Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 3

Впрочем, уже начинают, будто, понимать, что такая «антиалкогольная» пропаганда результатов не даёт.

Пьянство и алкоголизм, борьба с ними, по-прежнему остаются одной из важнейших проблем, которую необходимо решать в самый короткий срок, ибо без решения этой проблемы невозможным становится быстрое движение вперёд.

Глубокое понимание этого заставляет снова включиться в борьбу.

Тороплюсь скорее записать мысли, пришедшие в голову и которыми, считаю, надо поделиться, прежде всего, со своими коллегами, записать, иначе они потухнут бесследно, как это нередко бывает сейчас.

— Толя, неси скорее карандаш и бумагу! — кричу из окна бани, где стираю.

А он медлит. Наверное, решил, что не так уж важны для стирки письменные принадлежности.

Мокрая, потная, одеваюсь сама и бегу скорее за ними домой.

«Успеть записать хотя бы самое главное».

С содержанием беседы познакомила завуча школы Троегубову М.П. и руководителя общества «Знание» Касимову А.Е… Попросила добавить, о чём ещё следует сказать.

Право же, если человек загорелся сам, ему не так уж трудно зажечь других.

Решили беседу сначала провести в коллективе, чтобы каждый мог внести свои замечания, а потом пойти с ней по предприятиям.

Перед началом беседы сказала, что писана она не из брошюр, что в ней мои мысли и выводы и что если кто не согласен с ними, пусть скажет, внесёт свои предложения, потому что предполагается с ней пойти в другие коллективы.

— Ну что же, всё правильно, — ответили мои коллеги, прослушав меня. Даже Галимов не нашёл, да и не пытался уже что-либо возразить, как это делал по обыкновению, когда говорила я. Верно, сейчас стал бояться снова попасть впросак. Слушал, опустив голову и сжав губы, потому что многое из сказанного можно было отнести и в его адрес, а после, когда стали уже расходиться, подошёл и добавил, что надо ещё сказать о вечерней учёбе.

«Вот это да! — торжествовала я. Верно, всё-таки признал, что наша женская голова может думать ничуть не хуже его, мужской, головы.

Вот всем бы мужчинам это доказать! Были бы тогда женщины и в Совете министров, и в ЦК КПСС и в Политбюро. Тогда бы наверняка не возникла проблема борьбы с пьянством и проблема кадров.

Впереди предстоят новые дела. Надо добиться, чтобы моё предложение об информации населения о работе Совета вошло в жизнь. Как видно наши руководители, да и депутаты, верно, не торопятся с этим.

Предложила ввести меня в состав комитета местного радиовещания. Не знаю, примут ли моё предложение. Может, тоже побоятся, как побоялись ввести в комиссию по борьбе с алкоголизмом. Буду ждать. Хочется скорее действовать, пока есть силы. Но успокаиваю себя: «Не торопись, не торопись, спокойнее. Время работает на тебя». Но оно и против меня!

А сегодня последовал ещё один шаг к моей реабилитации: Сагида Михайловна сообщила, что я приглашаюсь (кем?) в президиум на торжественном заседании в честь Международного женского дня. Отказываться неудобно.

Оказывается не так-то легко зажечь другого человека, если даже ты загорелся сам.

Провела беседу о необходимости и путях борьбы с пьянством в школьном коллективе, а вот договориться вместе с завучем сходить с беседой в другие коллективы ну никак не удаётся. Слишком велико равнодушие к общественному злу, к общественным делам вообще.

Верно, и во мне уже не горит тот большой огонь, которым можно кого-то зажечь. Да нет, просто я не нахожусь в коллективе, нет рядом со мной людей, в которым я могла бы всё время поддерживать убеждение в необходимости бескомпромиссной борьбы с пьянством, этим чудовищным злом нашего времени.

Удивляет полное равнодушие людей к общественной потребности и стремление жить сиюминутными удовольствиями.

«Курю? Это моё дело. Мне это доставляет удовольствие», — слышишь на вопрос «Почему вы так делаете?» Только «мне» и «мне». Удовольствие только «мне» без всякого учёта общественной потребности, без всякой ответственности перед обществом за своё здоровье. Нет должного сознания такой ответственности. Знают, что могут заболеть, но делают, делают потому, что в сознании живёт мысль: «Могу заболеть, а могу, и нет. Вот может как раз я, и не заболею. А если и заболею, не страшно: вылечат». И каждый знает, что вылечат бесплатно.

Да, и бесплатное медицинское обслуживание имеет свою оборотную сторону. Сами люди перестали беречь своё здоровье, а до понимания общественной необходимости этого не дошли.

О том, сколько дней, недель, месяцев, а может быть и лет человек будет находиться на иждивении общества, сколько потребуется затрат на него, к тому же неоправданных затрат, потому что заболел по своему небрежному отношению к здоровью, люди не думают. А ведь и здоровье человека — общественное богатство, которое нужно беречь, как и любое другое общественное богатство.

Впрочем, равнодушие к общественным, государственным интересам проявляется не только в этом.

Меня давно занимает вопрос о пенсиях. Всё больше и больше убеждаюсь, как неправильно, а потому невыгодно государству начисление пенсии по зарплате последнего перед выходом на пенсию года работы. Решила узнать, что думают по этому поводу работники соцобеспечения.

И вот разговор с одной из сотрудниц аппарата Райсобеса.

— Пенсия сейчас начисляется по последнему году работы, и сплошь и рядом люди стараются, чтобы в последний год заработок был как можно выше. Так?

— Да, так. Я даже больше вам скажу: тот, кто работал всю жизнь влеготку, не утруждал себя на государственной работе, чаще всего и стремится в последний год заработать побольше, чтобы получить большую пенсию.

— Как, по-вашему, это выгодно государству? Справедливо?

— Нет, конечно.

— Вы писали куда-нибудь об этом? У вас же столько фактов!

— А что я? Это ведь не в нашем районе только делается, а везде. Об этом ведь знают и без меня.

— Понятно. И ещё одно. Многие поступают так: На какой-то работе получают высокий заработок, а дальше на этой работе стало требоваться соответствующие образование, или просто сократилась эта должность, и предстоит переход на менее оплачиваемую работу, а до пенсии осталось всего 2–3 года, и люди, чтобы сохранить высокую зарплату перед выходом на пенсию, бросают работу и эти 2–3 года нигде не работают, хотя по состоянию здоровья вполне могли бы. Это при нашем-то таком большом дефиците рабочей силы!

— Таких случаев сколько угодно.

— Как, по-вашему, это государству выгодно?

— Понятно, не выгодно.

— А вы писали куда-нибудь об этом?

— От меня это не зависит. Я тут ничего не могу сделать. У всех так.

— А кто это может сделать?

— Не знаю.

Полное равнодушие к интересам государства и никакой попытки встать на их защиту.