Елена Вайцеховская - Москвины: «Лед для двоих»

Лена ужасно комплексовала тогда, — рассказывал Антон Сихарулидзе. — Представьте себе, как может чувствовать себя молодая девушка, у которой не растут волосы, и которая в довершение ко всему не может разговаривать. Для того, чтобы восстановилась речь, врачи посоветовали читать Лене вслух. Мы и читали ей книжки целыми днями — все, что попадались под руку. От женских модных журналов, до классики. В апреле — через три месяца после операции — врач разрешил вывести Лену на лед. Мы взялись за руки и поехали. Очень медленно и осторожно.

У меня, помню, проскользнула мысль: «А вдруг Лена сможет года через два — три начать тренироваться по-настоящему?» — но я ее тут же отогнал. А потом все стало получаться само собой: простенькие элементы, вращения. Было очень страшно. Особенно — решиться на поддержки. Я прекрасно понимал: если не дай бог уроню Лену — это конец…

Больше других этих тренировок боялась Москвина. Страх опытного тренера был понятен: она не имела права показать, что сомневается, но в то же время прекрасно понимала, что в азарте спортсмены часто способны увлечься, самостоятельно увеличить нагрузки. Чего Бережной категорически нельзя было делать.

Но уже к началу следующего сезона в группе, где на ведущих ролях уже были чемпионы Европы Оксана Казакова и Артур Дмитриев, возникли настоящие проблемы: из экспериментальной пары Бережная и Сихарулидзе понемногу становились конкурентами лидерам. Особенно ясно это стало еще через год — перед Олимпийскими Играми в Нагано.

У Казаковой и Дмитриева дела тогда не очень ладились. Многие даже говорили, что, мол, напрасно, расставшись со своей прежней партнершей Натальей Мишкутенок Артур решился на то, чтобы попробовать еще раз выиграть Олимпиаду — с неопытной Оксаной. В то же время отмечали, что стиль Бережной и Сихарулидзе очень напоминает катание легендарной пары, двукратных олимпийских чемпионов Екатерины Гордеевой и Сергея Гринькова. К акварельной мягкости скольжения и линий Москвина добавила свою неповторимую изобретательность.

Помню, я как-то спросила, каким образом тренер ухитряется делить свое внимание между двумя равнозначными по силе дуэтами, и услышала: «Я никогда не делю своих фигуристов на сильных и слабых. Готовлю к победе всех сразу. Кто из них на самом деле станет чемпионом, зависит только от спортсменов».

В отличие от большинства своих коллег Москвина всегда отличалась умением предельно рационально рассчитать путь своих воспитанников к золотым медалям. Однако до Игр в Солт-Лейк-Сити тренеру было значительно проще: у ведущей пары в группе Москвиной всегда имелись равноценные спарринг-партнеры, и было ясно: споткнутся одни — выиграют другие.

Так произошло в олимпийском Альбервилле-1992, где чемпионами стали Артур Дмитриев и Наталья Мишкутенок, а серебро получили Елена Бечке с Денисом Петровым. Похожий сценарий был разыгран в 1998-м в Нагано: Дмитриев одержал победу с Оксаной Казаковой, а Бережная и Сихарулидзе стали вторыми.

После тех Игр первая пара Москвиной ушла в профессионалы. Вторая осталась в одиночестве. Для тренера это означало лишь одно: в подготовке Елены и Антона на протяжении следующих четырех лет не должно быть сделано ни единого неверного шага.

С этого момента жизнь спортсменов пошла по самому настоящему, тщательнейшим образом продуманному, бизнес-плану.

В 1999-м, Бережная, Сихарулидзе и супружеский тандем Москвиных улетели из Санкт-Петербурга в американский Хакенсак — пригород Нью-Джерси. Хотя всего за год до этого Москвина упорно твердила, что из родного Питера не уедет за границу никогда. Отъезд был воспринят окружающими с сожалением: вот, мол, и еще один блестящий специалист перебрался в США в поисках лучшей жизни. Но в начале 2000-го, когда мы с Москвиной встретились на чемпионате Европы в Вене, она вмиг отмела сантименты:

— Почему-то никому не приходит в голову, что следующие Олимпийские игры пройдут в Америке. И думать об этом нужно уже сейчас. Для начала необходимо сделать Лене и Антону максимальную рекламу в этой стране. Чтобы их знали, чтобы за них болели. Если бы такой задачи не было, неужели я не нашла бы возможность обеспечить своим спортсменам полноценную подготовку дома?

Москвина первой из российских тренеров решилась стать менеджером своих ушедших из любительского спорта пар. Пошутила однажды: «Мне было легче осваиваться в этой профессии, чем кому бы то ни было. С хозяевами различных американских туров и шоу меня связывает многолетняя дружба. Многое они мне рассказывали, еще когда я каталась сама. Кому могло прийти в голову, что я когда-то сумею воспользоваться этими секретами?»

— Я начала заключать контракты со своими спортсменами с 1992 года, — рассказывала Тамара, — Тогда Мишкутенок/Дмитриев и Бечке/Петров собирались переходить из любительского спорта в профессиональный, в марте — через месяц после Олимпийских игр в Альбервилле — мы поехали на чемпионат мира, именно перед тем чемпионатом эти контракты я и заключила. Заранее договорилась с юристом, он составил необходимые бумаги, которые мы подписали.

Как оказалось — вовремя. Через два часа ко мне пришел Артур Дмитриев и сказал, что к нему обратился Олег Васильев с предложением вести их с Наташей пару, как агент. Наутро с той же самой информацией ко мне пришла Лена Бечке.

— Это говорит лишь о том, что Олег оказался хорошим учеником.

— Да. Если бы он стал агентом моих спортсменов, то все дивиденды за работу, которую провела я, достались бы ему. Олег ведь и сам был моим клиентом. Мы работали без контракта, но определенные договоренности были. В принципе он действовал правильно. Понимал, к чему идет фигурное катание. Я сама его многому учила. Всегда обсуждала все коммерческие предложения со своими учениками, объясняла детали, рассказывала, где их могут обмануть, как это проверить, как заключаются «двойные» контракты и как проверить, не ведет ли агент двойную игру.

Этому я сама научилась, когда ездила в туры. Много разговаривала с другими агентами. Когда едешь несколько часов в автобусе, легко завести любой разговор с кем угодно. Я слушала, делала выводы, училась. Понимала, что у нас, для начала, было множество иллюзий по поводу устройства спорта на Западе.

Иностранные тренеры никогда не понимали, зачем мы ездим в эти туры вместе со спортсменами, вместо того, чтобы поехать в отпуск. А для нас это помимо всего прочего была возможность дополнительно заработать. Потому что организаторы тура платили тренерам по 30 долларов в день. Еще и кормили при этом, возили на экскурсии, приглашали в театры. А где мы могли тогда заработать по 30 долларов в день? Нигде!

К тому же туры предоставляли отличную возможность в спокойной обстановке поразмышлять о будущем своих спортсменов, придумать какие-то программы на следующий сезон, составить планы. Едешь по Америке, думаешь о каких-то отвлеченных вещах, смотришь, как выступают другие — своего рода творческий отпуск.