Борис Семов - Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп)

Пока шли конкурсные вступительные экзамены, все мои мысли были там, в аудиториях и кабинетах, где «терзали» абитуриентов.

Слушал рассказы сдавших экзамен о том, что и как спрашивают, как отвечают.

На весь остальной окружающий мир смотрел невидящими глазами.

Став студентом, огляделся и удивился. Вблизи от института много исторических мест, памятников патриотам, героям России.

Я, скромный паренек из российской глубинки, не привыкший жить самостоятельно, столкнулся с условиями жизни большого города, необычной студенческой среды, с ленинградским влажным климатом.

Сперва немного растерялся, и климат не обрадовал. Световой день короткий, идешь в институт – освещение еще включено, возвращается – оно уже снова включено. Воздух необычно сырой. По показаниям градусника не так уж и холодно, а впечатление, что даже кости мерзнут.

Постельное белье всегда влажное, словно его после стирки плохо отжали.

Повезло с соседом по комнате. Гриша Сванкин мой одногодка. Жил в верховьях Волги, в городе Осташков у озера Селигер. Парень самостоятельный, не то, что я, как говорят — «тертый калач». Помог мне довольно быстро справиться со всеми возникшими у меня трудностями. Рассказывал, что в их края летом приезжает много отдыхающих. Последние 2–3 года он подрабатывал, помогая туристам.

Недавно были отменены продовольственные карточки. В нашем захолустном городке это проявилась в основном на хлебе. Хлеб в продаже был только черный. Руководящие органы рассчитали сколько нужно выпекать и продавать хлеба горожанам. Несколько дней все было хорошо. Только не учли одного. В окружающих селах хлеба у крестьян было маловато. В некоторых колхозах колхозники получали по 0,5 кг зерна на трудодень. Трудодней естественно меньше, чем календарных дней, еще есть иждивенцы. Потянулись колхозники в город за хлебом. Создались большие очереди. Бывало, что горожанин простоит в очереди и остается без хлеба. Городские власти нашли выход и ввели доставку хлеба на дом по заказам, а заказ мог сделать каждый работающий у себя на работе.

Недалеко от нашего общежития на углу Кировского проспекта располагался обычный городской продовольственный магазин и небольшое кафе. Меня поразило обилие и разнообразие продуктов. На полках были белый, черный хлеб разных сортов, различные кондитерские изделия, колбаса и т.п. По сравнению с тем, что было у нас в Дмитровске, это казалось чудом, материализацией красивой сказки. Кругом столько соблазнов. Я даже растерялся, хочется и то, и это. Вот только действительность была жестокой. Приходилось себя во всем ограничивать. Средствами я располагал скромными. Основу составляла стипендия, немного помогала мама. Она была школьным работником, а их во все времена зарплатой не особенно баловали.

На всем курсе такое материальное положение было только у нескольких человек.

Из всего обилия деликатесов, посещая маленькое кафе, мог позволить себе лишь два-три раза в месяц взять пару «московских котлет», да стакан бульона из разведенного мясного кубика.

К институтской форме учебы привык не сразу. По изучаемым предметам были лекции. Их нужно конспектировать. Разбираться с прочитанным материалом, с конспектами необходимо самостоятельно, регулярно. Мелочного контроля за самостоятельной работой, как в школе, нет. Прочитанного на лекциях материала по данной теме иногда было недостаточно, требовалось воспользоваться учебниками и т.п. Если их не было в институтской библиотеке, приходилось обращаться в «публичную» библиотеку им. Салтыкова-Щедрина, расположенную не очень далеко от нас, на углу Невского проспекта и Садовой улицы, на противоположном берегу Невы.

Профильные дисциплины по избранной специальности читали на старших курсах. На первых двух курсах были общетехнические и общеобразовательные дисциплины. Это было немного похоже на продолженные школы, вызывало у нас, студентов, некий протест.

Лишь позже мы убедились, что полученные на этом этапе знания пригодились при изучении профильных дисциплин, а по окончании института – и в повседневной инженерной практике.

Мне вспомнилось несколько фрагментов из материалов первых курсов.

Так, профессор Каргин, заведующий кафедрой начертательной геометрии, один из крупнейших ученых-мостостроителей, научил меня «пространственно» мыслить, заставляя чертить массу эпюр разноцветной тушью. Он единственный из преподавателей говорил о роли инженера на производстве, об этике поведения.

Интересные лекции читал заведующий кафедрой химии, профессор Шишокин.

Атомная и ядерная физика тогда, а это было до Отечественной войны, только зарождались. Много лет спустя я понял, что он, говоря о таблице Менделеева, пытался объяснить «спиновую» валентность.

Был такой предмет «Общий курс железных дорог». Из него, в частности, запомнилось, что ж.д. (железнодорожный) путь – сложное сооружение. Основой его является земляная насыпь, наверху которой «подушки» из щебня и песка. На подушку укладываются шпалы и рельсы. Чтобы избежать «вспучивания» пути под влиянием температурных колебаний погоды и действия подземных вод, насыпь отсыпается не прямо на грунт, а предварительно делается выемки на необходимую глубину.

Ж.д. колея – это расстояние между рельсовыми нитками. В России ж.д. колея составляет 1524 мм. В большинстве зарубежных стран она равна 1435 мм.

Дома, в Дмитровске, была радиотрансляционная точка. По радио часто осуществлялась прямая трансляция из театральных зал спектаклей и концертов. Только качество звучания нашей точки было не очень высокое. У нас был репродуктор «Рекорд», его иногда показывают в фильмах о войне. Более совершенные динамические громкоговорители еще массово не выпускались.

Я не только радиолюбитель, я и любитель музыки, меломан. Была мечта послушать хорошую оперу в театре. И вот мечта сбылась.

В студенческом профкоме бывали билеты в разные театры города. Билеты нам давали бесплатно. Мне достался билет на оперу «Евгений Онегин», идущую в Мариинском (тогда Кировском) театре.

Опера не просто понравилась, она потрясла меня. Придя со спектакля домой, долго не мог уснуть. Меня поразило, очаровало изумительное сочетание звучания симфонического оркестра и многоголосого хора, виртуозное пение солистов, балетные сценки, красочные декорации. Музыка так захватила меня, что уже не замечал некоторые противоречия, свойственные опере. Дуэт Ольги и Татьяны, задушевный разговор двух молоденьких девушек, исполняли очень заслуженные певицы с прекрасными голосами, но огромных габаритов.