Игорь Гарин - Непризнанные гении

«Новая музыкальная газета» как бомба взорвала находившуюся в застое музыкальную жизнь Германии. Страстные статьи журнала пригвождали к позорному столбу, клеймили как развратителей общественного вкуса именно те виртуозные и салонные сочинения, которые прежняя музыкальная критика возносила до небес.

На страницах этой газеты достойную оценку своих дарований нашли Мендельсон, Берлиоз, Шопен, Лист, Гиллер, Гаде, Брамс. Журнальная деятельность Шумана продолжалась до 1844 года. В 1854 году его статьи о музыке и музыкантах вышли отдельным изданием.

Среди музыкально-критических статей Шумана выделяются статьи о Шопене, в одной из которых произнесена крылатая фраза: «Снимите шляпы, перед вами гений!», о «Фантастической симфонии» Берлиоза, о 9-й симфонии Бетховена, о До-мажорной симфонии Шуберта. «Лебединой песней» в его критической деятельности стала написанная в 1853 году статья о молодом начинающем композиторе Иоганнесе Брамсе, названная «Новые пути».

Как экзальтированный романтик, Шуман ожидал рукоплесканий, признания, но в реальной жизни его ждала вполне естественная реакция музыкального «бомонда» — замалчивание его произведений, жесткие нападки, уход из журнала ведущих сотрудников, постоянные разногласия с издателем. Кроме того, самого Шумана журнал явно отвлекал от призвания, тормозил развитие как композитора. Тем не менее именно на период десятилетнего руководства журналом чудесный талант Шумана-композитора развернулся во всей своей мощи: в это время он создал лучшие свои произведения для фортепьяно, песни и камерные сочинения.

Наплыв творческой силы в 1836–1839 годы был столь мощным, что, по его собственным словам, он «мог бы сочинять все дальше, дальше без конца». Однако это никак не сказалось на признании — он оставался известен лишь в узком кругу знатоков. Я не утверждаю, что Шуман жил в изоляции: среди его знакомых — величайшие музыканты того времени — Мендельсон, Шопен, Лист, Мошелес, позже Вагнер и Брамс. Он восторгался своими кумирами, чувствовал в них родственную душу, иногда заслуживал даже их похвальное слово, но эти отношения, особенно с Вагнером, никогда не были проникнуты истинной теплотой…

Судя по всему, Роберт был влюбчив: в юности у него были быстро проходящие любовные увлечения: ангел-хранитель Нанни, Лидди — сохранились поэтические воспоминания влюбленного о встречах с этими девушками. Первой большой любовью и вдохновительницей Роберта стала дочь богатого барона, исключительно музыкальная Эрнестина фон Фриккен. Они любили друг друга, но тогда трезвость и любовь к музыке взяли верх над страстью.

В первые месяцы 1836 года Шумана ждали страшные удары: окончательный разрыв с Эрнестиной и смерть матери. Возможно, тогда, на похоронах, мог случиться очередной кризис, уже испытанный Робертом после утраты Розалины, но от кризиса его спасла новая любовь, глубокое чувство к дочери маэстро Кларе Вик. В день похорон матери он сам признался Кларе в этом: «…Однако за всеми этими мрачными событиями всегда стоит передо мной твой цветущий образ, и я легче переношу всё это». Но и на поприще новой любви Роберта ожидали страдания.

Отец Клары, Фридрих Вик мечтал выдать дочь за состоятельного человека, каковым он даже в перспективе не видел Роберта, казавшегося ему чересчур легкомысленным и мечтательным. Кроме того, он неодобрительно относился к его композиторской и издательской деятельности, считая ту и другую излишне радикальной. Будучи человеком жизненно умудренным, Фридрих Вик предвидел огромные опасности на жизненном пути ученика, увлекающего на этот опасный путь и его любимую дочь.

Когда Роберт и Клара признались ему во взаимной любви, Вик впал в неописуемую ярость и категорически воспрепятствовал нежелательному браку. Клару немедленно отослали в длительное концертное турне, а Шуману отказали от дома. Молодые стоически перенесли удар в надежде на отходчивость отца и удачу следующей попытки. В день 18-летия своей избранницы Роберт обратился к отцу с молитвенным письмом благословить брак, но вновь получил категорический отказ, поражающий в самое сердце.

Шуману мало везло в жизни, но любовь и верность Клары выпадают из порочного круга невзгод. Сохранился их полный нежности и кипения чувств эпистолярий, позволяющий чуть ли не день за днем проследить перипетии двух любящих сердец и рисующий образы этих двух блаженных. Еще лучший документ любви — фортепьянная музыка, написанная Шуманом в годы ожидания (1836–1840), я имею в виду Фантазию до мажор (опус 17), Третью большую сонату («Концерт без оркестра») (опус 14), «Фантастические пьесы» и «Танцы давидсбюндлеров». Это музыка мечты и надежды, «жалобной тоски по Кларе» в сочетании с радостью предсвадебного настроения, которое владело Шуманом в 1837 году перед тем, как он вторично просил у Фридриха Вика руки Клары.

Вода камень точит. Видя, что отцовское сопротивление только крепит любовь детей, Вик смягчается и ставит Роберту условия, на которых согласится выдать за него дочь: Шуман должен будет собственными силами завоевать свое счастье, а для этого покинуть Лейпциг, переехать в Вену и попытаться создать устойчивую материальную базу для будущей семейной жизни. Здесь много отцовской хитрости: удалить претендента подальше от дочери, от издаваемой газеты, проверить жизнеустойчивость будущего зятя на новом необжитом месте.

Естественно, это было тяжким испытанием для молодого человека: ни кола, ни двора, материальная нужда, австрийский реакционный консерватизм и цензура князя Меттерниха, затхлая атмосфера, конформизм публики. Жизнь в Вене скрашивала только опера, да знакомство с еще одним изгоем — Ленау, книгу стихов которого он прочел с лихорадочным интересом.

Поездка в Вену не увенчалась успехом, но благодаря ей Шуман познакомился с неизданными сочинениями покойного Шуберта, содействовал изданию многих из них. Несмотря на героические усилия всплыть на поверхность, в Вене Шуман потерпел полное фиаско и в апреле 1839 года вернулся в Лейпциг.

Условия Вика не были выполнены, испытания будущий зять не прошел… Даже получение Шуманом степени права и привилегии доктора философии ничего не поменяло. «Стремление не допустить этот брак становится страстью, навязчивой идеей Вика; теперь он не останавливается даже перед клеветой и не щадит не только Шумана, но и собственной дочери».

Клара тоже разрывалась между чувством дочернего послушания и любовью к Шуману, но непреклонность отца подталкивала молодых к акту открытого сопротивления: они обратились в Королевский высший апелляционный суд города Лейпцига и лишь посредством судебного разбирательства в сентябре 1840 года обрели долгожданное право стать мужем и женой вопреки воле отца — случай, видимо, уникальный даже в трагической судьбе страдающих гениев. 12 сентября 1840 года накануне дня рождения Клары, которой исполнялся 21 год, луч света осветил жизнь непризнанного гения: возможно, впервые в жизни он ощутил глубокое счастье и надежду, что оно будет длиться вечно…