Франческо Пастура - Беллини

Возможно, Беллини покинул Неаполь с уверенностью, что именно Феличе Романи напишет либретто оперы, какую он должен сочинить для театра Ла Скала. Среди рекомендательных писем, лежавших у него в кармане, два были адресованы знаменитому поэту — одно от Дзингарелли — тот горячо советовал поддержать его ученика, о котором отзывался самым лучшим образом, другое, менее сентиментальное и более деловое, от Барбайи — тот высказывал пожелание, чтобы поэт и музыкант в счастливом согласии принялись за работу.

Саверио Меркаданте представил Беллини Феличе Романи. Свидетельство об этом синьоры Эмилии Бранка, вдовы поэта, подтверждается тем фактом, что муж ее был автором либретто «Горца», оперы, которую Меркаданте только что закончил для Ла Скала и репетиции которой как раз в это время завершались. Поэт и музыкант присутствовали на них. Меркаданте вполне мог привести с собой Беллини и представить Романи. Возможно, торопливо, в полутьме театрального зала. Формальное знакомство, и только, так как поэт был тогда поглощен заботами, связанными с предстоящей премьерой, а приезжий молодой музыкант, должно быть, оробел перед такой знаменитостью.

Романи исполнилось тридцать девять лет, пятнадцать из которых он отдал сочинению либретто и занятиям журналистикой, что принесло ему немалую известность в литературных кругах, особенно после смелых споров с писателями-романтиками, главным образом с Алессандро Мандзони [36] Мандзони, Алессандро (1785–1873) — классик　итальянской литературы, автор всемирно известного исторического романа «Обрученные». , героев его романа «Обрученные» он считал слишком приземленными и грубыми (тогда вышло второе издание этого романа). Привлекла внимание полемика поэта с Томмазо Гросси [37] Гросси, Томмазо (1790–1853) — итальянский поэт, писатель, один из основателей романтизма. Его называли Беллини в поэзии. Наиболее известны его произведения — поэма «Ломбардцы в первом крестовом походе» (на сюжет которой Дж. Верди написал одну из своих ранних опер) и исторический роман «Марко Висконти», переведенный на русский язык. , который в 1826 году опубликовал начальные песни поэмы «Ломбардцы в первом крестовом походе». Блистательная литературная деятельность Романи, превозносимая также поэтом Винченцо Монти [38] Монти, Винченцо (1754–1828) — итальянский поэт и драматург, автор оды «На освобождение Италии», трагедий «Галеотто Манфреди», «Аристодем», «Кай Гракх». Больше всего про славился своим переводом на итальянский язык «Илиады» Гомера. , возвела генуэзского поэта на пьедестал, высота которого ему, чье тщеславие не могла скрыть никакая лакировка, была явно по душе.

Беллини еще не было двадцати шести лет, и две оперы, которые он написал и поставил в Неаполе, могли считаться хорошим авансом, заставившим импресарио поверить, что он сможет оправдать возлагавшиеся на него надежды. Теперь в Милане он должен был подтвердить это, завоевать свое собственное место в музыке, приобрести большую и, если богу будет угодно, долгую известность. Это желание работать и продвинуться в искусстве, по-видимому, и помогли молодому катанийцу избавиться от скованности во время одной из первых бесед с Романи, которая, весьма вероятно, проходила без свидетелей на квартире поэта, находившейся во дворе дома Гаффорини на виа дельи Оменони.

Возможно, Романи ничего и не слыхал прежде о Беллини и теперь знал о нем лишь то, что написали в рекомендательных письмах Дзингарелли и Барбайя — выражения и слова в них были, конечно, самые горячие, но они могли и ничего не означать. Лучшую рекомендацию Беллини дал себе сам, когда начал увлеченно рассказывать поэту о своем замысле оперы, какую он хотел сочинить для Ла Скала. Вот тогда, только тогда Романи начал с заинтересованным вниманием присматриваться к этому мальчику, который, отбросив всякую робость, говорил со страстью и энтузиазмом.

Несмотря на свое южное произношение и на диалектные слова, которые он тут же переводил на итальянский язык, юноша, как вспоминает жена поэта Эмилия Бранка, «сумел выразить свои мысли ясно и умно», но, самое главное, чувствовалось, что «он полон того страстного жара, какой горит в душе каждого сицилийца». Когда он заговорил о своем замысле, казалось, весь осветился, вспыхнул ярким огнем, который невольно передавался другим. Именно этот огонь и растопил олимпийское спокойствие поэта. Увлеченный бурной лавиной вдохновения, тот сошел со своего пьедестала и охотно согласился сотрудничать с молодым катанийцем.

«…Никто лучше меня, — напишет впоследствии Феличе Романи, — не смог проникнуть в самые потайные недра этого благородного ума и увидеть там источник, где рождалась искра его вдохновения… Лишь мне одному удалось прочитать в этой поэтической душе, в этом пылком сердце, в этом пытливом уме, стремившемся вырваться за пределы, в которых его держали школьные правила и услужливое подражательство, что ему нужна другая драма, другая поэзия, совсем не похожая на ту, что испорчена дурным вкусом нашего времени, тиранией певцов, нерадивостью театральных поэтов и еще большей нерадивостью сочинителей музыки…»

Романи — надо отдать ему должное — понял, что Беллини хотел вернуть оперу к ее благороднейшему истоку — к музыкальной драме, к той выразительности искусства, которая, наделив слова мелодией, переводит разговорную речь на язык музыки и выражает в пении человеческие чувства. Он думал о драме, которая должна быть спета, короче, о такой драме, где каждый персонаж в мелодическом кругу своей сцены или в музыкальности речитатива, выйдя за границы слова, смог бы передать волнение своей души.

Результатом этой первой встречи, этой «общности идей и устремлений», как вспоминала жена поэта, стало либретто оперы «Пират», сюжет которого, по мнению самого Романи, «способен, если я не ошибаюсь, затронуть самую чувствительную струну его сердца…». Так началось одно из самых ярких и плодотворных творческих содружеств в истории итальянской музыки XIX века.

Сейчас весьма трудно определить, взят ли сюжет «Пирата» из какой-нибудь драмы или модного в то время романа или, весьма вероятно, его придумал сам Романи, как можно предположить, в знак уважения за «превосходную общность идей и устремлений» между ним и композитором. И мы не в состоянии решить, почему действие оперы происходит на Сицилии, в каком-то вымышленном герцогстве Кальдора, расположенном, как можно понять по намекам некоторых действующих лиц, где-то на Тирренском побережье между Палермо и Мессиной.

Но Сицилия — не главное, что определяет события в опере (они могли происходить где угодно, на побережье любого моря). Некоторые указания на историческую эпоху — XIII век, как обозначено в либретто — имеются в авторских ремарках и в репликах действующих лиц. Передадим вкратце сюжет оперы.