Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

«Не моё дело!» А чьё?

Хуже всего то, что такому равнодушию находят оправдание.

Ничего, мол, не сделаешь, если сам человек не поймёт — говорят, например, о бесполезности борьбы с пьянством.

Откуда вдруг придёт в сознание человека понятие о необходимости трезвого образа жизни — неизвестно.

Как много развелось людей, занимающихся только своим делом и ни на что другое не обращающих и не желающих обращать внимание!

«Не моё дело!» Как же легко прививается такое мировоззрение и как трудно заставить людей думать: «Это наше дело!» А ведь тогда только и наступит коммунизм, когда каждый будет считать своим личным делом любое общенародное дело, свои действия согласовывать с интересами всего народа, какой бы стороны деятельности ни касались эти действия: трудовой ли деятельности, общения ли с людьми, воспитание ли детей, семейных ли отношений или чего другого.

Ко дню 8-го марта в районной столовой выставили подарки женщинам. В каждом или бутылка с шампанским или коньяком или бутылка водки.

Вот тебе и антиалкогольная пропаганда! И никому до этого нет дела, никто не потребует убрать такие подарки «Не моё дело!»

Равнодушие, полное равнодушие и конца ему не видно, как не видно конца пьянству.

Конец марта, а уже протянулись чёрные ленты дорог с обильным количеством воды и грязного талого снега. Кое-где появились первые проталинки, и давно прилетели грачи.

Уже который год весна наступает слишком рано. Да и зима не была ныне суровой. Школа, к великому неудовольствию современных учеников, особенно старших классов, не пропустила ни дня из-за холодов. Может и правда наступает на нашей планете потепление?

Как бы то ни было, весеннее солнце в каждом живом существе пробуждает тягу к жизни, к обновлению.

Вот и в моей душе вместо ледяной зимней стужи вновь зарождается надежда на какие-то перемены, и что-то светлое, жизнеутверждающее заполняет всё существо.

Может быть, этому помогли и поездка к старшему сыну на Урал, и хорошие, добрые письма наших остальных сыновей, написанные ко дню 8-го Марта.

Поездка ещё раз подтвердила, что я ещё нужна, нужна, прежде всего, своим детям, нужны моё участие, жизненный опыт и мои убеждения, чтобы помочь им сложить свои семьи.

После серьёзных испытаний налаживается, кажется, жизнь у Коли со Светой для их дочки и моей внучки Алёнушки. Порадовало, что сын не поддался искушению утопить свои житейские неурядицы в мутной волне алкогольного опьянения.

Серёжа прислал письмо, где сообщает, что они с Таней всерьёз думают о регистрации брака и пополнении семьи.

Начинают понимать, верно, что только брак, скрепленный законом, пользуется у нас доверием, и что нет семьи без детей.

Пишет: «Всё-таки твоя пропаганда медленно, но верно достигает цели».

Ну, ещё бы! Ведь за ней — высокое чувство гражданской ответственности за жизнь и счастье своих детей. И не только своих.

Беспокоил очень Володя. Ни один из наших детей не покидал так рано семьи, как он. Уехал в самую ответственную пору становления личности, когда складывается в основном мировоззрение, отношение к жизни, к её соблазнам и к людям! Как он там работает, не потерял ли своего интереса к орнитологии, как ведёт себя, не пристрастился ли к курению и выпивке, довольны ли им те, кто живет, и трудиться рядом с ним. Правда, Володя пишет довольно аккуратно и отвечает подробно на мои вопросы, но кто его знает, все ли он пишет о себе и своих занятиях.

Решила написать письмо Поляковой А.Д., той самой, которая помогла сыну осуществить его желание, попросить её рассказать о его поведении, работе, занятиях и очень попросила отнестись к нему, как к родному сыну, уберечь от плохого, направить на доброе. Хотелось, чтобы люди, живущие рядом с Володей, не проявляли к нему равнодушия. Больше же всего хотелось знать мнение постороннего человека о качествах нашего сына.

И вот письмо — ответ на моё, написанное с полным пониманием моих тревог.

«Наши сотрудники буквально рвут его из рук друг друга. Он очень хорошо зарекомендовал себя, работая осенью с куриными птицами, хорошо знает мелких птиц. На весну его хотели послать на другой кордон, чтобы следить за прилётом птиц, т. к. другим лаборантам надо ещё долго изучать птиц, чтобы легко отличать их в полёте. Так вот, Ю.Н. Киселёв, с которым он работал осенью, не отдал его, несмотря на просьбы членов нашего научного Совета. Это очень знающий учёный, но обычно лаборанты не могут на него угодить, а с Володей вышло всем на удивление. Этой весной они опять будут работать довольно долго в непосредственном контакте друг с другом. Это очень умный и тонкий человек, так что Володе это ни в коей мере не повредит. Даже лучше, если немножко направлять его будет именно мужчина. Не сложилось у меня впечатление, что у Володи падает интерес к птицам. Наоборот, все выходные дни он старается быть в лесу, фотографирует, берёт из библиотеки книги и выписывает из них многое для себя. Очень он старается помочь в развитии интереса к орнитологии и у своих бывших товарищей по школе.

Пишу это всё откровенно, а не из стремления успокоить Вас. Оснований беспокоиться за сына у Вас, пока нет».

Ну, как не порадоваться такой оценке своего дитяти! Значит, не сор получается и из нашего младшего сына, а человек, способный к увлечённому труду, к жизни в коллективе и пользующийся уважением членов этого коллектива.

Большое душевное облегчение доставило мне и заверение Аллы Дмитриевны:

«Пока он в нашем коллективе, очень Вас прошу не беспокоиться, хотя знаю, что это очень трудно».

Это не просто трудно, это невозможно не беспокоиться матери о своих детях. Тревога за их судьбу и жизнь вечно живёт в сердце матери до самого конца её жизни, но тревога эта будет меньше, потому что буду знать, что рядом с сыном находятся душевные люди, близко к сердцу принимающие и судьбу Володи, и мои опасения за неё.

Меня чрезвычайно радует, что во всех наших детях есть умение уживаться в коллективе, не противопоставлять себя ему, не стараться получить какие-то преимущества для себя в ущерб другим. Это, конечно, результат воспитания в большой семье. С малых лет дети привыкли считаться друг с другом. Мы и сами приучали их к этому. Купит, бывало, муж в дни получки для детей сладостей (он любил это делать). Другие в получку бутылку покупают, а я вот конфет да пряников купил, набегут они и прежде, чем взять, обязательно разделят всё всем поровну, в том числе и нам, их родителям. Мы никогда не говорили своим детям: «Ладно, уж, ешьте». Приучали детей думать и о нас. Никто не старался взять больше другого.

Много, конечно, и времени, и сил отнимает большая семья, зато в ней, как нигде в другом месте, легче с малых лет воспитать чувство коллективизма — такое необходимое для человека.