Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

Харламов из первой тройки продержался в сборной дольше всех. Но и его не взяли ни на ЧМ-81 в Швецию, ни на Кубок Канады — первый подобный турнир с участием всех сильнейших игроков мира.

« Тихонов его боялся и не любил, — говорит Татьяна Борисовна. — Валера был на тот момент очень большим авторитетом в команде. Бориса с Володей он отцепил, брат оставался последним. Из Италии с Кубка европейских чемпионов, а до того, если не ошибаюсь, из Швеции с турнира «Северная звезда» он приехал со званиями лучшего игрока, а его не взяли на Кубок Канады. Тихонов мотивировал это тем, что он не готов. Это было смешно ».

Спишем эмоциональный окрас слов сестры на родственные чувства. В конце концов, 33-летний Харламов, к тому же измученный болями в голеностопах (следствие первой аварии), по игре уже не был обязательной частью сборной — что она и доказала, выиграв тот Кубок Канады и уничтожив в финале хозяев — 8:1.

Другое дело — те же канадцы позже брали на Олимпиады с участием всех сильнейших 37-летнего Уэйна Гретцки в Нагано-98 и особенно 36-летнего Марио Лемье (где он и завоевал первое в карьере олимпийское золото), находившихся уже далеко не на пике и завершавших карьеры. Это говорит о том, что великого мастера даже на сходе можно вписать в большую команду. Ясно, что в лимитированной роли, — и лишенный фанаберии и переоценки собственных возможностей Харламов, несомненно, ее бы принял.

Победитель Кубка Канады-81 Касатонов говорит:

« Честно, не думал, что его не возьмут на Кубок Канады. Когда Валерия Борисовича куда-то не брали — это не могло не удивить. Даже в 33 года. Даже несмотря на то, что на чемпионате мира-81 в Швеции его уже не было.

Но к новому сезону, который должен был стать последним в его карьере игрока (об этом сам Валера говорил), он готовился серьезно, не пропустил ни одной тренировки на сборах, был в хорошей форме. На Кубке европейских чемпионов в Италии, как всегда нами выигранном, его признали лучшим игроком. Для турнира тоже ведь престижно, когда приз лучшему дают такой мировой звезде, как Харламов. Это и на статус самого турнира в будущем работает.

Помню, был выходной, заезд в Новогорск, а на следующий день вылет в Канаду. Приезжаю на базу, все уже ходят в экипировке. И тут вижу, что Валера в цивильном идет. С вещами. «Борисыч, ты куда?» — «Все, я закончил». Имелось в виду — не с хоккеем, а с Кубком Канады. Больше нам с Харламовым увидеться было уже не суждено ».

Спрашиваю Татьяну Борисовну, стала ли для брата сокрушительным ударом весть, что он не едет на Кубок Канады.

« Да. Он был полностью уверен, что едет. Тот турнир для него был очень важен. Валера как раз институт заканчивал, начинал диплом писать — а после сезона собирался повесить коньки на гвоздь. Когда его не взяли и он приехал домой, сказал: «Ладно. Буду институт заканчивать, тренером становиться».

Обе ночи, которые ему оставалось жить, брат не спал. Он еще по характеру такой был — свои беды, переживания, чтобы не огорчать близких, не станет на них перекидывать. Все будет держать в себе. У нас и папа был такой же. Мама все выплеснет, отстреляется, а папа промолчит, в себе утаит. А Валерка уж очень заботился, чтобы родители не волновались лишний раз.

24-го он поговорил по телефону с мамой, находившейся в Испании, и уехал на сборы. Вдруг утром 25-го неожиданно приезжает. И говорит: «Меня отцепили. Сказали, что я физически не готов». Проводил команду и вернулся. Партнеры потом рассказывали, что он стоял у автобуса и махал им. Тогда они видели его в последний раз.

Когда Валерка приехал, папа был на работе, мама — в Бильбао. Вскоре подъехал Жора Хитаров, наш друг с Тишинского рынка. Он увидел, в каком состоянии Валера находится, и не хотел его отпускать. Договорились, что 27-го вместе пойдем пообедаем. В ресторане гостиницы «Советская» уже был заказан стол, Жора с другими ребятами сидели его ждали. Не дождались. Тем утром он и разбился.

Накануне, 26-го, он пришел ко мне на работу, в здание Аэровокзала. Был очень подавлен. Но купил мне сумку, она до сих пор у меня хранится. И, как сейчас помню, она стоила 27 рублей. Пошли с ним пообедать. Вдруг Валерка говорит: «Тань, а как мама отнесется, если я приеду домой с детьми и мы останемся? »

— Без Ирины?!

— Да. Не хочу говорить на эту тему более подробно. А сказал он так: «Я детей завтра заберу. Мы приедем к тебе под предлогом, что едем маму встречать. И больше я туда не вернусь». Я ответила: «Ради бога. Места на всех хватит». Договорились, что 27-го он заедет за мной и мы поедем в Кубинку забирать из лагеря моего сына. А 28-го — за мамой.

Никаких скверных предчувствий у меня не было. А у мамы было видение, она мне потом рассказывала: «Еду на электричке из Бильбао в Париж. И видится мне девочка, ангелочек, вокруг меня вращается и наговаривает: «Ты не волнуйся, все будет хорошо. Ты домой едешь»». Потом сопоставила по времени — примерно в этот момент все и случилось. И этот ангелочек ее успокаивал.

Ирина водить не умела. Но это случилось 27 августа, а сборная улетела в Канаду 25-го. И эти два дня он был в состоянии, как модно теперь говорить, депрессии. Когда они уезжали с дачи, видимо, и сказал: «Хочешь? Ну ладно, веди». Ему было все равно. В обычном состоянии он никогда бы на это не согласился ».

Ужасную весть рано утром Татьяне Борисовне сообщила жена Михайлова.

« Слышу ее голос, говорю: «Слушай, какая ты у меня ранняя девчонка оказалась, я и не знала». Она: «Не до смеха». И сообщила. Сказала, что выезжает на опознание. Я не могла поверить, сказала: «Тань, посмотри внимательнее. Может, это не он?!»

Я тут же собралась, пулей вылетела к Михайловым. Как назло, ни автобусов, ни троллейбусов — вообще ничего! Еле такси нашла. Еду, рыдаю. Шофер меня спрашивает, в чем дело. Отвечаю: «Мне сказали, что у меня брат погиб». Приезжаю к Михайловым — Таня вместе с другом семьи Мишей Тумановым и еще одним нашим другом из Солнечногорска уже уехали опознавать. Борис, работавший в Ленинграде с СКА, тут же вместе с Петровым выехали в Москву. Дома был только Андрюшка, старший сын. Потом они меня домой отвезли. Тут же и папа наш как раз пришел с работы…

Валерка лежал — как спал. Единственное, седина у него на висках сразу выступила. То есть за те мгновения он успел понять, что происходит. Погиб сразу, жена еще жива была. Минут десять ».

Рука Харламова была протянута к рулю. Видимо, в последнюю секунду он пытался выправить машину из того рокового заноса.

Владислав Третьяк вспоминает:

« Мы жили в гостинице в Виннипеге, и нужно было пройти два километра пешком до дворца. У нас в тот вечер там выставочный матч был. Утро, хорошая погода, 25 градусов тепла. Идем — и вдруг останавливается таксист и говорит: «У вас Харламов разбился». Это мы даже с почти нулевым английским поняли.