Питер Хинс - Неизвестные QUEEN. Моя жизнь с величайшей рок-группой XX века

Оставив Фреда расслабляться в «Большом яблоке», мы полетели дальше и, проведя двадцать три изматывающих часа в воздухе, приземлились в Буэнос-Айресе ослепительно ярким утром. Это был наш первый визит в Южную Америку, и никто не представлял себе, чего можно ожидать. Но мы надеялись. Аргентина не входила в число стран, производящих наркотики, но кусты коки в ней росли, так что там наверняка будет уйма дешевого товара? Или, раз уж это католическая страна, то в ней наверняка живет множество горячих и страстных сеньорит, только и ждущих кого-нибудь вроде нас, чтобы выпустить на свободу подавленные чувства? Нас предупреждали и о том, и о другом. Аргентиной правила военная хунта, о чем напоминали встречавшиеся повсюду вооруженные солдаты и бронемашины. Так что я решил, что понюшка кокса и быстрый перепихон не стоят вырванных ногтей.

Что я знал об Аргентине? У них много говядины (которую они засаливают и продают в Англию в банках), они танцуют танго, а Англия обыграла их 1:0 (Хёрст, 78-я минута) в жестоком четвертьфинале чемпионата мира 1966 года на «Уэмбли», когда их капитана Раттина удалили за грубую игру. Главный тренер англичан Альф Рамсей назвал аргентинскую команду «животными». Похоже, их тут легко вывести из себя, решил я.

Разрешение Queen выступить в Аргентине выдал лично тогдашний президент Виола – несомненно, не без политических мотивов. Приближались выборы, и он наверняка хотел таким образом привлечь голоса молодых избирателей. Впрочем, несмотря на то, что Виола первым привез в Аргентину знаменитые рок-группы, долго он не продержался.

Буэнос-Айрес казался вполне европейским городом, его широкие проспекты и кафе напоминали Мадрид. Мы пару дней провели, восстанавливаясь после перелета и привыкая к жаре и влажности, так что у нас была возможность исследовать ближайшие районы. После того как полиция едва не арестовала нас за то, что мы фотографировались в гавани, и предупредила, чтобы не носили обтягивающие шорты в центре города (за это тоже полагался арест), нам сообщили, что аппаратура наконец прошла таможню; нужным людям заплатили нужную сумму за ввоз.

Техников отвезли в дальний угол аэродрома «Эсейса», где одиноко стоял грузовой самолет «Летающих тигров». Пустынное летное поле, одинокий самолет… все выглядело так, словно мы собираемся его угонять. Под палящим солнцем мы переносили поддоны с аппаратурой в транспортные контейнеры, стоящие на грузовиках. Я обычно не брал крем от загара, чтобы грузить аппаратуру, так что мне становилось все жарче, а кожа быстро краснела – а когда я увидел на бетонной дорожке стреляные гильзы, то сердце забилось еще чаще.

Все концерты в Аргентине проходили на футбольных стадионах, построенных к чемпионату мира 1978 года. Первое шоу в Буэнос-Айресе прошло на стадионе «Велес Сарсфилд». Восторженные местные техники поверить не могли, что концерты разрешат – они были твердо уверены, что в последний момент все отменится. К нарушенным обещаниям мы привыкли быстро. Список ошибок, сделанных на двух южноамериканских гастролях, толще иной энциклопедии; достаточно лишь сказать, что к словам «нет проблем» я больше не отношусь серьезно. Коррупция, ложь и невыполненные обязательства стали неотъемлемой частью работы. Условия, в которых техники трудились, ездили и жили, были далеки от идеала, но, несмотря на все неудачи, концерты прошли с огромным успехом; вся мировая пресса наблюдала за мощным шоу в Буэнос-Айресе.

Один британский таблоидный журналист спросил Джерри Стикеллса, заметно постаревшего за эти гастроли, что он думает об этом «первопроходческом» концерте. Тот ответил:

– После бесчисленных месяцев переговоров, организационных и транспортных проблем, нехватки ресурсов, «местных факторов» и постоянных «сюрпризов» со знаком минус, могу сказать, что чувствую ОГРОМНОЕ ОБЛЕГЧЕНИЕ.

Писаку такой ответ не впечатлил.

– И что мне сказать нашим читателям в Англии? «Тур-менеджер Queen сказал, что после первого в истории крупного рок-концерта в Буэнос-Айресе чувствует себя, словно хорошо пописал»?

Мы все знали, что гастроли пройдут не так, как мы привыкли, и сами «квины», избалованные пятизвездочной роскошью, конечно, тоже не ожидали некоторых «отличий». Они всегда ездили на концерты и с концертов в лимузинах. Но не в Буэнос-Айресе, где всех повезли на старых седанах «Форд-Фэлкон», знававших и лучшие дни.

После первого концерта группу со свитой упихали в эти машины и повезли на прием, посвященный их приезду. «Фэлконам» пришлось врезаться прямо в многотысячную толпу фанатов, которые потом побежали вслед за кавалькадой. Выбравшись из толпы, водители поехали по городу, держа строй, а потом свернули на заправку. Взбешенным помощникам группы сообщили через переводчиков, что машины нужно заправить, иначе они просто остановятся! Фанаты за это время догнали машины, заполонили всю заправку и стали возбужденно стучать в окна. Фред, в частности, был весьма недоволен, так что в дальнейшем группу перевозили в бронированных армейских машинах в сопровождении вооруженной полиции на мотоциклах.

После небольшой вечеринки с выпивкой, последовавшей за последним концертом в Буэнос-Айресе, я отправился в отель «Принсипадо» вместе с «Красавицей из БА» (нет, это не стюардесса из «БЭ», «Бритиш Эруэйз» – то была совсем другая история).

Я знал, что провести девушку в номер очень сложно, а ключи из гостиницы выносить нельзя. Так что, пока другие техники отвлекали внимание портье, я стащил свой ключ со стола.

Забрав свою спутницу Маргариту, прятавшуюся за углом, я проскользнул в лифт. Из лифта мы торопливо вбежали в мой номер, и я быстро запер дверь. Оказавшись в безопасности, мы тут же распили по заслуженному бокальчику. И тут зазвонил телефон – портье спрашивал что-то про мою гостью.

Я все отрицал, притворился до смерти усталым и положил трубку со словами «Но компренде, сеньор».

Когда я приступил к установлению англо-аргентинских отношений, в дверь отрывисто постучали. Стучавший был весьма настойчив, так что девушке пришлось спрятаться в ванной, а я неохотно открыл дверь. Несмотря на все мои протесты, портье утверждал, что у меня в комнате девушка. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы зайти настолько далеко, так что легко сдаваться я не собирался; к тому же в стране пампасов доступные женщины встречались совсем не в изобилии, а мои «пампасы» требовали ухода. Портье, игнорируя меня, крикнул что-то по-испански. Затем крикнул еще раз, уже настойчивее, и девушка все же вышла из ванной и, подойдя к двери, открыла сумочку и протянула портье свой паспорт. Я начал нервничать – а кто не занервничает, когда люди рядом говорят на повышенных тонах на языке, которого ты не понимаешь, да еще и в стране под властью военной хунты!