Алексей Каплер - Долги наши

Не знаю как вы, дорогие читатели, но я не люблю предисловий, в которых излагается содержание книги. Поэтому я вскоре оставлю вас наедине с автором — вам с ним будет интересно, за это я ручаюсь.

Но вы вправе задать вопрос, почему же я все-таки позволяю себе несколько оттянуть это свидание. Да только потому, что мне хочется поближе познакомить вас с автором.

Ведь если собеседники лучше узнают друг друга, то тем скорее возникнет между ними доверие, а значит, и дружеский контакт.

Я не беру на себя смелость нарисовать законченный портрет Алексея Каплера, хотя у меня есть для этого некоторые основания — ведь мы вместе начинали наш путь в искусстве, и нас связывает дружба, длящаяся уже полвека.

Впрочем, и без меня автор этой книги уже знаком миллионам советских людей, и прежде всего как кинодраматург, автор первых сценариев о Владимире Ильиче Ленине — «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». Фильмы, поставленные по этим сценариям, давно и прочно не только вошли в классику мирового киноискусства, но и стали неотъемлемой частью духовной жизни нескольких поколений советских людей. А это ли не является высшей наградой для художника?

Я напоминаю об этом не только для того, чтобы воздать должное таланту автора, но и потому, что был свидетелем рождения этих сценариев, а значит, мог в полной мере оценить ту меру подлинного новаторства, гражданской и творческой отваги, которые нужны были таким драматургам, как Каплер и Погодин, когда стали они зачинателями Ленинианы в кино и на сценических подмостках.

Сегодня, когда на экранах появились уже десятки фильмов и пьес, посвященных гениальному вождю революции, вероятно, трудно себе представить, какой гигантской сложности задачи встали перед теми, кто впервые прикоснулись к этому великому образу.

О творчестве Николая Погодина, по счастью, уже много и хорошо написали театроведы.

Сценарии Алексея Каплера еще ждут своего внимательного теоретического анализа. Может быть, это происходит потому, что в нашем киноведении до сих пор бытует инерция — в поле зрения исследователя попадает прежде всего работа режиссера и исполнителей главной роли.

Действительно, и в этих фильмах на долю драматурга выпала большая удача — режиссура Михаила Ромма и игра Бориса Щукина нераздельно слиты в восприятии миллионов зрителей с названиями прославленных фильмов, но не следует забывать, что в основе их груда на самом первом, а поэтому и на самом трудном этапе лежал сценарий, написанный кинодраматургом.

Я не случайно упомянул об этой инерции, так как оказалась она по разным причинам (которые я не смогу здесь перечислить, так как не пишу теоретического исследования) весьма живучей и даже получила за последнее время новое подкрепление в виде так называемой концепции «авторского кино», согласно которой единственным автором фильма является режиссер.

Эта концепция, имеющая много защитников, по-моему, является неправомочной в той своей части, где считает этот признак подлинной кинематографичности единственным и всеобъемлющим.

Спор о природе авторского начала в кино продолжается, и плодотворные выводы будут окончательно сделаны только тогда, когда, преодолевая поверхностное и схематичное описательство фильмов, мы перейдем к глубокому и острому анализу их структур и тем самым раскроем все многообразие творческой практики нашего киноискусства.

Я позволил себе эту реплику о значении кинодраматургии именно потому, что сам являюсь по своей профессии режиссером и, как мне кажется, это дает мне право на объективную оценку того весомого вклада в культуру кинематографа, который внес Алексей Каплер всей своей талантливой и подлинно новаторской творческой практикой.

Напомним, что ведь и до прославленных сценариев о Ленине перу Каплера принадлежал сценарий такого полюбившегося зрителю фильма, как «Три товарища», первого большого фильма о современном рабочем классе — «Шахтеры» (над постановкой которого я имел удовольствие работать), а в годы Великой Отечественной войны по экранам мира прошли такие фильмы, как «Она защищает Родину» и «Котовский», чье авторство также принадлежит Каплеру.

Но если зрители кинотеатров часто не очень внимательно читают заглавные титры фильма и в их памяти больше остаются имена актеров, конкретно и зримо воплощающих замыслы драматурга и режиссера, а фамилии авторов сценария воспринимаются лишь как строчки текста, за которым не возникает образ живого человека, то, по счастью, за последнее время на помощь пришел экран телевизора и сегодня драматург Алексей Каплер, так талантливо и своеобразно ведущий «Кинопанораму», вошел как желанный гость в квартиры к миллионам телезрителей и его всегда содержательные и увлекательные беседы как бы заново раскрыли и дополнили облик нашего современника-кинодраматурга.

Но за начертанием имени автора на титрах фильма, за экранами телевизоров остаются еще некоторые черты личности автора книги, о которых мне хочется упомянуть, чтобы восприятие ее было бы более полным и подчеркнуло своеобразие и особенности склада творческого мышления писателя.

Здесь я позволю себе мемуарное отступление, что, впрочем, оправдано и характером последних страниц книги, где Алексей Каплер вспоминает о своей юности и где даже в нескольких кадрах мелькает имя и автора этих строк.

Действительно, творческая дружба Алексея Каплера с режиссером Григорием Козинцевым и мною началась в 1919 году, в революционном Киеве, где нас сблизило, помимо личной симпатии и возрастного совпадения, общее, почти фанатическое увлечение чарами театра, что, впрочем, было характерно не только для нас, но и для многих тысяч юношей и девушек того поколения, которое благодаря Октябрьской революции получило невиданные возможности для творческих свершений…

У Алексея Каплера было актерское дарование в особенно редкой его области — комедийно-буффонной. Казалось, в совсем еще незрелом юноше явственно выявилось уже тогда незаурядное и заразительное обаяние, исполненное доброго юмора.

Сам Каплер не придавал своему актерскому таланту особого значения, но с видимым удовольствием исполнял те комические роли, на которые толкали тогда его мы, начинающие театральные режиссеры. А вскоре Григорий Козинцев в первых своих фильмах «Чертово колесо» и «Шинель» использовал дарование Каплера, и исполнение им роли Значительного лица в картине по Гоголю осталось в анналах советского кино как один из примеров выразительного исполнения эпизодического персонажа.