Берт Кейзер - Танцы со смертью [умирать в доме милосердия] [litres]

– Думали: подходит. А ребенок? Для него тоже подходит? Или было трудно с абортом? Слишком поздно заметили?

Теперь взгляд у нее и вправду несколько глуповатый. Не знаю, сколько извилин задействовано у нее в голове. Похоже, что мои длинные фразы для нее – что серпантинные ленты, которые, не переставая, извиваются в воздухе.

– Так что же вам всё-таки подходило: стирать, готовить, трахаться и иметь на нужную дозу?

– Ага.

Стоп, на меня снова находит злость. Чувствую, что сейчас больше не нужно ни о чём ее спрашивать, но я не могу представить, что же она всё-таки видит, когда смотрит в сторону Смерти.

Уильям Блейк [196] William Blake (1757–1827) – английский поэт, художник и гравёр. тоже смотрел в эту сторону, и это записал один из его друзей. Он умер 12 августа 1827 года. Несколько дней спустя Джордж Ричмонд [197] George Richmond (1809–1896) – английский художник-портретист. писал Сэмюэлу Палмеру [198] Samuel Palmer (1805–1881) – английский живописец и график. (неряшливую орфографию сохраняю):

Wednesday Even. g

My Dr Friend,

Lest you should not have heard of the Death of Mr Blake I have Written this to inform you – He died on Sunday night at 6 Oclock in a most glorious manner. He said He was going to that Country he had all His life wished to see and amp; expressed Himself Happy, hoping for salvation through Jesus Christ – Just before he died His Countenance became fair. His eyes Brighten’d and He burst out into Singing of the things he saw in Heaven. In truth He Died like a Saint as a person who was standing by Him Observed – He is to be Buryed on Fridayay at 12 in morn. g. Should you like to go to the Funeral – If you should there there will be Room in the Coach.

Yrs affection. y

G. Richmond

Excuse this wretched scrawl [199] Среда вечером Мой бесценный друг, на случай, коли Вы не слыхали еще о Смерти мистера Блейка, я Написал сие, дабы известить Вас – Он почил в воскресенье вечером в шесть Часов пополудни самым преславным образом. Он сказал, что отправляется в Страну, каковую увидеть мечтал всю Свою жизнь, и amp; на лице Его выразилось Счастие надежды на спасение, иже даровал нам ее Иисус Христос – Перед самою кончиною Лик Его просветлел. Глаза Его Засияли, и Он Запел о вещах, кои узрел на Небе. Поистине Умер Он как Святой, что ведомо было каждому, кто Взирал на Него – В пятницу в двенадцать часов будет Он предан Земле. Ежели захотите присутствовать при Погребении – Ежели здесь будете, в Карете довольно места. Преданный Вам Дж. Ричмонд Простите великодушно сии жалкие каракули

Великолепная картина наступления смерти! У писавшего возникает впечатление, что окружавшие поэта перед самой его кончиной увидели, что на его лике отразилось сияние вечности, как можно было бы увидеть отблеск коридорной лампы, падающий на лицо ночного посетителя. Словно Блейку со своего смертного ложа дано было узреть небеса.

Напряженная ночь для моей «Traummaschine» [200] Машина снов ( нем .). : сначала СПИД, я снова им болен. «Нет, не так, как в прошлых снах, – снится мне, – на этот раз по-настоящему».

Началось с синего пятна на коже, посередине предплечья, точно на том же месте, где у Ария была его стигма. И только с невероятным трудом, справляя ночную нужду, я смог выбраться из этого ужасного лабиринта, в котором моя смерть и мои бедные дети бессмысленно кружились вместе друг с другом.

Затем – кончина моей матери. Де Гоойер констатирует смертельный исход. Я там тоже врач и прослушиваю мать, чтобы быть абсолютно уверенным. Она не умерла, потому что через пять минут полной тишины я слышу, что где-то глубоко внутри что-то медленно расправляется, поднимается и начинает усердно скрестись с краю постели: ее сердце снова проснулось. Я в ужасе. По мне, так было бы лучше, если бы она действительно умерла. Я стыжусь этой мысли и звоню Де Гоойеру за советом. Однако не могу дозвониться. Пытаюсь связаться с Яаарсмой – напрасно. Замешательство всё растет. Представитель похоронного бюро требует наконец принять решение: хоронить или нет? Вокруг гроба разыгрываются страшные сцены: тетя Крис прикатила на велосипеде. Она склоняется над открытым гробом. «Да закройте же его, – думаю я, – иначе она вообще не умрет». Мать наполовину привстала и плача прощается с тетей Крис. Да ведь она же не умерла, понимаю я вдруг. Смерть – это вовсе не прощание в ходе погребальной процессии по пути к темной могильной яме. Я испытываю разочарование и в надежде на лучшие условия на следующей неделе пока что отменяю похороны, как, бывает, мы слышим об отмене футбольного матча.

У Пат не так уж много времени, чтобы принять решение: остаться здесь или отправиться в Англию. Ее мать почти каждый день звонит или говорит со мной, и сегодня утром я настаиваю на решении.

– Я хочу остаться здесь.

– Хорошо. Что сказать твоей матери, если она опять будет звонить?

– Может, лучше всего сказать, что я, м-м, ну да, что я, пока во всяком случае, остаюсь здесь. Ну я посмотрю. Сама не знаю.

Постюма звонит из больницы Хет Феем. Люкас Хейлигерс вчера поздно вечером поступил к ним и умер сегодня рано утром. Знаю ли я кого-либо, кто был ему близок? Нет, сразу, пожалуй, и не скажу.

Что же произошло? Его сосед, нерешительный молодой человек, занимавший одну из комнат в его квартире, вернувшись домой, нашел его со следами кровохарканья и почти без сознания. Он немедленно вызвал «скорую помощь». Переливание крови не помогло.

При нашей последней встрече я с неприязнью высвободился из его колючих объятий, и теперь, узнав о его смерти, чувствую угрызения совести. Словно я оттолкнул от себя утопающего.

Траурное объявление в газете:

I Коринфянам 13: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества…».

И снова возникает у меня в памяти тот последний вечер.

Цитата из Коула Портера [201] Cole Albert Porter (1891–1964) – американский композитор и автор текстов песен. «on friendship»: «If they ever put a bullet through your brain, I’ll complain» [«о дружбе»: «Если пуля в тебя попадет, мозг вышибя, я пожалею тебя»].

Ну в точности отталкивающее тебя, но при этом не лишенное юмора безразличие Патриции. Я поделился с ней, и она еще раз засмеялась.

Газетное интервью с профессором Де Грааффом, который много лет лечил Али Блум. Профессор рассказывает о том, почему он остановился на медицине: «Если вы меня спросите, мог ли я стать кем-либо другим, а не врачом, то, оглядываясь назад, отвечу: нет. Мой отец был врачом, первый в нашей семье. Он всегда был занят своей работой, мы его редко видели. Я думал, что эта профессия меня не интересует. Я хотел стать инженером-кораблестроителем. Но когда пришло время решать, мой выбор, к моему удивлению, был сделан в пользу медицины».

Последняя фраза звучит забавно. Конечно, это бессмыслица, как сказал бы Виттгенштайн, удивиться собственному решению. Только решения других людей могут вызвать у нас удивление.