Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

Почему «Спартаку» не удалось меня тогда вытащить — не знаю. Когда мы в конце 85-го с Бесковым говорили о моем возвращении, я не стал этот вопрос поднимать. А то начали бы высказывать взаимные претензии — и опять бы понеслось.

Как мы с Бесковым пересеклись? Во время поездок в Москву. Разговор о возвращении в «Спартак» тогда же и зашел, попросили написать заявление, чтобы иметь хоть какие-то юридические основания меня вытащить.

Нашим с Бесковым посредником выступил Кантемир Гусов, впоследствии председатель юридического комитета РФС и руководитель Палаты по разрешению споров. Он очень дружил с семьей Бесковых, и когда я приехал к ним домой, Константин Иванович сказал: «Все, что было, забыли. Сейчас, думаю, ты уже повзрослел, будешь моим помощником в команде». На том и порешили. И ни разу не вспоминали о прошлом. Я вернулся в свой дом, взял быка за рога — и все встало на свои места.

Почему Константин Иванович возвращал людей, которые от него уходили — меня в «Спартак» и «Динамо», Гаврилова в «Асмарал»? Потому что мы его никогда не предавали. И со временем, когда эмоции уходили, он начинал это понимать. Можно говорить о его недостатках, но плюсы, на мой взгляд, перевешивали. В конце концов, с Бесковым мы два раза стали чемпионами, девять лет подряд «Спартак» из тройки призеров не выпадал.

Довольно скоро после моего возвращения стал под плохое настроение говорить: «Зачем тебя приглашал? Ты мне опять все баламутишь!» Но я, повзрослев, уже спокойнее к этому относился. А ведь Валерия Николаевна даже моей супруге звонила и говорила: «Я Вагизу не позволю Костю мучить!»

Он нам все время фильмы показывал. Причем одни и те же. Скажем, «Великолепную семерку» мы замучились смотреть. Уже наизусть знали, кто после кого стреляет. И я как-то привез фильм «Однажды в Америке», о котором многие слышали. Сидим после ужина, смотрим, а Бесков разволновался: где народ-то весь? Что-то не то происходит! И надо же такому случиться, чтобы зашел он прямо на пикантном моменте. Видит и кричит оператору Святкину: «Стоп! Кто эту порнографию сюда принес?»

Я признался, что кассета моя. И добавил: при чем тут порнография? Фильм-то хороший и никакой не скабрезный. Бесков нахмурился: «Опять взялся за свое?» А потом прошел месяц, и он говорит: «Сегодня будем смотреть кино». — «Какое?» — «Хороший фильм, жизненный. Чтобы вы видели, как молодые ребята стоят друг за друга, каким у нас должен быть коллектив». — «А как называется?» — «Однажды в Америке». Возникла немая сцена из «Ревизора». Все только переглянулись. Месяц назад кричал, запись остановил — а теперь сам проникся!

Одна черта у Константина Ивановича не нравилась — для него было нормальным чихвостить человека при всех. Пришел в команду защитник Саша Бокий, отец троих детей. А нагоняи от Бескова получал, как ребенок. Я удивлялся и думал про себя — ну не надо при всех же, он взрослый человек, можно вызвать в кабинет и сказать, что считаешь нужным. И это не будет для него так унизительно.

Он даже шахматы в какой-то момент запретил — после партий такой базар шел на всю базу, что для Бескова это было неприемлемо. Зато к тихому часу нас приучил. Раньше для нас это было дикостью, никто днем не спал. Зато при нем так привыкли, что после окончания карьеры многие из нас днем спать ложились ».

Хидиятуллин уедет играть во французскую «Тулузу» за несколько месяцев до отставки Бескова из «Спартака». А восемь лет спустя вернется к нему в «Динамо». И с этим тоже связана драма. В том числе — с разрывом многолетней дружбы. Но Вагиз пошел на это — такова, несмотря ни на что, была его вера в Бескова.

« В Россию я окончательно вернулся уже в 94-м — когда Бесков в «Динамо» позвал , — рассказывает Хидиятуллин. — Хотя вначале собирался во Владикавказ, к Валерию Газзаеву. Он мне позвонил, мы все обговорили. Отправил домой и жену с детьми, и вещи. Решение о переходе в «Спартак-Аланию» уже было принято. Тем более что мы договорились: прихожу к Валере игроком, а потом становлюсь одним из тренеров.

Но чего только не бывает в жизни. Сел в машину, поехал на ней в Москву. Проехал всю Францию, часть Германии и остановился в Карлсруэ у сестры моей жены. Переночевал, позвонил домой, а супруга говорит: позвони Бескову. Оказалось, в России все спортивные газеты уже написали, что я во Владикавказе. Видимо, Бесков тоже это прочел и сказал: «Давайте мне сюда Хидиятуллина!»

Я перезвонил — и выяснилось, что «Динамо» на следующий день прилетает в тот же Карлсруэ на турнир по мини-футболу! Попросил подождать, что я и сделал. На его предложение перейти в «Динамо» ответил, что у меня уже договоренность с Газзаевым. После чего Константин Иванович стал мне рассказывать, что на Кавказе — война, и предложил условия не хуже, чем Газзаев. И тоже — после года игры стать одним из тренеров.

Подумал: дети маленькие, пять лет в стране не жил, семью одну оставлять в Москве страшновато, да и обстановка на Кавказе та еще… Переубедил меня Бесков. Газзаев был зол неимоверно, у нас в одночасье рухнули отношения, хотя до того мы семьями дружили. Я у Валеры постоянно бывал дома, Новый год не раз вместе проводили, дни рождения. Мне было страшно жаль, что так получилось. А встретиться было нереально, по телефону же всего не скажешь.

Спустя время все наладилось, и сейчас вроде нормально общаемся. Но осадок у Газзаева наверняка остался. Возможно, у него моя карьера в футболе могла по-другому пойти — он ведь человек слова. В «Динамо» же меня тренером не оставили. Ни Бескову это, видимо, не очень надо было, ни президенту Николаю Толстых. Кто знает, как бы моя тренерская карьера сложилась, реши я тогда поехать во Владикавказ? А так она не состоялась. Это жизнь. Я и в ЦСКА уходил, и в «Динамо». Ни там, ни там счастья не обрел. Счастье было только в «Спартаке» .

Капитанство в «Спартаке» Ринат Дасаев унаследовал от Олега Романцева. Лучший голкипер мира 1988 года вспоминает:

« Иногда предотвратить конфликтную ситуацию оказывалось невозможно. Скажем, в 82-м ехали мы на поезде после поражения в Минске, наше с Романцевым купе было, по-моему, прямо рядом с бесковским. И Константин Иванович сгоряча сказал: «Ну что это за капитан?»

Олег это услышал, обиделся и решил уйти из команды. Не стал приходить на тренировки — и все. Мы пытались его уговорить, но решение он уже принял. А Бесков тоже не стал его убеждать остаться ».

Вот как сам Романцев рассказывает об эпизоде, после которого, еще не доиграв даже до тридцати, принял моментальное решение об уходе и из «Спартака», и из футбола.

« В поезде из Минска возвращались, и я услышал собственными ушами, как Константин Иванович сказал: «Нам такой капитан не нужен». После этих слов для меня не было вопросов, оставаться или нет. Мы сидим в купе с Гавриловым, Дасаевым, Шавло, кто-то говорит: «Да мы не выйдем на следующую игру». Но я бы только их подвел, если бы заставил играть за себя и за того парня.