Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Несмотря на все ужасы, через которые прошла его страна, а также несмотря на ту персональную ответственность, которую кайзер нес за развязывание мировой войны, Черчилль не испытывал к нему ненависти. В день заключения перемирия, 11 ноября 1918 года, он обедал в резиденции на Даунинг-стрит в большом зале, стены которого украшали портреты Питта, Фокса, Нельсона и Веллингтона. Занимавший в тот момент пост премьер-министра Ллойд Джордж предложил казнить Вильгельма II. Вскоре это предложение было активно поддержано народными массами и нашло широкий отклик на страницах газет. Но Черчилль высказался против [1555] См.: Черчилль У.С. Мировой кризис. С. 84; См.: также запись в дневнике сэра Генри Уилсона от 11 ноября 1918 года. Documents. Vol. 8. P. 412. , не отказываясь при этом, что «вина низложенного императора была больше, чем вина многих его советников, или больше, чем вина того национального парламента, который содействовал ему в объявлении войны» [1556] См.: Черчилль У.С. Указ. соч. С. 107. . По его мнению, вопрос аутодафе кайзера не так прост, как кажется на первый взгляд. И для того, чтобы это продемонстрировать, Черчилль сначала показал, как осуществлялся поиск виновных и как все лучи ответственности сфокусировались наличности Его Величества. Когда специально сформированная комиссия начала искать виновных в Германии за совершение «поступков, противоречащих общепринятым законам войны», то она столкнулась примерно со следующим: «командующий корпусом ссылался на подчинение штабу группы армий, а группа армий непосредственно выполняла приказы главного Генерального штаба» и так далее до германского правительства, которое «поддерживалось германским народом и императором». Следуя простой логике, комиссия неизбежно добиралась до верхушки этой лестницы, а списки виновных включали в себя «всех главнейших деятелей Германии: всех командующих армий, всех наиболее известных генералов, большинство принцев и главным образом императора». «Но включать в список перечисленных лиц значило обречь на провал всю затею», — указывал Черчилль. И тогда, по мнению многих, «единственной практической мерой было повесить императора, который был высшей властью в государстве и де-юре отвечал за все совершенное его армией» [1557] См.: Там же. С. 214–215. .

Черчилль считал подобный вывод опасным. Особенно после того, как Нидерланды отказались выдавать скрывшегося на их территории в замке Дорн Вильгельма II, а фельдмаршал Гинденбург заявил, что всю ответственность за действия германской армии, начиная с 1916 года, он берет на себя, предлагая свою кандидатуру для суда. Кроме того, за своего отца заступился второй сын Вильгельм Эйтель Фридрих Кристиан Карл (1883–1942), также предложивший себя в руки Фемиды.

Все эти акты самопожертвования со стороны близкого окружения императора, а также ажиотаж ликующих масс и их требования скорейшей расправы создавало, по словам британского политика, ситуацию, когда «голова бывшего кайзера может быть украшена мученическим венцом, не суля ему, однако, обычных связанных с этим неудобств». «В истории вряд ли был такой момент, когда бы мученичество обещало столь высокую награду», — заявил Черчилль [1558] См.: Там же. С. 215. . Он считал, что казнь Вильгельма II не сможет ни погасить огонь мести, ни вернуть понесенных потерь. Зато его смерть, как и смерть кого-либо из его соратников, родственников или подчиненных, пойдет на пользу посмертной славе самого кайзера. По его мнению, повешение кайзера является «наилучшим способом восстановления его исчезнувшего достоинства» [1559] Тамже. С. 107. . «Постановка сцены в мрачных декорациях греха», «возложение на чело, с которого сорвана императорская корона, венца мученика», «искупительная жертва на эшафоте» — все это, предупреждал Черчилль, «позволит забыть о прошлом» [1560] См.: Черчилль У.С. Бывший кайзер / Мои великие современники. С. 38–39. .

Казнь не состоится. Вильгельм будет вести «спокойную, удобную жизнь без малейшего налета романтизма» в замке Дорн. «Он жил, чтобы стать свидетелем того, как яростная ненависть победителей остывает до презрения и в конечном счете растворяется в безразличии», — констатирует Черчилль в 1930 году [1561] Там же. С. 39. .

Что касается самого Черчилля, то, несмотря на всю пропасть антагонизма и множество противоречий, которые разделяли двух государственных деятелей, в его отношении к экс-кайзеру не было «безразличия». Летом 1934 года Вильгельма посетил Рандольф, чтобы взять у него интервью. Оно появится в одном из июньских номеров Daily Mail [1562] См.: Documents. Vol. 12. P. 806. .

Затворник Дорна передал своему бывшему визави некоторые книги и статью о Сингапуре. В ответ Черчилль направит Вильгельму благодарственное письмо. Примечателен стиль, с которым он обратился к поверженному императору: «Сэр, я благодарен Вашему Императорскому Величеству за то, что вы были так добры принять у себя моего сына, а также за переданные вами интересные тома, и особенно за статью про Сингапур, лично переведенную Вашим Императорским Величеством на английский язык». Черчилль счел «большой честью», что Вильгельм позволил «возобновить те уважительные отношения, которые я так ценил до наступления ужасных лет». С благодарственным письмом британский политик направил также недавно вышедший первый том «Мальборо». Завершалось письмо: «Я остаюсь покорным слугой Вашего Императорского Величества, Уинстон С. Черчилль» [1563] См.: Письмо от 6 июля 1934 года. Ibid. Р. 823–824. .

Черчилль поднимется над привычным для своего круга и времени презрением к Вильгельму и попытается проанализировать его личность. В 1930 году он напишет статью «Правда об экс-кайзере», которая выйдет в одном из октябрьских номеров Collier’s. На следующий месяц это эссе будет переиздано под тем же названием в The Strand Magazine. В январе 1934 года статью Черчилля о Вильгельме II опубликует Sunday Chronicle.

Упомянутый материал будет использован в «Великих современниках». Не считая добавленного во втором издании эссе про Ваден-Пауэлла, которое названо инициалами В.-Р, что одновременно отсылает к главному девизу скаутского движения: «Будь готов» (Be Prepared), очерк про Вильгельма стал единственным во всем сборнике, где в названии не приведено имени главного героя («Экскайзер»). Тем самым читателю сообщалось, что это эссе будет отличаться от других. И действительно, стремление понять внутренние мотивы поведения последнего венценосного Гогенцоллерна в «Экскайзере» прослеживаются отчетливо. Возможно, подобная глубина проработки объясняется тем, что на момент подготовки сборника в поле зрения Черчилля не было личности, поступки которой привели бы к большим потрясениям и переменам в мировой истории. Анализ этих поступков, понимание тех скрытых механизмов, которые повлияли на выбор в пользу войны, Черчилль считал крайне важным для сохранения мира в будущем. Наверное, именно поэтому эссе о Вильгельме помещено в сборнике на второе место, после очерка о Розбери — самого лучшего (по оценкам Черчилля), в котором содержался разбор падения последнего представителя аристократии среди высшего руководства Либеральной партии.