Константин Булгаков - Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг.

Со здоровьем идет порядочно. Волков более пьет и потому пускается часом прежде меня в Спрудель. Я люблю после делать длинную прогулку, а он не жалует ходьбы по горам; я же лазю везде и потому завтракаю только в 10, а иной и в и часов, а он прежде. Обедаем всегда дома и едим очень умеренно. Я коротко познакомился с Федором Петровичем Уваровым. Он очень основательный, добрый человек и умно судит о вещах. Я тебе сообщу все это в свое время. Впрочем, журнал мой ведется очень исправно. Московская книга уже исписана; здесь купил и пишу уже второй том. Нет верной оказии, а то бы послал вам ту книгу.

Александр. Карлсбад, 4 июля 1819 года

В трех неделях почти, что мы здесь, много, ежели было четыре дня хороших, а то все холодно, и дождь льет. Ночью, закрываясь твоим капотом, вспоминаю тебя и благодарю. Баччиоки была сегодня у вод в бархатной собольей шубе, а много поляков – в крымских барашках. Это, видно, проказничает комета, которая всякий вечер очень видна здесь, к западу.

Здесь Бутягин с женою, но он что-то странно себя ведет, не знается ни с одним русским и оным не называет себя ни на карточках, ни в печатной описи приезжих. Я не захотел делать шагов первым, не будучи озабочен знакомством с ним. На его карточку я ответил своею, вот и все. Я его встречаю на водах и на прогулках, будто и не зная, что это он.

Этим утром собирались мы в Мариенбад: Федор Петрович Уваров, граф Витт, англичанин Уэрри и я, но дурная погода заставила нас отложить прогулку; до Шлакенвальда мы поедем в коляске, а оттуда верхом, чтобы сократить путь и вернуться в тот же день в Карлсбад. Вчера получил я письмо от графа Эжена Сегюра, внука того, что был послом в Петербурге, прекрасного молодого человека, у которого будет 60 тысяч фунтов ренты с прекрасного имения близ Парижа. Наташа, моя фаворитка, помолвлена с Митюшей Нарышкиным; сие доставляет мне величайшее удовольствие. Граф ожидает только дозволения императора, чтобы отпраздновать две свадьбы. Кажется, старший его сын плох и доставляет ему много хлопот. «Сергей, – говорит он, – это мой бич, и я нахожу, что отцы, потерявшие детей своих в последней кампании, не самые большие несчастливцы». Из знакомых здесь еще Павлик Сапега; состарился, и он меня тем же попотчевал. Жена его, бывшая княгиня Франкони, будет сюда из Теплица. Коновницын велел тебе кланяться. Приехал также князь Иван Борисович Куракин, никуда не ходит и все сидит под окошком, да признает прохожих.

Вчера попал я в переплет. Вижу издалека на улице Бехтеева, адъютанта Уварова, который говорит с двумя дамами, и с ними еще другой господин. Я тихонько подхожу и со всей силы хлопаю его по плечу; он быстро оборачивается, и каково же мое удивление, когда вместо Бехтеева вижу я незнакомое лицо! Сконфузясь и смутившись, я извинился, сказав, что принял его за одного из моих друзей, господина Бехтеева. «Да уж! – отвечал он. – Ежели я однажды повстречаю этого господина, имя которого так трудно произнести, то не смогу передать ему нежное приветствие (потирая свое плечо), которым вы меня почтили». Он засмеялся, дамы тоже, он приглашает и меня посмеяться, говоря: «Вы тоже можете посмеяться, ваша шутка меня не обидела». Я узнал, что это здешний актер, большой буффон. Этим утром он принес мне афишку и большое письмо, в коем меня извещают, что дирекция посвятила мне оба вечерних спектакля, и присылают билет в ложу. Дал два червонца, нечего делать.

Константин. Москва, 7 июля 1819 года

Ты в Дрездене жил в том же трактире, где лет 17 назад жили мы с Гришей Гагариным; после того бывал я в Дрездене несколько раз, но только проездом. Каковы берега Эльбы к Мейсену? Какова долина Таренты? А картинная галерея? А Грюн Гевольбе? По дороге к Бреславлю был я только на одной или второй станции Шмидеберг, где догнал государя в 1805 году. В первый раз был я в Дрездене в 1802 году почти в одно время с тобою; мы приехали туда 17 июня.

Тургенев мне пишет, что корабль за графом Каподистрией поехал, в конце июля ждут его в Петербурге, стало, вряд ли увидишь его в Карлсбаде. Рибопьеру пожалована первой степени Анна; камер-юнкер Ланской пожалован в действительные статские советники. Много пожаловано католических и униатских епископов и прелатов лентами и крестами.

Александр. Карлсбад, 8 июля 1819 года

Ездил я с Федором Петровичем Уваровым, Виттом и Уэрри, тебе знакомым англичанином, в Мариенбад; верхом продули мы верст 70. Ну уж и устал я; ложась спать вчера, садился в ванную, которая очень меня освежила.

Я там видел Николая Меншикова, который мне сказал, что он полагал поручение Машино насчет туфель уже выполненным. Он стал настоящий философ, изучает природу, политику и особенно немецкую литературу. Мариенбадские воды вызвали у него рвоту дурной желчью и спекшейся кровью. Он себя чувствует лучше, само собою. Это спасло его от гнилой горячки, но он слаб. Собирается провести зиму в Неаполе, оттуда поедет в Грецию, на Сицилию, в Константинополь и проч. Я там также видел Луи Бонапарта, который живет очень уединенно под именем графа Сен-Ле. Он выглядит чахлым и больным и был, говорят, еще хуже по приезде в Рим. Этот не подражает Еремке, который не может еще отказаться от былого своего величия. На нем затасканный сюртучишка, весь сгорбившись, бледный, но глаза умные.

Тебя насмешили наши фарсы, так вот тебе еще выдумка моего Васьки, который не понимает, откуда берут столько собак и зачем их таскают на продажу в сундуках. Здесь много делают и дешево продают кружева; беспрестанно ходят девчонки и бабы, предлагая купить файне шпицен [тонкие кружева], а Васька их гоняет, говоря: «Убирайтесь с вашими шпицами, куда нам собак на дорогу?» Хотя я им очень доволен, но жалею теперь, что тебя не послушал; ежели бы не взял я его с собою, нам бы везде запрягали две лошади вместо трех, а где и четырех. Впрочем, нельзя мне остаться и одному, когда Волков поедет в Эгру.

Сюда все наезжают; вчера приехала с большой свитою наша принцесса Витебская-Вюртембергская [166] Супруга младшего из братьев императрицы Марии, жившего в Витебске. , а сейчас приехал Меттерних. В Германии есть некоторое волнение в умах. Я тебе писал о покушении, вроде Зандова, на одного чиновника в Висбадене; убийца не хочет принимать пищи, желая умереть голодною смертью. Другая новость, всех занимающая, это заговор, открытый в Берлине и коего целью было сделать из всей Германии одну республику. Из целой Германии заговорщики должны были съехаться в Берлин 16 октября, чтобы там решить, как это привести в исполнение. Напрасно не дождались этого срока, чтобы всех иметь в руках. В Берлине арестован известный профессор Янн, какой-то книгопродавец Рейманн и многие другие. Прусский король в самое время бала в Теплице получил это известие. Экий народ! Развернулись тихие немцы. Сюда приехал славный сочинитель Пучитта с певицею парижскою, мамзель Ферон. Завтра дает концерт. Нетерпелив я слышать хорошее пение.