Русском Архиве" и полное извлечение о Смутном времени — в "Памятниках древней письменности", т. 68, 1887 год (перевод архимандрита Леонида). Коховский Иероним Веспасиан (Kochowski), герба Нечуя (Nieczuja) — известный польский поэт и историк (1630–1699), образование получил в иезуитской коллегии в Сандомире и в Краковской академии; служил на военной службе, потом был подкоморием краковским; получил от короля Яна-Казимира почетный титул историографа (uprzywilejowany historyjograph). Писал по-польски и по-латыни. Важнейшие произведения Коховского: а) поэтические — "Nieproz nujace pro znowanie" (Крак., 1674, 1681 и 1859), "Fraszki" (то же), b) прозаические: "Annalium Poloniae climacter I" (Крак., 1683, 1688 и 1698 гг.; есть польский перевод) и др. Исторические труды Коховского, помимо своего непосредственного значения, представляют значительный интерес для ознакомления с состоянием польской научно-исторической мысли в XVII в. Лучшее исследование о Коховском — Грабовского, в "Studyi nad literatur. polsk. XVII и XVIII w." (Варшава, 1871). .